Вадим Кондратьев - Извек
Ноги привычно встречали землю с носка, чутко держа стопу, прежде чем поставить каблук. Кусты медленно проплывали мимо. Сквозь чёрное облако листвы, кое-где пробивались купающиеся в воде блёстки звёзд. Над тёмным окоёмом показался огромный тусклый блин луны. Впереди шелестнуло и лунную дорожку заслонила неясная тень. Сотник, напрягая зрение, двинулся в обход зарослей. Кустарник иссяк, трава под ногами сменилась прибрежным песком, а у самой воды обозначился серебристый девичий силуэт. Сотник замер с раскрытым ртом. Одинокая фигурка стояла спиной к дружиннику и то, что Извек принял за лёгкую накидку, оказалось распущенными волосами ниже колен.
Девчонка не двигалась, задумчиво глядя под ноги. Затем, будто решившись, подняла глаза к звёздам, смахнула с лица прядку волос и медленно шагнула в воду. Извек перевёл дух, закрыл рот: чё ж диковинного — девка купаться пошла. Только почему ночью и одна?
Фигурка тем временем зашла по пояс, по плечи и… скрылась с головой.
— Сдурела!? — пробормотал Извек и бросился к реке.
На бегу, сорвал перевязь с мечом. Под ноги не смотрел, боясь потерять из виду центр расходящихся под луной кругов. Вспенивая сапогами речную гладь, разбежался по мелководью и копьём врезался в воду. Пожалел, что не успел снять доспех. Преодолевая сопротивление отяжелевшей одежды, мощными гребками двигал тело вперёд. Суматошно обшаривая руками толщу воды, чувствовал, как неохотно она пропускает сквозь себя растопыренные пальцы. Только когда в горле начались спазмы, натолкнулся на маленькую ступню, ухватился за лодыжку покрепче и устремился наверх. Уже у поверхности почувствовал, как девчонка задёргалась. Едва успел схватить ртом воздух, как удивительно сильный рывок снова утянул под воду. Озлившись, подтянул ногу к себе, перехватил у колена, отыскивая на ощупь руку или тело. Тут же получил второй ногой в зубы, от неожиданности едва не захлебнулся. Наконец, сграбастав утопленницу за плечи, прижал спиной к себе и вынырнул. Сердце грохотало о рёбра, грудь судорожно гоняла ночной воздух, а свободная рука неуклюже загребала черноту воды, мучительно медленно приближая недалёкий берег.
Утопленница молча, но резво извивалась. Тщетно старалась вырваться из железной хватки но Сотник не отпускал, и девчонка быстро теряла силы. Скоро, одинаково запыхавшись, оба повалились на берег. Чуть отдышавшись, Извек сел, провёл ладонями по лицу. Отбросив назад мокрые волосы, обернулся к спасённой, освещённой холодным светом встающей луны.
— Сдурела, девка!? — выдохнул он. — Молодая, пригожая… вся жизнь впереди… и топиться? Да в такой красивой реке!? Тем более ночью… Одна…
Из под мокрых волос послышались странные всхлипы. Сотник отвёл глаза.
— Поплачь, девка, поплачь. Оно, говорят, всегда легчает, когда поплачешь…
Всхлипы усилились и стали ещё чудней. Заподозрив неладное, Извек развернулся к спасённой. После недолгого замешательства, откинул с её лица пелену волос и остолбенел…
Девчонка сотрясалась от неудержимого хохота. Она почти задыхалась, прижав ладошки ко рту. Извек убрал руку, отвернулся и устало кивнул.
— Так ты не топилась?
Девчонка затрясла головой, не в силах произнести ни слова.
— Просто решила поплавать?
Голова мотнулась утвердительно. Хохот понемногу отпускал её.
— Понятно! — зло прошипел Извек и поднялся с мокрого песка. Медленно побрёл к брошенному мечу, подобрал, оглянулся. Хотел что-то ещё сказать, но только махнул рукой.
Ноги сами понесли к затухающему костру, от которого уже несло горелым мясом. Из-за кустов торчала морда Ворона. Конь глядел на мокрого хозяина с плохо скрываемым удивлением. Сотник, грозовой тучей, прошёл мимо, на ходу расстёгивая пряжки доспеха. У костра стащил с себя железо, подбросил на угли охапку ветвей и, вбил вокруг оживающего костра несколько сучьев. Пока выливал воду из сапог, от доспеха с рубахой повалил пар. Ворон притих, даже листочки с куста общипывал украдкой, чтобы не раздражать хозяина. Извек угрюмо догрызал оставшееся мясо. Стоял спиной к костру, сушил отжатые наспех штаны. Скоро почувствовал, что ещё немного и начнёт подрумяниваться, как масленичный колобок. Развернулся, лицом. Постоял, шебурша мокрую бороду, вспомнил про кувшин. Отпив из горлышка, решил, что пора одеваться, к утру и на теле досохнет. Уже облачившись, почувствовал, как внутри загрело.
Взошедшая луна посеребрила спину Ворона. Костёр лениво похрустывал прогорающими сучьями и припекал обтянутые штанами колени. Тишину нарушали только редкие крики ночных птиц, и Сотник начал задрёмывать. Клюнув пару раз носом, решил всё же прилечь. Приподнялся, подвигал седло и только тут заметил, что ворон опять замер, как пёс, почуявший дичь. Оглянулся в направлении взгляда, да так и застыл согнувшись. В пяти шагах, у кустов, пялила глаза давешняя утопленница. Стояла, ничуть не стесняясь наготы, лишь теребила пряди тяжёлых волос.
Извек, растерявшись как пацан, спешно отвернулся. Дремлющий разум судорожно просыпался. Взгляд упал на свёрнутый плащ. Руки, опережая мысли, тут же подхватили свёрток и сдёрнули тесьму. Искоса глянув на гостью, отвёл глаза и, не глядя, бросил плащ в её сторону. Шелестнула тяжёлая ткань, треснула задетая плащом ветка и девчонка приблизилась к костру. Виновато глянув на дружинника, поправила накидку, осторожно опустилась на бревно. Извек потоптался на месте, добавил в костёр пару сучьев, в конце концов, бухнулся поверх седла. Чувствуя забытую с отрочества робость, озадаченно произнёс:
— Ну, здравствуй, девка! Ежели накупалась, то давай знакомиться, что ли? Меня Извеком кличут, а тебя как звать.
— Все наши Лелькой зовут. — ответила девчонка удивительно чистым голоском.
— Леля значит, — кивнул Сотник. — Хорошее имя, доброе.
Не находя места рукам, потянулся за кувшином. Собрался было отхлебнуть из горлышка, но помедлил и полез в перемётную суму, где вроде бы была деревянная чеплажка. На удивление плошек оказалось три штуки. Видать бережливый Мокша снабдил пеосудой про запас. Кинув третью обратно, Сотник наполнил плошки.
— Не откажи в любезности, милая, раздели со мной чарочку. После купания не повредит, — он усмехнулся и протянул одну девчонке. — Однако, ты бы поменьше по ночам купалась, а то утопишь какого-нибудь непонятливого, вроде меня.
Лелька улыбнулась, согласно кивнула и выпростала из-под плаща узкую ладошку. Отпила, заглянула в чеплажку, понюхала, будто впервые попробовала, но заметив удивлённый взгляд дружинника, как ни в чём не бывало, глотнула ещё. В глазах проскользнула хитринка, но ответила смущённо, будто извиняясь.
