Игорь Гаврилов - Стальной арбитр
– Очухался, я смотрю. Так иди и не дергайся! – рявкнул прямо в ухо боевик справа.
– Куда вы меня тащите? – спросил я.
Вместо ответа меня рывком остановили напротив полированной двустворчатой двери. Боевик справа потянул ручку на себя, мы шагнули в большую комнату. Обстановка в ней напоминала интерьер дворца какого-нибудь нефтяного короля из голливудских фильмов. Ослепительно-белый ковер в центре, огромные кресла и диваны, обтянутые красноватой кожей, сверкающая люстра диаметром метра два, на стенах целая коллекция холодного оружия и несколько картин на батальные темы. В одном из кресел за низким столиком на вычурных литых ножках восседал человек в безупречном костюме с лицом пресыщенного всем римского патриция. Я заметил, что при виде этого человека лица моих конвоиров, до того бесстрастные, словно у киборгов, приобрели подобострастное выражение.
– Ваш приказ выполнен, господин, – отрапортовал боевик слева от меня.
«Патриций» слегка наклонил голову, заговорил. Голос у него был мягкий, негромкий:
– Результаты испытания я видел. У вас есть что добавить?
Вопрос был задан конвоирам. Один из них незамедлительно ответил:
– Во время транспортировки объект сказал следующее, – затем боевик в точности повторил мои слова про рнайх, небесную цитадель и шар, в котором таится смерть.
С человеком в кресле произошла странная метаморфоза – он подобрался, выпрямился, лицо его теперь походило не на лицо изнеженного патриция, а на лицо ветерана-центуриона.
– Посадите его! – приказал человек за столиком. У него изменилось не только выражение лица, но и голос.
Меня подвели к креслу напротив «патриция-центуриона», метрах в шести от него, я сел. В таком удобном и мягком кресле мне еще не приходилось сидеть за все тридцать с лишним лет моей жизни. Краем глаза я заметил зеркальный шар. Он находился позади, в углу комнаты, под потолком. В памяти вновь возникла картина изуродованного трупа и стаи подобных шаров поблизости. Я задумался о происхождении этого механизма. Неужели секретная техника так далеко шагнула? Или тут дело пахнет какими-нибудь пришельцами, окнами в параллельные миры и тому подобными вещами, которые я всегда считал полной чушью?
Человек в кресле, которого я теперь окончательно окрестил центурионом, так как маска ленивого патриция с него слетела, сделал неуловимый жест, через некоторое время мне подали стакан с янтарной жидкостью. Я недоуменно уставился на «центуриона».
– Пейте, это не яд, а всего лишь хорошее виски, – сказал он.
Я выпил, так как чувствовал – «центурион» не врет. Я на глазах становился проницательным, как лучший психолог. Вкус напитка я не почувствовал, его заглушила жгучая боль в разбитых губах. Но внутри сразу же растеклось приятное тепло. Я решил заговорить первым:
– Как я понимаю, вы тут главный, – обратился я к «центуриону». – Так, может, вы мне объясните, с какой стати меня похитили, избили, а теперь собираются допрашивать? А? И где я нахожусь?
Человек напротив прямо-таки впился в меня взглядом и вместо ответа спросил сам:
– Вы, Юрий Сергеевич, считаете, что причин для этих действий нет?
Ишь ты! Обращаются на «вы» и по имени-отчеству. Разительный контраст после ударов по морде и грубых окриков.
– Да, я так считаю, – ответил я. – Кем бы вы ни были, вы ошиблись, приняли меня не за того. Я обычный человек, и больших денег у меня нет. Да мне и за год не заработать на одно такое кресло! – я похлопал рукой по подлокотнику, обтянутому изумительно мягкой, бархатистой кожей.
«Центурион» покачал головой:
– Вы не правы. Вы не обычный человек, хотя и маскируетесь под него. Заинтересовавшись вами, мы не сделали ошибки. Когда вас после некоторого физического воздействия вели сюда, вы утратили маскировку на очень короткое, но достаточное для наших сканеров время. Произнесенные вами в тот момент слова это подтверждают. А размеры вашего бумажника нас не интересуют. Нам нужны не деньги, а ваши знания и способности.
– Так кто же я, по-вашему!? – Я почти кричал, разговор мне нравился все меньше и меньше. Похоже, что я крепко влип, и эта банда ненормальных отпускать меня не собирается.
Человек напротив вместо ответа задал неожиданный вопрос:
– Скажите, Юрий Сергеевич, будем пока называть вас именно так, вы верите в переселение душ?
– …???
Пауза затянулась, «центурион» повторил:
– Вы верите в переселение душ?
– Не знаю, – тихо произнес я. – Никогда не интересовался оккультными науками.
– Не знаете, значит… Тогда объясните мне, откуда вы узнали хотя бы слово «рнайх»?
– Да не знаю я! Я произнес его и другие слова в ваших подземельях так просто… Когда вам дадут ногой по башке, вы еще и не то будете нести. Может, это слова из фильма, который я смотрел сто лет назад, а потом забыл. А ваши мордовороты память «освежили», вот те слова и вспомнились!
– Не изворачивайтесь! Фильмов про небесную цитадель рнайх на Земле нет и быть не может, – «центурион» уже не говорил, а шипел, похоже, мои ответы ему здорово не понравились. – Вы не только Юрий Кириллов, рожденный в этом мире! Внутри вас уживаются две личности. И не говорите мне, что вы не понимаете, о чем идет речь!
«Центурион» замолчал. Он внимательно смотрел на меня, видимо, ожидая ответных слов. Но их не было. Заведи этот человек разговор о переселении душ, двух личностях во мне, обнаруженных какими-то сканерами, день назад, то я бы задал ему единственный вопрос: не состоит ли он на учете в психушке? Сейчас же, после всего увиденного и пережитого, усомняться в душевном здоровье «собеседника» я не стал, хотя действительно пока не понимал, о чем идет речь.
Я сидел с пустой головой, смотрел на белый ковер, словно старался найти на нем хоть одно грязное пятно.
Разговор зашел в тупик. Я просто не знал, что сказать странному человеку с лицом римского военачальника. Человек сей истолковал мое молчание по-другому.
– Не пытайтесь бежать или нападать на кого-либо, – предупредил он меня. – Механизм, который висит под потолком недалеко от вас, жестоко пресечет любое ваше необдуманное действие. Я надеюсь, вы не забыли, ЧТО он может сделать с человеком, ДАЖЕ ТАКИМ, как вы.
– Зачем вашим людям понадобилось меня избивать? – я, наконец, решил хоть что-то произнести.
– Это была грубая попытка заставить вас раскрыться, лишить на время маскировки, и она частично удалась, – ответил «центурион».
– Послушайте, вы сами-то верите в то, что говорите? – спросил я.
– Сначала я не верил, признаюсь вам честно, – губы «центуриона» растянулись в некоем подобии улыбки. – Но наши э-э… наставники и компаньоны предоставили столь достоверную информацию, что я просто вынужден был поверить. Я не зря спросил, верите ли вы в переселение душ. Вы уклонились от прямого ответа, хотя просто обязаны в него верить.
