Вадим Кондратьев - Извек
Лелька улыбнулась, согласно кивнула и выпростала из-под плаща узкую ладошку. Отпила, заглянула в чеплажку, понюхала, будто впервые попробовала, но заметив удивлённый взгляд дружинника, как ни в чём не бывало, глотнула ещё. В глазах проскользнула хитринка, но ответила смущённо, будто извиняясь.
— Как же мне не купаться, дядечка Извек? Нам, русалкам, без воды никак нельзя.
— Вам русалкам? — переспросил Сотник. — А-а, ну да, тогда конечно.
Он вновь приложился к вину, но тут до него дошёл смысл сказанного и питьё встало поперёк горла. Сглотнув комок с третьей попытки, Извек переглянулся с Вороном. Губа коня отвисла, глаза сверкали белками то на хозяина, то на незнакомку. Сотник, с трудом поборов оторопь, прогнал с лица обалделость, невольно покосился на миниатюрные ступни, выглядывающие из-под плаща, потряс головой.
— Вот те раз… кому сказки, кому присказки, а мне опять несреча. И так одни беды от девок, а тут ещё и русалка до кучи… Не хватало, чтобы ещё все водяные и болотные за мной гоняться начали.
— Гоняться? — не поняла Русалка. — Зачем?
— Зачем?! Понятно зачем! Чтобы жизнь мёдом не казалась. Ляпнула же одна дура, что я её посватал и у жениха увожу. Теперь тот жених со товарищи, с ног сбиваются, меня зловредного разыскивая, дабы сшибить мою буйну голову… себе на радость, да другим на поучение. А я как линялый заяц бегаю околесицами… чтобы не поубивать кое-кого из них, пока объясняться будем.
— И что, все девки такие? — кротко поинтересовалась Лелька.
— Конечно! — с деланной серьёзностью заверил Извек. — Все до одной… и даже больше! Вихляют задами, да кровь нашему брату портят. Эт потом некоторые умнеют, ежели муж построже попадётся. А так… все поголовно. Про русалок, конечно, не знаю, но думаю то же самое, токмо ещё хуже. Простую бабу хоть за косищу ухватить можно, да прижать за амбаром, а ваших… и сетью не словишь. Одно лишь и знаете — головы мужикам морочить. Он осёкся, заметив, как русалка задохнулась от гнева.
— Так вот оно что! — вскинулась Лелька. — Все девки оказывается — дуры, а вы значит хороши! Ваше дело — за косу и к амбару! Ничего не скажешь, молодцы да и только!
Сотник понял, что попался на зубок и теперь выслушает щедрые девичьи упрёки за всё мужское племя. Решил не перечить, взял Лелькину плошку и потянулся за кувшином. Девчонка тем временем разошлась не на шутку:
— Все вы, мужики, такие: болтаете от зависти всякие гадости. Кому ничего не обломилось, давай слухи распускать, — она будто невзначай вытянула из-под плаща стройные гладкие ножки. — И что рыбьи хвосты у нас, и что сами мы скользкие, как лягушки, и что под воду к себе утаскиваем. Да кому вы такие нужны? Грубые, наглые, только и знаете что лапать и в кусты тащить.
Извек открыл рот от русалочьих откровений, кувшин застыл на полдороге. Ворон тоже замер, даже перестал хрустеть сочной травой. Уши повернул к Лельке, глаза таращил на хозяина, вид имел такой же глупый. Девчонка же, как ни в чём ни бывало, продолжала.
— Ты вон глянь на себя, — она лукаво хохотнула. — Нечёсан, немыт, воняешь, как мерин запотелый, руки как вёсла — страх. А мы всё время мытые, свежие, красивые и стройные. Сам посуди, на кой вы нам сдались, такие медведистые?
Русалка поправила на плече плащ, на миг блеснула кругленькая как яблочко грудь.
— Нам бы чего-нибудь большого и чистого, чтоб как в сказке… — Лелька замолчала, мечтательно глядя в огонь.
