Игорь Гаврилов - Стальной арбитр
– Ты говоришь: «Мы получили». Нет! Нам его дали, бросили, как бросают кость голодному псу, чтобы не раздражал слух воем. Да, нам указали место повторения ритуала – город Живого Камня, в тридцати милях к юго-западу от Лондона. Там кишат, точно муравьи в куче, эары, там все усеяно костьми солдат лорда Корнуолла! Британскую столицу пожрал туман, который может скрывать все что угодно, хоть вход в ад. До названного срока много дней, а уже сегодня утром мне доставили донесение от графа Нормандского. Так вот, армия эаров больше не маскируется, она готовится к броску. Твари не будут ждать, пока ты произнесешь нужные слова в нужном месте и в нужное время. Они нападут раньше!
– Повелитель, имеются ли признаки скорого нападения?
– Их множество, герцог. Если месяц назад эары передвигались только по ночам, отдельные отряды их располагались на удалении и сама армия занимала огромную территорию, то сейчас, похоже, король эаров стягивает своих солдат в могучий кулак. Они вскоре нападут, герцог Александр, может быть, они уже ринулись на штурм рубежа нашей обороны!
Стил прекрасно понимал: если десятки тысяч тварей одновременно атакуют рубеж в Нормандии, эту линию раздела владений Империи людей и царства нелюди, то оборона того лопнет, как мыльный пузырь.
Торренс прошелся по кабинету в полном молчании, сел снова за стол. Так же молча Стил положил на столешницу ларец с диадемой – Атрибутом, открыл крышку ларца и пододвинул его императору. Торренс невесело усмехнулся, положил пальцы на самоцветы диадемы.
– Нет, герцог, я не буду оживлять Атрибут. Его сила мне сейчас не нужна. И не потому, что я боюсь потерять год жизни, – рука владыки с треском захлопнула крышку ларца. – Ты удивлен, Великий имперский арбитр, – продолжил гелиарх, – что слышишь от меня такие речи… Кардинал Сфорца обвинил бы меня в ереси и богохульстве сегодня. Но пойми, герцог Александр, приходит час, когда и гелиарх Континентального Имперского Союза остается не владыкой, не Посвященным, а обыкновенным человеком наедине с пожирающей изнутри болью.
Говоря все это, Торренс I смотрел в глаза Стилу, но взгляд императора был холоден, он не соответствовал словам и не отражал никаких эмоций – власть стирала их… Гелиарх потерял семью, на его глазах рушилась Империя. Владыки одиноки очень часто, но душа Торренса пребывала сейчас в таком холодном одиночестве, в каком бывает лишь, быть может, умирающий зверь, что лежит, не в силах двинуться, на высоком утесе, вознесенном над бескрайним полярным морем, скованным льдом.
Гелиарх оставался недвижим еще с минуту. Потом упруго встал, вызвал нотабля-камергера, приказал ему:
– Нотабль де Карн, мою корону и мантию!
Придворные, когда распахнулись двери в салон, благоговейно склонились.
Сопровождаемый Великим имперским арбитром, с гордо поднятой головой, пред ними появился император, воссел на трон.
Глава 8
Мне казалось, что я лежу на дне занесенного снегом оврага, а надо мной вместо неба нависает ослепительно-белый купол. Мне было холодно. И кругом была только белизна, как будто все остальные цвета в мире исчезли. Я лежал с открытыми глазами долго, очень долго. Я не мог заставить себя пошевелиться, и не из-за боязни того, что любое движение привлечет ко мне чей-нибудь недобрый взгляд – я находился словно в полусне-полуяви, и двигаться, окончательно пробуждаться почему-то не хотелось. Боли я не ощущал, но голова была туманной, словно осеннее лондонское утро. Мысли не мелькали в ней, даже не шли перед внутренним оком, они медленно поднимались из глубин сознания, словно батискаф, сбросивший балласт, со дна глубокой океанской впадины: «Какой чистый белый цвет кругом… Может быть, я умер, и это мир мертвых… Или я вижу белый потолок больничной палаты».
Воля размякла как глина под дождем. Но вот дождь кончился, лужи высыхают под палящим солнцем, глина твердеет… Надо закрыть глаза, пошевелить рукой, сначала правой, потом левой, теперь ногами, попробовать встать… Движение тела разогнало туман в голове, через минуту примерно я смог подняться на ноги и более-менее реально оценить окружающее.
Я находился в очень странном овальном помещении. Размером оно было примерно с большую комнату в хорошем доме сталинской постройки. На высоте где-то метров четырех стены плавно переходили в потолок. Так… Стены и пол, похоже, металлические. Дверей, окон и вентиляционных отверстий не видно. Все помещение выкрашено белой краской, потолок светится молочным светом. Холодно, градусов десять, не больше. А я был по пояс голый – на мне только спортивные брюки да кроссовки на босу ногу. Неудивительно, что мне привиделся овраг после зимнего снегопада. К счастью, мои похитители оказались людьми заботливыми – на полу валялись мои футболка и куртка от спортивного костюма, их я немедленно натянул. Странно, ведь эти предметы туалета находились у меня в доме. Выходил же я в огород и потом вошел в хозяйственную пристройку в том виде, в каком и очнулся.
Для того, чтобы согреться, я попрыгал, помахал руками. Озноб постепенно прошел. Настало время призадуматься: что, собственно, с вами, Юрий Сергеевич, происходит, сколько вы были без сознания и где вы? Я прекрасно помнил, как вошел в пристройку. Там было темно, на меня бросилась какая-то тень, потом вспышка и потеря сознания. Отключили меня, всего скорее, не ударом по голове – она, как и прочие части тела, не болела, чувствовал я себя сносно. Что со мной произошло во дворе собственного дома, оставалось тайной, покрытой мраком. Ну и хрен с ней, с этой тайной! Важнее, по-моему, то, где я очутился и что всё это значит?
Я вновь внимательно осмотрел всё вокруг. Да-а, интересная у моих похитителей камера для пленников. Помещение более всего походило на внутренность летающей тарелки, как ее обычно изображают в дешевых фильмах. Не инопланетяне же меня похитили? Возможно, но маловероятно. Скорее, на горизонте вновь возник «майор Гатаулин». Убивать меня пока не собираются. Снова допросы? В первый раз дело ограничилось «сывороткой правды» и чем-то похожим на карманный «детектор лжи». Сейчас за меня, должно быть, решили взяться более серьезно. Но почему я? Ладно был бы я миллиардером, как Брынцалов, или крупным бандитом. Но зачем дважды похищать мелкого обывателя? Секретов никаких, связанных с работой, я не знал. Сомневаюсь, что кому-то очень интересно – сколько, скажем, вагонов с лесом и цистерн с мазутом и сжиженным газом проходит в месяц через станцию Исакогорка Северной железной дороги. Если такие любопытные и есть, то узнать всё это можно и без «сыворотки правды». В армии я служил в автобате и техники секретнее, чем раздолбанный «ЗиЛ-164» и командирский «УАЗ», не видел…
