Владимир Мясоедов - И имя мне – легион
Сардас рвался мстить и был готов сравнять с землей весь город, но вернуть монеты. Я же решил поступить проще и настоять на своем решении. Когда ко мне в очередной раз попал один из представителей местного теневого мира, я отказался закрывать его множественные раны, нанесенные, судя по всему, кинжалом.
— Не буду лечить тех, кто лишил меня денег, — сказал я дружкам раненного. — Тащите его в другое место.
— Что такой. э…наглый…э…парень — крвиенькая улыбка и быстрый взмах рукой. Дурак. И не лечится. Я что, первый раз в своей палатке с посетителями конфликтую? Силовой доспех, конечно, не стал второй кожей для полуэльфа, но в сомнительных ситуациях его плоть всегда была прикрыта энергетической броней. Руку любителя помахать кулаком с надетым на него кастетом, удерживаемую ясно видимыми нитями, выходившими из кончиков пальцев Сардаса, я демонстративно сломал в трех местах. Он сам, правда, лишился сознания от боли уже после второго перелома.
— Несите их в другое место, — бросил я оставшимся, — с теми, кто меня обворовывает, да к тому же невежлив, я дела не имею.
Унесли. Да, думаю, части клиентуры я лишился…до тех пор, пока какой-нибудь местный авторитет не решит, что вернуть мне награбленное или компенсировать его будет дешевле, чем сориться с целителем…Мда…хороший план был. Жаль только, что не сбылся, ведь уже на следующий день наш с полуэльфом дуэт впервые в жизни узнал, что такое магический поединок.
Палатка вспыхнула со всех сторон как раз тогда, когда я аккуратно примеривался импровизированным скальпелем, бывшим вообще-то гномской опасной бритвой, к бородавке на плече дородной матроны лет сорока. Семья этой самой матроны в виде мужа-крестьянина и кучи разновозрастных детишек за мной с интересом наблюдала. Я не стал их выгонять, у крестьян, а эти мои клиенты оказались именно крестьянами, маловато развлечений, пусть уж полюбуются на настоящую магию. Они и любовались. До тех пор пока стены не вспыхнули. Как меня не разорвало звуковой волной, раздавшейся из казавшегося человеческим горла матротны, я не представляю. Дети ей вторили и не сказать, чтобы тише, просто голоса были немного нежнее. Бывают, наверное, все же на свете чудеса. И по одиночке они не ходят. Вторым знаком свыше, доказывающим, что я нахожусь под покровительство небес, было то, что ни женщина, ни ее семья не затоптала меня в панике, а самостоятельно выбрались наружи и продолжили голосить уже там.
Я с сомнением поглядел на бритву в своей руке. Грозной она не выглядела. Взглянул на виднеющуюся из-под чистой одежды рукоятку тесака и, вздохнув, полез на выход, даже не дернувшись за трофейным оружием. Бритва хотя бы не ржавая. И инерцией худого подростка за собой не утащит.
Стоило мне показаться снаружи, отведя энергетической нитью полыхающий полог, как в грудь Сардаса устремился файербол. Вот только не попал. Увы и ах, но моя реакция не успевает за мои возможностями одержимого тела…но это не мешает им пользоваться. Шустро упавшего на землю и ползущего вперед, с немыслимой для человека скоростью, полуэльфа попыталось окатить пламя, но было отражено моим силовым доспехом. А я, наконец, увидел, что хотел. Ноги. Ноги, а вернее сапоги, в которых эти самые ноги и находились, были шикарными. Толстые, прочные, красные, украшенные вышивкой в виде языков пламени…а вот штаны подкачали. Не сочетались они с этими сапогами. То ли из-за цвета, то ли из-за парочки дыр…Но не сочетались. Ровно как и вся остальная одежда, потрепанная и кое-где чем-то заляпанная. Единственным предметом в облике напавшего на меня мага, который подходил к явно дорогой обуви, была большая бутыль темного стекла с витым горлышком. Почти пустая.
— Уши, — счастливому тону и обаятельной улыбке человека, обутого в эти самые сапоги, могли бы позавидовать все голливудские актеры. Лицо, правда, подкачало, особенно некрасив был большой нос, неровно сросшийся после перелома. — Какие хорошие уши! Я много таких добыл на границе, когда совет герцогов послал меня туда. Но война раз и кончилась. Обидно, да? А тут пришел, смотрю, точно такие же есть. Не дергайся, детеныш, больно не будет, я их не испорчу, только подкопчу. Да! Подкопчу.
Из бутылки выплеснулась огненное облако, окутавшее фигуру человека, часть его сгустилась в струю и понеслась ко мне. Еле успел отбежать в сторону, используя сверхскорость. Ну, дает, гаденыш, он что, с ума сошел? Про войну чего-то говрил…А! Так ведь Герцогства Озер, государство которое граничит с Южным Союзом, недавно воевали с эльфами…вот блин! Мир другой, а все равно угораздило нарваться на «афганца» видящего во всех вокруг «духов». Пофиг, это уже его проблемы. А такой статьи как превышение необходимой самообороны в этом мире нет.
Выплеск мой силы оказался…перехвачен и рассеян! Огненное облако, окружившее мага, обожгло мои чувства, отвечающее за контакт с этой энергией, но и само рассеялось более чем на две третьих.
Из носа пироманта брызнула струйка крови.
— Недурно, — сплюнул он красной слюной, — очень даже недурн…а ты чего, еще жив?
Остатки пламени полетели прямо в Сардаса. Заблаговременно наложенный энергетический доспех не дал достигнуть кожи полуэльфа самому огню, но источаемого им жара хватило, чтобы подростку стало до невозможности больно. Да плюс еще против всех законов физики пламя сопровождалось импульсом, повалившем хрупкого Сардаса на землю и протащившем его пылающую фигуру пару метров.
Огонь с легким гулом усилил нажим на слабо ворочающего и почти отключившегося от жара полуэльфа, едва не продавив защиту, но тут же вернулся к своей прежней интенсивности.
— Уши, — донесся до меня голос волшебника, — чуть не спалил уши! А тут и бритва, я смотрю, имеется…
— Подавишься, — решил я. И выплеснул все, что было запасено в резервуаре амулета. Разом. Если бы эта атака провалилась…но дело выгорело. И выгорел приромант. Пламя, сорванное моей силой, вернулось к своему создателю и сейчас обугливало его внутренности, вываливающиеся из вспарываемого невидимыми пальцами тела. Невероятно, но волшебник еще несколько секунд был жив…во всяком случае, кричал он до тех пор, пока я не додумался свернуть ему шею.
Вонь по рынку шла…мертвого поднимет. Нежить она человечину любит. Даже жареную. А вот стражники явно не нежить, вон как опасливо приближаются. А уж с какой скоростью, улитка и та по сравнению с ними спринтер.
— Ну и за что я вам плачу? — спросил я у наконец подтянувшийся к месту боя охраны рынка. За то время, что они добирались до остатков палатки, я уже успел немного исцелить Сардаса и теперь полуэльф сидел, привалившись спиной к так кстати оказавшейся совсем рядом телеге того самого крестьянского семейства. Самих тружеников мотыги в зоне видимости не было.