Конь встрепенулся, захрупал зелёными стеблями. Сотник вспомнил про кувшин, торопливо долил в обе плошки.
— Вот и гоже, — согласился он. — Давай тогда выпьем за большое и чистое… за китов! Есть, говорят, такие твари в пучине морской, тоже всё время моются. Вот их-то вам и надо! Тот уж если прижмёт, так прижмёт…
Ворон выронил пучок травы и зашёлся в заливистом ржании, Извек с серьёзным видом продолжал.
— Камбала, знаешь, почему такая плоская?
Лелька растерянно помотала головой.
— Потому, что её кит приголубил!
Сотник еле удерживался от хохота, но предрассветную тишину повторно нарушил гогот ощерившегося жеребца.
Русалка смутилась, щёчки порозовели, на мужика с конём глядела насупившись.
— Да ты не серчай, девка, не серчай, — пробасил Извек примирительно. — Это жизнь, чё тут обижаться. А, к примеру, ведаешь почему у рака глаза навыкат?
— Почему? — обрадовалась она перемене темы.
— А потому, — еле выдавил Извек. — Что он это видел!
Тут уже прыснули оба. Сотник весело захохотал, обнажив крепкие, как у коня, зубы. Рядом колокольчиком заливалась Лелька. А напротив, снова уронив недожеванный пучок, потешно всхрапывал Ворон. Насмеявшись, Сотник посуровел, поднялся с камня.
— Так что ты уж поосторожней с ними, с китами. Мужик всё же лучше. Мужик, иногда, ласковый попадается, с таким век счастлива будешь. Ну, а нам пора, вон уж и Ярило из-за леса выкарабкивается. Русалка тоже встала, под плащом мелькнуло гибкое тело.
Извек с трудом отвёл взгляд, в голове стрелой чиркнула мысль: до чего ж хороша девка, рыбка да и только…
Он вздохнул и строго зыркнул на Ворона. Тот, чуя расставание, потянулся было мордой к Лелькиному плечу, но хозяин легонько шлёпнул по тёплым ноздрям.
— Ну-ну! Ты-то чё. Тут людям мало, ещё ты трёшься. Себе поищи, что попроще. Кобылку там какую… или тёлку на худой конец.
Конь стукнул копытом, обиженно отпрянул. Сотник покосился на русалку.
— Ладно, шучу, не худой. Эт я так, к слову.
Лелька улыбнулась, погладила бархатную морду коня, но, встретив свирепый взгляд дружинника, хихикнула и отскочила. Скорчив виноватую рожицу, скинула плащ и, забыв про наготу, подала дружиннику.
Извек метнул руку к Ворону, поспешно прикрывая коню глаз. Вторую, на ощупь, протянул к русалке, сцапал тяжёлую ткань, бросил поперёк седла. Голова поворачивалась сама, будто кто тянул за уши.
— Ну, красавица, не поминай лихом, — он оглянулся.
У костра никого не было. Извек растерянно посмотрел на жеребца. Тот шумно выдохнул, потряс гривой. Из-за леса показалась красная макушка солнца.
— Поехали, травоед!
Сотник поправил перемётную суму, глаза сами собой обшаривали берег и редкие кусты. Нога попала в стремя со второго раза. Неуклюже вскарабкавшись в седло, тронул поводья, и конь, сбивая копытами обильную росу, медленно потопал от реки. Скоро заметно пригрело. Ворон пустился лёгкой рысцой. Изредка поглядывал на хозяина, который рассеянно смотрел по сторонам, но ничего не видел: перед глазами всё стоял образ речной шалуньи. Ярило восполз на верхушку небосклона, а русалка никак не выходила из головы. Он всё ещё слышал её звонкий смех, видел перед собой светлое личико, обрамлённое чудесными волосами. Несколько раз сжимал повод, готовый направить коня вспять, но разум пока брал верх и Сотник продолжал путь.
