Александр Федоренко - Первая книга Априуса
— Гляди, гляди, барс тоже знакомиться, запахи запоминает — шепнул худощавый Зорян.
— Ага думает кого б сожрать, ты ему больше всех понравился — поддел юношу уже довольно зрелый Гатило. Остальные дружно заржали.
— А ну собрались все, не на гулянку идете — прикрикнул на них Мирослав.
Парни притихли и зашагали молча. Далее мы двигались по извилистой тропе без разговоров, лишь изредка, перебрасываясь репликами. Оставалось пройти небольшой перелесок, чтобы выйти к пристани, ибо те места, в которых появилась различная дивность лежали выше по течению реки, там начинались густые лесные массивы.
Мы вышли к берегу, «Манушка» здесь образовывала петлю, спуск был пологий и ровный, песчаная коса в этом месте далеко врезалась в реку. На ней и были построены мостки со своеобразной пристанью, стоящей уже на глубине, в том месте, где коса заканчивалась, и дно круто уходило вниз. К пристани стояла привязаная ладья, парус уже был поднят, и воины занимали свои места. Наша маленькая группка, ступая след в след, по шатким мостикам пробралась к кораблю, и Мирослав наскоро начал знакомить нас с экипажем ладьи и остальными дружинниками. Наконец все обустроились на своих местах и мы отправились в наш первый рейд. Две других ладьи присоединились к нашей, чуть выше по течению. Это были отряды Даридара и Вершихора — старейшины из посёлка на другом берегу.
Идти рекой пришлось недолго, благо дело ветер был попутный, и гребцам почти не приходилось работать вёслами. Во время пути меня потихоньку вводили в курс дела, повествуя о некоторых событиях предшествующих данной истории. В этой стране с давнего времени существовали обособленные общины волхвов, людей обладающих определёнными знаниями и способностью к волшбе. Их общины издревле хранили заветные знания о тайных путях в другие миры, о заповедных местах, расположенных в различных уголках Славии, как местах выхода чистой так и не чистой Энергии. По их преданиям Творец не сразу покинул некоторые миры, а ещё долгое время прибывал в них, находясь в различных воплощениях, или ипостасях. К таким мирам относилась и Славия.
И таким образом Родан становился не просто одним из богов Славии, а воплощением самого Великого Творца, сошедшего в Славию и принёсшего для её народов Великое Знание и в дальнейшем продолжающего оберегать избранный им мир.
Правда с дней Воин Богов, те из них кто не был повержен в схватках, ушли из миров в свои созданные в небесных пластах обители, и редко нисходили оттуда в миры нижних земель. С тех дней великих схваток на теле Славии пятнами разбросаны места скопления и выхода различных Сил. Видимо Предтечи использовали их как накопители своей магии, и со временем некоторые из них пробуждались от вечной спячки. Чистые не замутнённые источники Силы дарили людям познание в чародействе исключительно в благих намерениях, там появлялись чудесные создания, такие как единороги, пегасы, берегини, ягойи, и многие другие лояльно настроенные к людям существа. В местах же где были накопители мощи тех, кто использовал свои знания лишь во вред всему Сущему, появлялась сила искаженная, с примесями других энергий, часто вообще нелепые соединения Тьмы и Света, с вкраплениями частичек из потоков идущих от пределов самого Хаоса. Такие источники влияли на живущих рядом существ, крайне негативно, искажая их начальное предназначение, или вообще порождая новых изначально настроенные против людей тварей. Так появлялись на свет различные вурдалаки, упыри, навьи, лярвы, химеры, гарпии, и прочая нечисть. Были и нейтральные создания, но это уже духи древних вод и лесов. Множество всякого за столетия прошедшие после Войн, появилось из-за неосторожного обращения с Силой, тех, кто получил к ней доступ, но не было обучен даже основным принципам работы с ней.
И всё это до недавних пор было изведано, а вот твари появившиеся сейчас ранее не встречались и пока нечистой силой именоваться не могли. Хотя Мирослав и высказал предположение о их иномировой принадлежности, но на это никто не обратил внимание.
Сын старосты так и не оставил намерения переиначить моё имя на местный лад, и некоторую часть пути, дружинники упражнялись в изобретательности. Они один за другим произносили моё имя, ставя ударения и так и эдак, смаковали на слух различные варианты.
— Априус? Апиус — предлагал Вельдемир.
— Нет не то, — это уже Богдан.
— Да не по нашему как-то добавил Рамир.
— Тогда Арис или Арус — влез и Фадей.
— Та не — е, тож как-то не так — выдал своё мнение Малик.
— Может, хватит издеваться над моим именем — не выдержал я.
— Ага, а во время боя я буду орать — Априус! — Давай выбирай или имя подберём, или прозвище дадимю.
— Ну ладно сдался я, продолжайте это безобразие, а ты не скалься, не скалься — цыкнул я на Куру, сидевшего подле меня. А они продолжили перебирать различные варианты моего имени.
— Риус, Рис, о может быть Рус — предложил молчавший до этого Коршун.
— А шо ни чё — засмеялся Вельдемир — Рус, это по нашему.
Так с того дня в Славии меня и стали звать Русом, можно сказать у меня появилось второе имя, один лишь Куру продолжал именовать Апри.
Нам многое предстояло выяснять на месте и все умолкли в нервном ожидании, место высадки было уже рядом, и каждый задумался о своем. От главного русла здесь ответвлялся рукав, и далее оставив ладьи с охраной, придется идти пехом. Так объяснил мне, путаясь в словах праязыка, Мирослав, пока и мне их речь тоже давалась с трудом, не смотря на обучающие заклинания. Видимо это последствия творимой волшбы, там, где теперь громадный рубец, шрам на теле Упорядоченного.
Ещё в деревне мне подобрали амуницию и оружие, даже для моего барса, разыскали защитный панцирь, ранее в этих местах использовали боевых рысей, и кое-что завалялось с тех пор. И теперь я был облачён в кольчужную рубашку, надетую на тёплый вязаный свитер, а сверху в кожаную куртку с нашитыми на неё металлическими бляхами, дали мне ещё и пару сапог из грубой кожи. Выданную мне секиру, я подвесил к поясу, деревянный щит забросил за спину, как это сделали и остальные, в поясные кармашки рассовал метательные ножи и флакончики с порошками и жидкостями, которыми меня снабжали, чуть ли не всем поселением. И вообще все жители оказались весьма радушными, и гостеприимными хозяевами. Я нацепил на Куру, панцирь, правда, не без помощи Вильдигора, ведь до этого мне ни когда не приходилось делать что-либо подобное.
Дружинники по одному быстро соскакивали в мелкую воду и выбирались на берег, на ходу устраивая щиты за спинами, и надевая на руки верёвочные петли от копий и топоров. Петли предназначались, для того чтобы подхватывать, выпавшее по какой либо причине оружие. Куру не стал ждать меня и сиганул за борт, я последовал за ним.
