Вадим Арчер - Алтари Келады
Вычитанного в летописях оказалось достаточно, чтобы Скампада мог чувствовать себя не хуже других. Он был беден по сравнению с законными наследниками знатных родов и понимал, что не может быть таким же беспечным, как они. Еще подростком он пробовал тянуть за веревочки, выступающие из очередного клубка интриг, и сначала изучал, а позднее и предугадывал результаты своего вмешательства. К двадцати годам он знал цену вовремя брошенному слову или взгляду, точной интонации, чужим тайнам и слабостям, и мог этим пользоваться, как искусный камнерез подобранным по руке резцом. Скампада никогда не выступал ни на чьей стороне, раз и навсегда присягнув на верность маленькой вотчине в лице самого себя, и умело манипулировал чужими интересами и страстями.
Когда Скампада стал взрослым, у него сложилось очень хорошее мнение о себе и своем происхождении. Он считал, что обязан обеспечивать себе существование, достойное сына первого министра и прелестницы, и не жалел на это усилий. В отличие от дворцовых сплетников, готовых впустую болтать о чем угодно, он понял, что информация тоже может быть товаром и стоить денег, и сделал ее источником доходов.
Весной Скампада получил заказ, обещавший немалую выгоду. Он взял у заказчика хороший задаток и выехал в Цитион. Заказчиком был Шиманга, действовавший по поручению Каморры, заказом — сведения о местонахождении магических камней, созданных Тремя Братьями. Скампада не был магом и потому не знал, как сложна поставленная перед ним задача. Он верил в свое умение войти в любые двери и работать с любыми книгами.
Первая часть задачи великолепно удалась Скампаде. Он не только проник в дворцовую библиотеку Цитиона, но и получил еще один заказ, который мог оказаться не менее выгодным. Скампада плотно уселся в библиотеке, разделяя время между оформлением родословной Норрена и поиском сведений о камнях. Норрен иногда заходил узнать, как идет работа, просматривал аккуратно начерченные куски генеалогического дерева, читал страницы комментариев, заполненные изящным, витиеватым почерком Скампады, удостаивал автора короткой беседой и, судя по всему, оставался доволен.
С камнями дела обстояли хуже. Тщетно Скампада перебирал тяжелые, покрытые пылью книги, перелистывал пожелтевшие страницы, разбирая завитушки древних летописцев. Общеизвестные легенды кочевали из книги в книгу, нередко с одними и теми же ошибками, но нигде не встречалось даже намека на то, куда могли исчезнуть камни. Скампада начинал беспокоиться. Хотя он чуял хорошие деньги за родословную и надеялся не меньше, чем на год безбедной жизни, но Каморра был не из таких заказчиков, которым можно было просто вернуть задаток. Поэтому Скампада все дольше и дольше засиживался в библиотеке, нередко возвращаясь в гостиницу поздно вечером.
Шемма и Витри спустились вниз, в гостиничный трактир, но Скампада там не оказалось. Зато в трактире был сам Тоссен, который выбирал товар, принесенный владельцем овощной лавки. Тоссен подымал двумя пальцами то пучок зелени, то луковицу и снисходительно выговаривал лавочнику:
— Ну что ты принес, милейший? В ресторан этот товар не подашь, а в трактире за него много не возьмешь. Так что давай-ка скидывай цену раза в полтора. Я бесплатно торговать твоим товаром не собираюсь.
Лавочник клялся, что товар прекрасный, но понемногу уступал. Наконец торг подошел к концу и лавочник ушел с деньгами, а Тоссен остался с товаром. Витри, помня указания Скампады, робко обратился к Тоссену.
— Уважаемый Тоссен, вы не можете сказать, как нам найти господина Скампаду?
Тоссен, гордившийся своим постояльцем, сделал значительное лицо.
— Господин Скампада очень занят. Он выполняет работу для самого правителя и целыми днями пропадает во дворце. — Тоссен поднял глаза к потолку, будто и правитель, и Скампада находились там. — Он не жалеет ни сил, ни здоровья и возвращается к ужину позже всех. Если вы придете сюда после ужина, я помогу вам найти его.
— Большое спасибо, — сказал Витри. Время до ужина было для него целой вечностью. Лоанцу казалось, что на нем словно бы написано, что ему нечем расплатиться за съеденный завтрак, и он бы не удивился, если бы хозяин гостиницы взял его сейчас за шиворот и выкинул на улицу. Но Тоссен благожелательно смотрел на него, и Витри решился на дальнейший разговор.
— Мы здесь по важному делу. Господин Скампада советовал обратиться к вам.
— Обращайтесь, — благодушно кивнул Тоссен, уверенный, что никакое важное дело не может обойтись без него.
— Наш алтарь потерял силу. Нам нужно встретиться с магами и попросить их помочь вернуть ее. Нет ли у вас знакомых магов, которые могут делать такие дела?
— Алтарь… смотри-ка ты, — Тоссен задумался. — Я никогда не слышал о таком. Не знаю, кто бы мог помочь вам здесь, в Цитионе. Все сильные маги живут при алтарях. Хотя, впрочем… я знаю одного мага, который чинит амулеты и магическую утварь. Сходите-ка к нему. Это далеко, на гончарной улице.
— Скампада показал ее нам, когда мы шли сюда, — сказал Витри.
— Вот и прекрасно. А там спросите, где живет старик Сейен. Его там знают.
Витри поблагодарил Тоссена, кивнул Шемме, и они вышли.
— Идем на гончарную, к старику Сейену, — сказал он своему товарищу. — До вечера еще далеко.
Шемма пошел за ним, послушный, как Буцек. Витри хорошо запомнил утренний путь по городу, поэтому легко нашел гончарную улицу. Сейена здесь знали — первый же человек, к которому обратился Витри, кликнул сынишку и приказал.
— Отведи их Сейену, — тот стоял, не двигаясь с места. — Ну что ты стоишь?! — прикрикнул он на сына.
— Игрушку хочу… — заныл малец. — Там у Сейена, игрушки…
Отец смягчился. Он зашел в дом, вынес полкраюхи хлеба, кусок сала и подал сыну.
— Возьми. Дашь Сейену за игрушку.
Мальчишка привел лоанцев на другой конец улицы, к маленькому даже по местным меркам домику, прилепившемуся к булочной. Единственное окно домика, открытое настежь, было уставлено фигурками людей и животных, сделанных из глины и камня. В окно можно было увидеть и жильца — небольшого сгорбленного старика, который сидел за самодельным станочком, обтачивая камень.
Мальчишка прилип к окну.
— Дедушка Сейен, дай игрушку! — выкрикнул он, протягивая хлеб и сало.
Старик встал и бережно принял краюху.
— Что тебе, паренек? — спросил он. — Выбирай.
— Попрыгун! — обрадованно сказал мальчишка. — Хочу попрыгун! У всех есть, а у меня нет.
Старик снял с полки каменную продолговатую пластинку, похожую на ручку ножа, и подал ее мальчику. Вместо лезвия на конце ручки сверкал золотистый эфилемовый шарик. Ребенок сжал в руке пластинку, шарик тут же выстрелил и запрыгал, закачался в воздухе, а потом вернулся на место, прилипнув к пластинке.
