Варвара Лунная - Лада
— А Любомир вместе с сыновьями Ворона голову там сложил, — сказал Ратибор. — Он до последнего Искру защищал. Только смерть его ничего не дала. Всё одно всю семью порешили: и женщин и мужиков.
— Да что же это делается? — тихо покачал головой Никита. — А что же князь? Нельзя же допускать такого, коли сейчас виноватых искать начнут, да счёты сводить, это что же будет?
— А князя нет, — Ратибор вздохнул. — Сбежал князь ночью вместе с семьёй. И близкие к нему люди: воевода, начальник стражи, советники. Нет больше в городе правителя, сами мы по себе.
— Но как же это? Может он семью увезёт и вернётся? — Никита совсем растерялся.
— Может быть, — Ратибор встал. — Ты, дядь Никита сам реши рассказывать Ладе про смерть Любомира или нет, а я домой. Держись, дядь Никита, — Ратибор ушёл.
— У меня времени немного есть, — сказал Всемил. — Давай я помогу с Ладой, а ты тётю Лебедь да Лету покорми.
— Спасибо, — Никита вынул из печи горшок со свежее сваренной кашей, разложил её по мискам и тяжело вздохнул.
Лада почти ничего не поела, она просто не могла. Всемил держался, пока около неё был, а выйдя из комнаты, заплакал. Женщины умирали одна за другой и ещё ни одна не оправилась. Значит и Лада умрёт, от этой мысли ему самому жить не хотелось.
— Всемил, — крикнул снизу Никита. — Помоги мне.
Всемил вытер глаза и спустился.
— Лета умерла, — пояснил ювелир. — Надо на площадь тело её отнести, только я переодеть её хотел, она просила похоронить её в платье красивом.
— Переоденем, — Всемил сглотнул, много умерших он за эти дни видел, много тел помогал переносить, но то хоть и знакомые женщины были, но всё ж чужие, а тут Лета. Лета в доме Яснокаменных сколько он себя помнил жила. Она практически членом семьи была.
Они переодели старушку, Всемил принёс носилки, и Лету отнесли на площадь, туда, где собирали тела умерших. Их было так много, что ни жрецы, ни могильщики не справлялись. Ещё неделю назад было решено хоронить умерших женщин и детей в одной могиле. Всех, кто умер в этот день, так вместе и хоронить. Каждый день на кладбище рыли одну большую яму и в течение дня в неё сносили тех, кого жрецы проводить успели.
Никита Лету долго не оплакивал, простился и поспешил домой.
— Не могу я там, — виновато пояснил он Всемилу. — Все плачут, мёртвых столько… А у меня Лебедь и Ладушка. Домой мне надо. А ещё Дарена, Дарену же надо навестить.
— Навести, дядь Никита, — кивнул Всемил, которого городская площадь теперь тоже подавляла. — Я после обеда ещё забегу.
— Забегай, — Никита побрёл к дому Ратибора, тот недалеко был, но там он пробыл недолго. Дарена была жива, но была в забытьи и прихода отца не заметила. И ювелир пошёл домой. Он плакал от отчаяния, но понимал что ни жене ни дочерям оставшимся ничем помочь не может. Он смотрел на небо и спрашивал его за что. За что боги так прогневались на них, за что забирают к себе всех женщин в городе? За что деток малых? И как теперь жить мужикам, что совсем одни остались? Но Небо ответа не давало. Так же как и всегда ласково светило солнышко, пели птицы и только траурный вой с площади нарушал эту весеннюю идиллию.
Всемил от площади пошёл к дружинной избе, но там было пусто, а вот у княжеского терема шумели.
— Что значит князь сбежал? — раздавались крики. — А как же мы?
— Тише вы, — прикрикнул Ратибор. — От того что вы тут глотки дерёте, ничего не изменится, на что вам сейчас князь?
— Так жёны наши мрут.
— И что? У всех они мрут, — Ратибор вздохнул. — Князь этого остановить не в силах, не во власти человека…, — тут он замер не договорив. Толпа тоже замолчала. — А к колдунье лесной никто не ходил? — спросил вдруг Ратибор. — Коли врачи ничем женщинам нашим помочь не могут, может это по её части?
— Думаешь, она город прокляла? — спросил купец Микита.
— Нет, но может, она чем помочь сможет. Всемил, возьми кого‑нибудь, и давайте в лес, — приказал он. Всемил тут же дёрнул за рукав стоящего с ним рядом дружинника, и они побежали к конюшням.
— Ратибор, а с провизией что делать будем? — спросил Микита, пробившись к мужчине поближе. — Князя нет, запасы в городе заканчиваются.
— Что, совсем?
— Конечно совсем. Третьего дня должны были продукты привести, только вот нету никого, видать вести о нашем горе разнеслись, крестьяне к нам соваться боятся.
— А туда людей послать?
— Я своими рисковать не буду, убить ведь могут.
— Ты пошли, я тебе дружинников дам, — попросил Ратибор. — Только закупай самое необходимое, надо, наверное, общую кухню организовывать, многие без жён и дочерей сами загнутся ведь.
— Это дело, только…
— Что? — Ратибор, который уже думал, как осуществить свою задумку, удивлённо посмотрел на купца.
— На какие средства для города провизию покупать? — спросил Микита.
— М да, — Ратибор вздохнул и почесал затылок.
— Княжеские закрома вскрыть надо, — подсказал купец. — Только ты уж возьми это на себя, чтобы не растащили, а людям в пользу пошло.
— Хорошо, — Ратибор кивком позвал дружину за собой.
— Что делать будем, Ратибор, — на него смотрели с надеждой.
— А почему вы меня спрашиваете? — удивился мужчина. — Я же не командир вам.
— Да уж так вышло что ты вроде как на себя командование взял, — пояснил Слав, стоявший тут же среди своей сотни. — Князя нет, воеводы нет, тебя главным над собой ставим. Что скажете, парни?
— Батя, погоди, — остановил шквал одобрения Ратибор. — Старше и опытнее меня люди есть. Тот же Микита, вполне пока может князя заменить.
— Микита не дружинник, а сейчас во главе всего воин должен встать, — подал голос один из врачей. — Только вам под силу порядок в городе сохранить. Ты уже начал, Ратибор, так что продолжай, а мы чем сможем, поможем.
— Точно.
— Ратибора князем.
— Говори что делать Ратибор.
— Мы с тобой, — раздавалось вокруг.
— Хм, — Ратибор смутился. — Ладно, по дороге разберёмся. А что с болезнью этой странной? — спросил он у врача. — Удалось понять что это.
— Нет, — покачал головой тот. — Никто из нас не знает что за напасть на город напала, нигде этой болезни не описано и как лечить женщин мы не знаем.
— Так что же все они умрут? — воскликнул Слав.
— Наверное, — врач опустил глаза. — Мы пробуем и травами и мазями, но всё без толку. Неизлечимо это. Только вот что ещё, Ратибор, князь сбежал, многие его примеру последовать хотят…, — доктор замолчал. — А этого нельзя.
— Почему?
— Потому как не знаем мы что это за болезнь. А она, судя по всему, заразная и увозя жену или дочь свою, ты другие города и деревни опасности подвергаешь. Ежели наша эпидемия за пределы города вырвется, так это же весь мир без баб остаться может.
Дружинники замолчали.
