Дэвид Геммел - Троя. Повелитель Серебряного лука
— На самом деле, заметил. Стояла справа от меня. Зачем тебе это? Она тебя ограбила?
— Думаю, да. Она похитила мои мысли.
Одиссей наклонился, взял кувшин с водой и напился. Затем положил его и громко отрыгнул.
— Мужчины должны осторожно выбирать женщин. Или нам надо брать пример с египтян, у которых их огромное множество. Поэтому одну или две плохих можно и не заметить.
— Думаю, Пенелопе будет интересно послушать, что ты сейчас говоришь.
Одиссей захихикал.
— Да, не сомневаюсь. Она оторвала бы мне голову. Но мне повезло, парень. Нет на земле женщины лучше, чем Пенелопа. Не могу представить себя рядом с другой женщиной. Может, и тебе повезет с Креусой.
Геликаон посмотрел на своего друга.
— И ты тоже? Неужели нет никого, кто бы ни слышал о планах Приама?
— Слышал, что ты отказался от нее. И Приама это не слишком обрадовало, парень.
— Его недовольство меня не волнует. А что касается Креусы… помню, как ты старался изо всех сил сказать о ней что-нибудь приятное. Ну и что ты сказал? А да, что у нее приятный голос.
— Так и есть, — согласился Одиссей, широко улыбнувшись. — На нее приятно посмотреть. Она просто ослепительна. И Креуса — сильная женщина. Но я тебя понимаю. Это не та женщина, ради которой я бы рискнул плыть домой во время шторма. Тебе следует жениться на ней, построишь еще дворцы вокруг Зеленого моря и поселишь в каждом из них по веселой жене. Говорят, что лучше всего женщины из Египта. Ты мог бы построить огромный дворец. Рабочий труд сейчас дешевый. Мне говорили, что ты покупаешь рабов сотнями.
Геликаон покачал головой.
— Я не хочу больше дворцов, Одиссей. Он потер глаза, и боль усилилась.
— Продажная Федра, конечно, не дочь царя, — продолжил Одиссей. — Но это женщина, которая порадует сердце любого мужчины.
— У нее много достоинств.
— Но ты ее не любишь?
Геликаон пожал плечами.
— Я не уверен, что знаю, что это такое.
Одиссей накинул полотенце на плечи и потянул спину.
— Помнишь, как ты упражнялся на деревянных мечах? Все движения, блокировки, контрудары, умение правильно стоять, держать равновесие?
— Конечно. Ты был суровым учителем.
— А помнишь, как впервые оказался на настоящем поле боя, где проливалась кровь, и воздух был пропитан страхом перед смертью?
— Да.
— Движения те же, но разница такая же большая, как Зеленое море. То же самое и с любовью, Геликаон. Ты можешь проводить время со шлюхой, смеяться и познать большое удовольствие. Но когда приходит любовь, разница огромна. Тебе доставит больше радости прикосновение к ее руке, улыбка на ее лице, чем сотня страстных ночей с кем-то другим. Небо кажется более голубым, а солнце светит ярче. О, сегодня я скучаю по своей Пенелопе.
— Сезон почти окончился, и зиму ты проведешь дома.
— О, я жду этого с нетерпением, — Одиссей поднял кувшин с водой и сделал глоток.
— Диомед просил меня напомнить тебе, — сказал Геликаон. — Он надеется, что ты возьмешь его с собой в плавание, когда он повзрослеет.
Одиссей засмеялся.
— Он — прекрасный маленький мужчина. Сколько ему сейчас?
— Скоро двенадцать, и не так уж он мал. Однажды он станет прекрасным царем, если будет на то воля богов. Я боялся, что он вырастет похожим на моего отца, холодным и бесчувственным. К счастью, у него душа матери.
— Ты удивил меня в тот день, Геликаон, — сказал Одиссей, — но это был приятный сюрприз, который расположил мое сердце к тебе еще больше.
Прежде чем Геликаон смог ответить, к костру подошли несколько воинов в конусообразных шлемах и бронзовых доспехах. Первый из них низко поклонился.
