Синди Пон - Ярость феникса (ЛП)
- Придешь ко мне ночью?
Она улыбнулась и кивнула. Чжун Йе покинул комнату, не оглянувшись, отчасти боясь, что она передумает.
Они лежали на шелковых простынях. Чжун Йе не переставал страдать из-за желания, которое ему не суждено было удовлетворить. Серебряный Феникс склонила голову ему на плечо, щекоча волосами его лицо. Она коснулась тонкого шрама на его теле.
- Откуда у тебя это?
Он был рад, что раньше она его без туники не видела.
- Меня били хлыстом, когда мне было тринадцать.
Она приоткрыла рот, он едва подавил улыбку.
Она перевернулась на бок, чтобы видеть его лицо. Лампы едва горели, дела ее глаза темнее.
- Что ты сделал?
- Украл… - он погладил ее обнаженную спину, пытаясь поймать одной рукой ее густые волосы, затем провел носом по ее шее.
- Что ты украл? – она отстранилась и вгляделась в него так пристально, что он усмехнулся.
- Чью-то жену.
- В тринадцать лет!
Он не сдержал смех, и она попыталась ударить его по груди. Но он был быстрее. Он поймал ее запястье, когда она замахнулась во второй раз.
- Расскажи! – попросила она.
- От ветки дерева. Я забирался на него и упал, - он пытался выглядеть серьезным.
- В тринадцать лет?
- В тринадцать лет, - кивнул он.
Она склонилась и поцеловала его шрам, он задрожал.
- Ты должен рассказать мне о путешествии.
Чжун Йе закрыл глаза и начал рассказ, опуская страшные подробности, и Ядовитый орел стал дикой кошкой, и он не был почти при смерти. Он рассказал ей, как искал корень, что мог исцелить боль в суставах.
Серебряный Феникс безмолвно слушала, касаясь его шрама кончиками пальцев, пока не стало казаться, что она была продолжением его.
Йокан поделился вестью лишь к шестой луне. Алхимик отличался от того, каким Чжун Йе видел его раньше. Он не переставал улыбаться и ходил по кабинету пружинящими шагами.
- Заклинание сработало! – воскликнул Йокан. – Это был корень императрицы, и мое зелье может продлить твою жизнь!
Чжун Йе контролировал выражение лица.
- Ты уже проверял?
- Да, - он взмахнул руками. – И стал словно на десять лет младше!
- Откуда уверенность? Может, это лишь эффект корня.
- Нет. Тело чувствует. Душа чувствует. Я восстановлен. Обновлен, - он крепко ухватился за руку Чжуна Йе. – Ты понимаешь?
- Ты можешь жить вечно? – Чжун Йе не поежился от взгляда бледных глаз иностранца, не понимая, врет ли он. Может, он сошел с ума. Он верил в исцеление, ведь сам его проверил. Но в бессмертие?
- Отдай свою часть корня, и я покажу тебе, - сказал Йокан. Его глаза сияли. Чжун Йе не ответил, и Йокан приблизился. – Для ритуала нужна почти треть корня. И ты все испытаешь сам.
- Я хочу знать все ингредиенты.
Глаза Йокана расширились, он рассмеялся. От этого звука сводило зубы.
- Может, сначала попробуешь, а потом будешь торговаться?
Чем он рискует? Бессмертие ведь стоило риска.
Чжун Йе, чувствуя любопытство и опасение, сел, положив руки на стол.
- Помнишь талисманы, что дал мне король? – Йокан коснулся ногтем одного из кусочков серебра. – За жертвы.
Куда он клонил?
- Ничего важного без жертв не совершается, - улыбнулся он.
И Чжун Йе мог поклясться, что у него стало меньше морщин, а оставшиеся были не такими глубокими у его рта. Или ему показалось?
- Но за бессмертие всегда нужно жертвовать.
- Я готов, - сказал Чжун Йе.
Йокан поджал губы и пригладил рукой короткие волосы, что казались еще светлее этим утром.
- Ты готов на все, чтобы получить бессмертие?
Чжун Йе был уверен в этом.
- Потому что для этого нужно забрать чужую жизнь, - сказал Йокан.
- Что? – отпрянул Чжун Йе, случайно сбив пергамент на пол и перевернув сосуд с чернилами. Они залили несколько страниц. А потом он поправил чернильницу дрожащей рукой.
- Бессмертие нельзя так легко получить. За него нужно отдать чью-то жизнь. Другую душу, - Йокан сцепил руки и склонился вперед.
- Чью-то душу? – Чжуну Йе стало не по себе. – Ты так и сделал?
- Да.
Он помнил узника, которого привели в комнату Йокана. Он стал жертвой темной магии алхимика?
- Невозможно. Так нельзя.
Йокан рассмеялся.
- Нельзя здесь рассуждать о правильности, Чжун. Это прекрасный шанс. Ты будешь это делать?
Он хотел выпить. Или поговорить хоть о чем-нибудь с Серебряной Феникс, только не об этом.
- Мне нужно подумать.
- Еще заглянешь ко мне? – сузил глаза Йокан.
Чжун Йе медленно кивнул.
- И ты используешь другого узника?
Алхимик пожал плечами.
- Их все равно убьют, это будет даже ужаснее. Я оказываю им услугу.
Чжун Йе шел в покои алхимика на следующее утро, все еще мрачный. Он вскоре оказался в кабинете Йокана. Алхимик суетился, собирая сосуды и коробочки.
- Ах, Чжун, уже готов?
Чжун Йе принялся замешивать чернила.
- Это темные искусства. Тебе нужно записать понятные указания, - Йокан постукивал пальцем по губам. Он поспешил к Чжуну Йе. – Ты принес корень?
Чжун Йе замер, но все же вытащил корешки из кармана и разложил на столе. Йокан взял тот, что был надрезан, и поднес к носу.
- Хороший аромат. Даже от него становится лучше.
Чжун Йе завершил приготовления к письму и закатал рукав, после чего обмакнул кисть в чернила. Он выжидающе посмотрел на Йокана.
Алхимик сцепил руки.
- Хорошо. Ингредиенты можно найти в твоем королевстве, но в определенное время. К счастью, они не нужны свежими, - алхимик начал перечислять медицинские ингредиенты, показывая Чжуну Йе компонент и возвращая его в бронзовую миску. Чжун Йе знал почти все, только такие редкие ингредиенты, как коренной зуб огромного медвекота, он до этого не видел. Это животное обитало в горах дальних регионов Ксии. Он никогда не видел своими глазами, зато путешественники порой показывали его рисунки.
После того, как Йокан объяснил, как эти ингредиенты готовить, он завел разговор о корне императрицы:
- Без него заклинание бесполезно. Проглоти корень, а потом начинай ритуал с нагревания зелья, - он указал на миску. – Я уже съел несколько кусочков корня.
Чжун Йе помнил ту энергию, что ощутил, когда съел тоненький ломтик. Йокан и сейчас это чувствовал?
- А потом ты должен произнести заклинание, что я написал, взывающее к богам.
- Каким? – спросил Чжун Йе.
Кто-то постучал в дверь.
- Хорошо. Вот и узник. Входите! – крикнул Йокан.
Дверь отъехала в стороне, Чжун Йе увидел стражу. Широкоплечий мужчина втолкнул в кабинет тощего узника, и тот упал на колени. Слезы и слюна капали на пол. Чем он провинился?
