Олег Кулаков - Найденыш
Палубный задумался. Соображал он недолго.
— А ты голова, капитан, — с одобрением сказал он. — Правильно. Спустим с матросней лодью на воду, а там их можно и… — Он провел ребром ладони по горлу.
Ожерелье мигнул. Видно, не совсем по нутру ему были слова палубного.
Он повернулся ко мне:
— Пошли, Даль.
Я бы, конечно, с радостью пошел, да уж очень у меня голова кружилась. Сделал пару шагов и в собственных ногах запутался. Ожерелье чертыхнулся сквозь зубы и подхватил меня на руки.
— Даль, — окликнули меня. Я оглянулся.
Ко мне подошел Братец.
— Держи, — один из близнецов протянул мне мой нож.
Я зажал в ладони костяную рукоять с гривастой головой льва.
Ожерелье перехватил меня, чтобы удобней было нести, и зашагал к лодье, а я, покачиваясь у него на руках, думал о демоне, которого видел впервые в жизни. Никогда бы не подумал, что демоны такие вот. Обычно думаешь: раз демон — значит, рогов побольше и зубы в локоть длиной. А где же у этого шарика рога? Не говоря о клыках.
— Даль, — позвал меня Ожерелье.
Я оторвался от дум и спросил:
— Что?
— Вытри мне пот со лба. Глаза заливает, — попросил он.
Я отер ему влажный лоб. Да, ночка ныне душна. Со всех сторон.
— Даль, — опять позвал меня капитан.
Я отозвался — чего, мол.
— Слышь-ко, Даль, — сказал Ожерелье. — Держишь на меня зло за то, что я тебя ударил?
Я подумал и ответил:
— Не-а, Ожерелье. Не держу.
Маг и купец уже поджидали нас у костра. Рыжий купчина сидел, сложив под себя тощие костыли ног, а Зимородок стоял рядом, опираясь на посох.
Ожерелье опустил меня на песок. Маг наклонился ко мне, пытливо заглядывая в лицо.
— Да, брат, досталось тебе, — проговорил он и, обернувшись к купцу, сказал что-то по-фризружски. Тот ответил.
Маг взял меня пальцами за виски, подержал немного, а потом провел ладонью над моим теменем. Я почувствовал, что вроде как теплом повеяло, и обмер, потому что боль, разламывавшая мою башку на части, и мельтешение перед глазами исчезли. А Зимородок продолжал со мной возиться, а ладони у него то жаром, то холодом веют. Он снова что-то сказал по-фризружски, купчина пролопотал в ответ и развел руками. Маг сел передо мной на корточки и взялся за мои запястья.
— Ну-ка, посмотри мне в глаза, — сказал он.
Я пожал плечами и уставился в зеленые радужки. Взгляд его вдруг сделался таким пронизывающим и жестким, что мне стало не по себе.
— Не бойся, — подбодрил он меня.
На миг передо мной все поплыло, а потом опять прояснилось.
— Ах, вот ты как от него ушел, — негромко пробормотал Зимородок.
Я, ошалев, раскрыл рот. Ну и ну! А Зимородок снова по-фризружски заговорил. Купец кивнул рыжей головой и пересел к нам поближе.
— Я буду говорить по-вашему, — вдруг сказал он.
Слова купец, конечно, коверкал здорово, но ничего, понять было можно.
— Садись, Ожерелье, в ногах правды нет, — предложил маг капитану, который так и стоял возле меня, наблюдая за возней мага.
Ожерелье опустился на песок.
— Расскажи, Даль, господарю Надья, что с тобой приключилось, — обратился Зимородок ко мне.
— Про ворожея, что ли? — спросил я.
— Про него, — подтвердил Зимородок. А сам улыбку в губах прячет.
Я выложил все как на духу, с самого начала. Когда дошел до того, как я ворожея угрохал, то вытащил из ножен нож и показал. Купец жевал нижнюю губу и внимательно меня слушал. После того как я закончил, он вопрошающе взглянул на мага.
— Мальчик ни слова не солгал, — сказал ему Зимородок.
Купец нахмурился и процедил какое-то фризружское проклятье, а потом почесал в затылке.
— Мои люди напуганы, — сообщил он. — У нас уже трое погибли, считая с Альи. Альи — это маг, — пояснил он. — Плохо.
— Гораздо хуже, чем тебе это представляется, уважаемый, — сказал маг.
Фризруг захватил жмень песка и пропустил его сквозь пальцы, размышляя.
— Ожерелье, — произнес он. — Я не давал ему карты. Он украл ее у меня. Я думал, что это ты взял карту, поэтому не стал искать.
Ожерелье смотрел в костер, он подобрал валявшуюся щепку и бросил ее в языки пламени. Щепку обняли крохотные синеватые огоньки, и она почернела, обугливаясь по краям.
— Я верю тебе, фризруг, — сказал капитан. — Но мои люди обозлены и тоже напуганы. Их трудно будет остановить.
— Я же отдал вам все! Как и договаривались. — Купец в досаде стукнул кулаком по колену.
— Но они все это потеряли по вине твоего мага, — ответил Ожерелье. — И могут потерять еще больше.
Зимородок ухмыльнулся невесело и ударил ладонью по посоху, лежавшему у него на коленях.
— Вы ведете себя как неразумные дети, — сказал он. — Сейчас не время считаться.
Ожерелье сплюнул в костер.
— Знаешь что, маг? Мне хочется связать тебя, а когда прибудут темные маги, отдать им эту штуку с тобой в придачу. Я трижды проклинаю ту ночь, когда согласился помочь тебе.
— Ты думаешь, такой поступок спасет тебя и твоих людей? — спокойно спросил Зимородок, глядя в лицо капитана. — Тогда делай. Я не буду сопротивляться.
Ожерелье не нашел что ответить.
— Чума на твою голову, — только и сказал он.
— Если уж ты согласился мне помочь, то почему бы тебе не помочь мне до конца, — добавил маг.
— О, боги! Как? Чего ты хочешь еще? Чтобы мы полезли в драку с темными магами? После того как свернул в колечко меч палубного на глазах у всей ватаги?!
— Нет, конечно.
— Тогда чего тебе надо?
— Убеди своих людей не трогать фризругов. Уходите в глубь острова и затаитесь там. И не показывайтесь до тех пор, пока я сам не найду вас.
Ожерелье задумался и покачал головой:
— Я понимаю, чего ты хочешь. А если ты проиграешь? Что тогда будет с нами?
Зимородок вытянул перед собой руки:
— Ну, тогда вяжи меня.
Капитан посмотрел на ладони мага и отвернулся. Помолчав, он сказал:
— Ладно, маг, допустим, я сделаю это: мы уйдем в глубь острова. А что ты скажешь о них? — Он кивнул на купца. — Один уже нашелся, которому темные маги милее, чем ты.
Тут зашевелился рыжий купец.
— Позволь мне рассеять твои сомнения, уважаемый Ожерелье! — Фризруг вцепился пальцами в знак гильдии, висевшей у него на цепочке и легонько потряс им. — Клянусь тебе своим ремеслом. Сделка, которую предложил мне Зимородок, очень выгодна. Если исходить из того, что произошло, то с темными магами торговля будет менее удачна. Мне так кажется. Что до моих матросов, то я знаю, как их приструнить. И у меня тоже есть понятие о чести.
— Брось, фризруг, — прервал его Ожерелье. — Мы враги: ты честный купец, а я пират, который только и ждет удобного случая, чтобы потрясти твою мошну. В любом случае теперь держитесь от нас подальше. Я не могу ручаться за ватагу: вдруг во время случайной встречи вам захотят пощипать перья.
