Роджер Желязны - Психолавка
— Я тебя слушаю, — откликнулась она.
— Сейчас я допью кофе, включу Рубильник и пожелаю оказаться в своем кабинете, в редакции журнала «Ригодон». В Нью-Йорке.
— Но редакция, возможно, еще закрыта… Трудно сказать, какое сейчас в Нью-Йорке время суток. Я пожал плечами.
— Ну и что? Если будет закрыто, я поеду домой и оттуда позвоню своему шефу, Джерому Ига-ну. Вряд ли это простое совпадение — то, что мне дали задание отправиться именно туда, где повсюду развешаны мои клоны! — Я показал в сторону Дыры. — И я твердо намерен выяснить, как все это произошло или кто все это подстроил. И как это я могу одновременно быть представителем сразу двух совершенно различных народов.
— А если ты сможешь это узнать?
— Тогда я вернусь и все расскажу тебе. И мы попробуем сообща решить, что нам со всем этим делать.
— А что, если тебе там просто напомнят о твоей легенде и необходимости следовать ей? Тогда уж точно после твоего возвращения нам друзьями больше не быть!
— Даже если предположить, что такое возможно, все равно заранее никак нельзя узнать, что это так и будет.
Она покачала головой; все тело ее ходило волнами.
— В таком случае ты отправишься вместе со мной и сама узнаешь все то, что мне уже известно, — сказал я ей.
Она попробовала то, что было у нее на сковородке, улыбнулась и переложила жаркое на тарелку.
— А если я узнаю о тебе нечто ужасное? Мне что же, тогда убить тебя?
— спросила она. Я засмеялся, хотя и несколько натянуто.
— Все мы делаем то, что делать обязаны, — сказал я. — Но иногда мы обязаны и доверять другим, не правда ли?
Она отрезала кусочек жаркого и сунула в рот.
— Хорошо, — сказала она. — Я пойду с тобой. Мы оба засмеялись. Глядя, как поблескивают ее острые зубки, я продолжал пить кофе.
Заглянув в вестибюле в зеркало, я увидел, что выгляжу вполне прилично и на редкость отдохнувшим. Я включил Рубильник в нише, подошел к двери и широко распахнул ее. Над этрусским форумом уже протянулись вечерние тени.
— В Нью-Йорке сейчас утро, — сказал я. — Самое подходящее время.
И тут мое внимание привлекла винная бутылка, которая валялась там, где в прошлый раз была груда тряпья. Я наклонился, поднял ее и стал рассматривать, медленно поворачивая.
— Странная форма, — заметила Глория. Я протянул бутылку ей.
— Классическая «бутыль Кляйна"note 25, — сказал я. — Воплощение некоего зрительного образа, который некогда был так описан Айзеком Азимовым: вообразите гуся, который изогнул шею вперед и копается в перьях где-то у себя на груди, при этом как бы проедая себя насквозь; через некоторое время его голова выныривает наконец из анального отверстия, и гусь широко раскрывает свой клюв. Все. Quietus. Идеально завершенная форма. Вот как это делается.
— Забавное описание, — сказала Глория, ставя бутылку на столик в прихожей, пока я запирал дверь. — А это та самая, что ты дал Уртчу?
— Да. «Руффино».
Она кивнула и взяла меня за руку.
— Ну что ж, одно из типичных «обращений» Вселенной к человеку. Возьмешь меня с собой в Нью-Йорк, Альф?
— Конечно, дорогая.
Я поправил галстук, мысленно представил себе свой кабинет на Манхэттене и пожелал немедленно там оказаться.
Через несколько секунд мы с Глорией уже стояли там. Я быстро огляделся. По-моему, все было так же, как прежде.
— По всей вероятности, за время отсутствия меня не уволили, — пробормотал я и прошел туда, где обычно сидели остальные сотрудники.
Но в офисе отчего-то было пусто, хотя, если судить по висевшим на стене редакции часам, должна была бы царить суета. Я подошел к одному из столов и глянул на перекидной календарь.
