Глен Кук - Песнь крови
Прочие смотрели недоверчиво и озадаченно: не часто Ездок выражал сомнения вслух.
— Думаю, Шай Хи вскоре снова проявит себя, — заметил Ездок. — Покажет силу, продемонстрирует, что потери ему нипочем. Чаз, отправляйся-ка ты снова к генералу Прокопию.
Вслед за тем назначил, к кому идти Вару, Тяпу и Су-Ча.
— А как насчет меня со Шпатом? — поинтересовался Святоша. — Для нас дела не нашлось?
— Вы дом стерегите. Принимайте все приходящие известия. Если попадется что-нибудь особо занимательное, можете расследовать сами. Но не вздумайте сцепиться с Шай Хи — просто следите.
Глянув на Карацину как голодный пес, варвар хлопнул себя по крепкой ляжке и пожаловался:
— Надоело уже один только глаз на нее класть.
— Вы куда собираетесь? — поинтересовался Су-Ча у шефа, торопливо переодевающегося и гримирующегося.
Ездок, не желая отвечать, по всегдашнему обыкновению, прикинулся глухим.
Те, кому выпало идти охранять, принялись собираться. Больше расспрашивать Ездока никому в голову не пришло — если уж решил не говорить, так лучше и не выпытывать. Смотрели лишь с благоговением на его сборы — уму непостижимо, сколько всякой всячины он на себе умудряется прятать!
27
И двадцати минут не прошло после ухода Ездока, как в дверь назойливо застучали. Никому не доверяя, Святоша спрятался за приспособлением из зеркал, прикрывая Шпата. Тот выглянул в глазок.
— Это офицер королевской охраны.
Открыл дверь, осведомился вежливо:
— Чем могу быть полезен?
Офицер сообщил, стесняясь:
— Король хочет, чтобы вы, парни, присмотрели за арестантом. За Домом Полибосом. Его величеству неприятны шум и треволнения вокруг него.
Шпат осклабился — короля он любил вовсе не как верноподданный, а временами вовсе не любил.
— Ну, упакуем его к прочим… А, кстати, совсем забыл — мы ж их не покормили!
Святоша застонал из-за зеркал: как раз подошла его очередь готовить.
— Сержант стражи сказал, он для вас тюк доносов собрал. Весь город кусок награды желает урвать — целая очередь у ворот.
— Веди Полибоса, а я схожу к воротам.
У ворот Шпата ожидал сюрприз: четверо запыхавшихся писцов не успевали записывать показания. Стопка доносов уже была в фут толщиной.
— Мы такого не ожидали, — поведал изумленно сержанту.
— Это только начало. Ты наружу глянь.
Шпат глянул: очередь стояла сотни в две, многие — в шанторских балахонах. Оно и понятно — оба Жерка из сил выбивались, стараясь помочь жертвам чумы слез.
— Как только это прочитаем, вернусь за новыми, — пообещал Шпат, подхватывая стоику и убегая.
Генерал Прокопий был в кабинете. К коллекции трофеев на стене уже добавились несколько гигантских пчел, заботливо вычищенных и закрепленных.
— Пока меня не было, что-нибудь необычное случалось? — осведомился Чаз.
— Тихо, как на дне рождения у столетней мыши, — ответил генерал, подходя к окну.
— Но мыши так долго не живут, — заикнулся было Чаз, затем покраснел.
— Тихо, если не считать шанторов, — добавил генерал.
Мимо дома неспешно проходили двое бедняг в балахонах.
— Обычно они в здешних местах не попрошайничают, — заметил генерал.
— А где попрошайничают, колокольцами на ходу позванивают, — добавил варвар.
— И не обходят много раз один квартал.
— Может, стоило бы спуститься да подать им?
Прокопий усмехнулся — страсть к авантюрам в нем не состарилась.
— Почему бы нет? — ответил генерал.
Шанторы, встреченные Тяпом, прилежно позванивали колокольчиками. И казались старыми, почти добитыми страшной хворью: едва переставляли ноги, опираясь на посохи.
— На пропитание! — прокаркал один, когда Тяп приблизился.
Тяп полез в карман — и как только спрятал руку, шантор справа взмахнул посохом.
От этого удара Тяп уклонился, но затрещину с другой стороны пропустил. Палка лжешантора врезалась в ухо, и Тяп рухнул прямо на руки нападавшим.
Прохожие заохали, закричали. Кое-кто узнал Тяпа и понял: фальшивые шанторы как раз из шайки, на какую Ездок охотится. Но прохожих было немного — и без оружия. Не сумели бы они совладать с парой бандитов, прекрасно владевших посохами.
Паре, пытавшейся взять Вара, повезло куда меньше. Сбежался народ, бандитов повязали в момент и споро отправили в подвал цитадели. А Вар пошел дальше, насвистывая, но уже внимательнее глядя по сторонам.
Шанторы у Ниброка в колокольца не названивали. Они пытались поначалу, но с таким энтузиазмом, что сержант стражи приказал им стоять тихо.
Лжешанторы нервничали. Их господин собрал всех оставшихся для последней отчаянной атаки. И атака эта казалась делом безнадежным. Лжешантор посмелее заикнулся было насчет нелепости плана. Сказал: «Может, мы сами в цитадель ломимся лишь для того, чтоб нас сюда через весь город тащить не пришлось?» Но ему велели заткнуться и ждать сигнала.
Сержант стражи так и не понял, снаружи раздался свисток или из цитадели. Но случившееся после крепко впечаталось ему в память — и в череп.
Толпа шанторов хлынула в ворота, избивая стражу, писцов и желающих награды. Сержант сумел ударить пару раз, пырнул кого-то — и рухнул, оглушенный.
Банда разделилась: половина кинулась наверх, другая — вниз, к подвалам, где сидели уже многие сообщники. Нижней половине не повезло: свернули не туда, сбились с пути, минут пять искали дорогу, и за это время тюремщики и стража успели подготовиться. Ударили, когда бандиты уже открывали камеры, — и началась катавасия.
Никто из напавших из нее не выбрался.
— Это капитан с парой солдат. Они Полибоса привели, — сообщил Шпат, глядя в глазок.
Затем открыл дверь. Солдаты потащили Полибоса внутрь — и тут сзади обрушилась волна лжешанторов.
Шпата с Полибосом, капитана и солдат она захлестнула сразу. Святоша одного подстрелил, второму вышиб мозги арбалетом. Затем укрытие из зеркал разнесли вдребезги. Святоша отбивался от посохов голыми руками, сумел приложить пару раз как следует, но продержался недолго.
Лежал, глядя сквозь застилающую глаза муть, как напавшие побежали к Карацине, пленным и косматой человекообезьяне. Лжешанторы далеко обходили прибитого к стене Жерка-старшего. Орали друг на дружку, поторапливая.
Святошу ухватили, подняли. Заметил: подняли и Шпата, сцапали Карацину…
После началась суматоха: всеобщая драка, крики и неразбериха. Кто-то из Ниброка бился с бандитами, кто-то им помогал. Трупы валились тут и там.
Первый из тащивших Святошу получил в лицо тупым концом. Второй пленника выпустил и кинулся наутек. Перед глазами Святоши все поплыло.
