Владимир Лосев - Месть Демона
— Зря надеешься, — помрачнел отец. — Мой друг — врач провел анализ твоей крови, результат неутешителен, пить тебе нельзя ни в коем случае, иначе не избежать множества бед.
Пока я жив, обещаю, что тебя не упрячут в психушку, но после того как умру, возможно, все. Готовься, если верить твоей матери, жить мне осталось не очень много, а ей всегда верил…
Я растерялся. Одно дело знать о том, что твои родители умрут, и совсем другое осознать, что это время вот-вот наступит…
Так что не знаю, отчего больше я расстроился: то ли оттого, что узнал нечто странное о себе, то ли от ощущения приближающейся смерти самых близких и родных людей.
Мою сестру через неделю отправили в областной город. Когда отец за что-то брался, то делал все основательно, просчитывая все возможные варианты. В данном случае это показалось всем простой предусмотрительностью…
Вряд ли девушка на выданье станет пользоваться популярностью у молодых ребят, если им станет известно, что брат у нее в лучшем случае душевнобольной, а в худшем… тут все замолкали.
Никто не хотел даже предполагать наихудший сценарий, боялись упомянуть его из суеверия.
Так моя сестра оказалась в областном городе, друзья отца помогли ей там освоиться, окончить школу, а потом институт.
Мы были с ней очень близки в детстве, но после отъезда не встречались до тех пор, пока не умерла наша мать — таким было решение наших родителей. Я не должен был портить ей жизнь, и честно старался это исполнить, она не имела права со мной встречаться до тех пор, пока ее жизнь окончательно не определится, не устоится, не приобретет мощную опору в виде благопристойного, всеми уважаемого мужа. Мы выполнили всё, о чем нас просили родители.
Моя сестра вышла замуж, обзавелась двумя мальчишками, озорными и хулиганистыми, которых я очень люблю, и у нее все хорошо.
Я искренне рад за нее, а она испытывает чувство вины передо мной…
Может быть потому, что у меня не все так хорошо, а грозит стать еще хуже?
Возможно, если бы мне удалось уехать, моя жизнь тоже бы стала замечательной? Только как избавиться от себя такого надоедливого, несчастного и одинокого? Я перевел взгляд на свою сестру и улыбнулся.
Наверное, она тут же прочитала мои мысли, быстро уловила мое нежелание общаться с кем-либо, и нашла правильное решение. Я буду жить один, но рядом, и при желании смогу встречаться с самыми близкими мне людьми. Это лучшее, что можно придумать. Сестра кивнула:
— С соседями я договорилась, они не будут возражать, если ты поживешь у них неделю, другую, даже благодарны за то, что дача будет под присмотром. Ты к нам надолго?
Я развел руками:
— Неделю — другую, если честно, то не хочется вам мешать. Но и отпуск у меня не резиновый, кончится раньше, чем войду во вкус.
— Живи, сколько сможешь, ты нам не помешаешь. В последнее время мы стараемся существовать так, чтобы не докучать друг другу. Дети — те, вообще стараются с утра смыться на речку до того, как мы проснемся, чем они там занимаются нам неизвестно, потому что вечером, когда мы приезжаем с работы, уже спят.
С Сергеем я вижусь только утром, когда завтракаем вместе, и вечером, если он забирает меня. Но это происходит нечасто, обычно я добираюсь электричкой…
— Странная у вас семейная жизнь…
— Да, наверно, — сестра улыбнулась так, что я сразу почувствовал, что она меня любит, и как ей дорог. — При всем том мы нежно любим друг друга, и чем реже видимся, тем больше наша взаимная любовь…
— Этого я никогда не пойму…
— Поймешь, когда в твоей жизни появится женщина, которая решит, что ты подходишь ей в мужья.
— Я никому не подхожу.
— А вот это не тебе решать, — сестра погладила меня по плечу. — Женщины редко обращают внимание на то, что говорят о мужчинах. Я говорю об умных женщинах. Так что слухи о тебе вряд ли смогут их отпугнуть.
Обычно такие женщины предпочитают сами убеждаться, насколько мужчина плох или хорош в жизни…
— Умных женщин пока не встречал, или ты не права…
— Я права, и все образуется так, как ты даже предположить не можешь, — сестра что-то стала собирать в сумку. — Жизнь довольно странная штука, сравнение с зеброй правильное, то черные полосы, то белые…
— Да, кажется, — я вздохнул и помрачнел. —
Только что-то мои черные полосы вместо того, чтобы белеть, чернеют еще больше. Боюсь, они никогда не изменят свой цвет…
— Я слышала о том, что Ольга умерла.
Мне позвонила и рассказала моя школьная подруга. Тебе очень больно?
— На удивление почти нет, — грустно усмехнулся я. — У меня просто все онемело внутри, как после наркоза. Совершенно ничего не чувствую. Хожу по улицам, разговариваю с людьми, и не могу ничего понять. Неужели, никто из них не видит, что наступила уже другая жизнь, все изменилось вокруг, а многое просто потеряло смысл?
Почему они не понимают, что этот мир больше никогда не станет прежним? Что все их заботы и ежедневная суета просто глупость? Газ нет ее, то ничего нет, и вряд ли будет. Этот мир скоро погибнет, потому что только ангелы защищают нас от большой беды.
— Так кажется только тебе, для всех остальных людей ничего не изменилось… — задумчиво проговорила сестра. — В этом мире всегда кто-то умирает, так он устроен, то люди погибают, то ангелы…
— Но ангел не умер естественной смертью, его убили жестоко, унижая и издеваясь. Получается, что ангел не исполнил своего предназначения, просто не успел. А когда ангелы не могут принести нам свет, приходит тьма…
— Вполне возможно, что ангелом Ольгу считал только ты, — вздохнула сестра. — А бог есть только для тех, у кого есть душа, для всех остальных он не существует. У кого нет души, для того есть только тело, свое ли чужое — не важно. А тело не может быть божественным. Разве не так?
Я развел руками. Мне ей не объяснить, она не поймет, потому что живет совсем другой жизнью. Она не понимает, что отмщенье придет всем нам, и виновным и невиновным. Виновным за то, что они сделали, а всем остальным за то, что не уберегли, не помогли…
— Извини, я многое перестал понимать после ее смерти…
Сестра пристально взглянула на меня, возможно, опять прочитала мои мысли.
— Ты придешь в норму, просто должно пройти время. И отмщенье придет только тем, кто убивал. Никто больше не пострадает…
— Почему ты так в этом уверена?
— Бог не может быть жестоким к нам всем, иначе станет все ужасно…
— А как быть мне? — и прочитал:
Время не лечит душевной боли.
А просто забирает в небытие дни, которые живу без нее.
Закончился день — и еще одну песчинку, унесла река к далекому морю.
Но когда-то песчинки кончаются даже в песочных часах…
— Ничего не будет, — грустно улыбнулась сестра. — Когда пройдет достаточно времени, онемение исчезнет. У всех оно проходит, так мы созданы, иначе нашим предкам не удалось бы выжить. Ты согласен?