— Воскресенье! — провозгласил я. — Вот что значит выбиться из колеи. Впрочем, это легко поправить. Давай пожелаем сперва отправиться назад, а потом — снова сюда, но двумя днями раньше или же, наоборот, на один день позже…
— Нет! — решительно заявила она. — Нехорошо играть со Временем в игры, которые так или иначе затрагивают сущность.
— Это у вас, в будущем, предрассудки такие?
— Это не предрассудки. Все гораздо серьезнее. Просто мы имеем представление о той власти, которую Время имеет над нами.
— 0'кей. Не будем с ним играть. Я только схожу к себе и позвоню Джерри.
Я вернулся в свой кабинет, взял трубку городского телефона и набрал номер Джерри.
— Привет, — сказал я. — Это Альф.
— Ты где?
— Здесь, в городе. В редакции.
— Ну что, хороший материал получился? Или ты еще отписываешься?
— Нет, материала пока никакого не получилось, но есть масса интересных фактов. А вернулся я, чтобы взять кое-что из нужных вещей. Хотелось, правда, задать тебе кое-какие вопросы насчет этого задания…
Последовало молчание. Затем он спросил:
— Например?
— Ну, например, как получилось, что этот материал понадобился именно сейчас? И почему я должен…
— Альф, поезжай домой.
— Но…
— Просто поезжай домой и жди. Он повесил трубку.
— Так. Встречаемся у меня дома, — сказал я Глории. — Как мне лучше поступить: сперва переметнуться в Рим, а потом пожелать оказаться в своей квартире… разумеется, если это не игра со Временем? Или лучше…
— Лучше возьми такси, — посоветовала она. Ворча, я повел ее по редакции к выходу. Мог ли я строить какие-то заговоры, если отлично помнил, что работаю здесь ужасно давно?
Мы вышли на улицу и прошли пару кварталов, прежде чем нам удалось обнаружить такси. Оказалось, что пребывание в Дыре чрезвычайно портит характер: там слишком легко избаловаться.
Дома все было по-прежнему и даже относительно чисто — женщина, которая у меня убирает, приходила как раз в тот день, когда я был здесь в последний раз. Я показал Глории гостиную, столовую, кухню и свою любимую берлогу, то есть спальню. Там она уставилась на мое поистине королевское ложе и промолвила:
— Нам, безусловно, стоило бы кое-чем заняться, прежде чем отправляться назад.
— Это верно, — согласился я. — Да и стыдно было бы не…
И тут как раз позвонила консьержка. Я снял трубку.
— Альф у телефона, — сказал я.
— К вам пришел мистер Иган.
— Хорошо. Пусть поднимается. Мне вдруг ужасно захотелось в туалет. Мой мочевой пузырь готов был лопнуть.
— Извини, Глория, — сказал я. — Я на минутку.
Но стоило мне зажечь в ванной свет и закрыть за собой дверь, как я понял, что минуткой тут не обойтись. Дело в том, что мне ужасно мешало собственное отражение в зеркале! Оно СМОТРЕЛО на меня, а потом и ЗАГОВОРИЛО со мною.
— Альф, — сказало оно мне, — можешь мне не отвечать. Просто слушай. Я одна из твоих более ранних сущностей, а в зеркале — всего лишь некий постгипнотический образ. Он возник только потому, что ты работаешь над материалом про этого менялу душ, вернулся исключительно за информацией по поводу этого твоего задания и уже знаешь, что твой шеф едет сюда, чтобы с тобой встретиться. Именно поэтому и возник позыв в твоем мочевом пузыре. Все остальное зависит от твоего теперешнего окружения. Ты должен помнить, что меня зовут Пол Йенсен — то есть это тебя звали Пол Йенсен. Это само собой разъяснится уже через несколько минут. Мне пришлось выстроить несколько десятилетий по временной оси вперед и назад, чтобы добиться этой встречи. Остальное тебе станет ясно позднее. Задай Джерри все вопросы, которые хотел, а затем попроси его тщательно обследовать твою комнату — он ведь, кажется, умеет искать воду с помощью ивового прутика? Это очень важно! Мы здесь спрятали…