— Господин Геликаон, царь просит, чтобы вы посетили его дворец.
Геликаон встал.
— Передайте ему, что его приглашение — честь для меня. Я приду, но сначала вернусь на корабль и переоденусь в одежду, подобающую для царских покоев.
Воины поклонились еще раз и удалились. Одиссей тоже встал на ноги.
— Возьми с собой Аргуриоса и его товарища, — посоветовал он. — Я уверен, что им бы хотелось увидеться с царем. Мне не нравится компания микенцев, Одиссей.
— Сделай это для своего старого учителя.
Геликаон вздохнул.
— Ради тебя я отправлюсь к Гадесу. Хорошо. Благодаря ним я проведу скучный вечер. Но окажи мне ответную услугу!
— Конечно, парень.
— Попробуй найти эту богиню. Мне бы хотелось с ней увидеться.
— Она, вероятно, ликийская шлюха, которая наградит тебя сифилисом.
— Все равно найди ее. Я вернусь до рассвета.
— Хорошо. Я с удовольствием встану в очередь, чтобы поговорить с ней, когда она закончит с моими моряками.
IХ Пророчество Андромахи
Одиссей посмотрел вслед Геликаону, идущему к «Ксантосу». Великан Зидантос шел рядом с ним, осторожно озираясь по сторонам на случай появления микенских убийц. Геликаон ухватился за канат и поднялся на корабль. «Сегодня ночью погибнут еще люди», — пронеслось в голове у Одиссея.
Его пугала сама мысль о том, что Геликаона могут убить. Он полюбил его еще подростка за те два года, которые тот провел на «Пенелопе». Первые несколько недель были очень сложными. Одиссей не придерживался моральных царевичипов, которые мешали ему совершить убийство ради денег. В свое время он тоже был пиратом и грабителем, но мысль о смерти юного царевича ужаснула его. Вместо этого он с отеческой любовью заботился о мальчике, радовался его вновь обретенному чувству свободы и гордился тем, что Геликаон со временем победил все свои страхи. День за днем мальчик преодолевал неуверенность в себе: он с побледневшим от страха лицом взбирался на мачту во время сильного шторма, когда нужно было убрать парус. Геликаон встречал с мечом в руках приближающийся пиратский корабль, храбро сражался с бандитами, взявшими на абордаж их судно, хотя больше всего на свете ему хотелось убежать и спрятаться в каком-нибудь безопасном месте. Но сердца моряков «Пенелопы» он завоевал благодаря гребле. Кожа на руках Геликаона была нежной, и, когда он налегал на весла, его ладони начинали кровоточить. Мальчик никогда не жаловался, просто перевязывал раны и продолжал грести дальше. Одиссей убедил себя, что отец мальчика забудет о своем желании убить сына, как только увидит, каким юношей он стал.
Так продолжалось до того дня, как убийца Карпофорус поднялся на борт «Пенелопы». Многие убийцы искали подходящего момента, чтобы покончить с молодым царевичем. Одиссей снова посмотрел на дорогу, ведущую к высокой скале. Может, ему следовало предупредить Геликаона? Или надо было рассказать, что Агамемнон назначил цену за его голову? Ответов на эти вопросы он не знал. У Одиссея не было врагов, что было большой редкостью в те суровые и жестокие времена. Царь Итаки никогда открыто не принимал чью-то сторону, сохраняя нейтралитет, и поэтому его с радостью принимали в любом порту. Но это не всегда было легко. Когда Электрион рассказал ему, что охотится за Счастливчиком, Одиссею очень захотелось предупредить своего друга об опасности, но он этого не сделал. К счастью, все закончилось хорошо. Электрион умер, не большая потеря для мира, а Одиссей выиграл превосходный голубой плащ на играх, устроенных в честь его похорон, победив Мерионеса в стрельбе из лука. Агамемнон назначил награду за голову Счастливчика, в два раза превышающую вес человека, которому удастся покончить с Геликаоном. Многие цари продали бы его жизнь и за меньшую цену.
