Лиланд Модезитт - Смерть Хаоса
Недра долины стонут.
XV
Примерно к середине утра мы с Гэрлоком перебрались с хлюпающей, размытой дороги из Факлаара на фермерский тракт, покрытие которого состояло главным образом из гравия, вбитого в твердую, словно камень, глину. Дождь к тому времени прекратился, как будто дождевые струи втянуло в низкие серые облака. Ветер, напротив, усилился так, что закачались деревья, но в мглистом воздухе по-прежнему висели едкие запахи.
Лачуги по обочинам уступили место фермам и обнесенным изгородями узеньким полям, перемежавшимся поросшими деревьями холмами – скорее всего, местными лесными делянками. Короче говоря, дорога сделалась лучше, пейзаж стал более гармоничным, и Гэрлок прибавил шагу. Туман малость поредел, но над лесами все еще висела сероватая дымка.
Полдень застал нас за околицей очередной безымянной деревушки, на склоне холма над еще одной речушкой, о существовании которой я и не подозревал. Гэрлок пощипал травки, местами даже зеленой, а мне пришлось довольствоваться черствыми галетами и засохшим сыром. Оставалось лишь пожалеть об отсутствии сухофруктов и вяленого мяса, хотя оно тоже бывало жестковатым. Увы, у меня остались лишь галеты и сыр, правда, и того и другого имелось в избытке.
Подкрепившись, мы продолжили путь по дороге, продуваемой сделавшимся к тому времени прохладнее и суше ветром.
Первым признаком приближения к городку стало появление над холмом бурой дымки, вторым – деревья, окаймлявшие не ручей, а самую настоящую реку, а третьим – высокая насыпь, ведущая к переброшенному через эту самую реку мосту, стоявшему на прочных каменных сваях. За переправой расстилалось серое жнивье, прорезанное полосой вымощенной камнем дороги, на которой вполне могли разъехаться два фургона.
Когда я направил Гэрлока к реке, с моста съезжал запряженный двумя быками пустой фермерский фургон.
Возница лениво покрикивал на животных. В руках он держал легкое стрекало, но, похоже, лишь для виду: быки повиновались его голосу.
Гэрлок обогнул двух женщин с корзинами на лямках, и до меня донеслись обрывки разговора.
– Симпатичный паренек…
– …вечно ты заглядываешься, Нидра. Твой Клерксек тоже недурен собой…
– Ну и бери его себе.
– Может, и возьму.
С центрального, самого высокого пролета горбатого моста я, щурясь из-за висевшего над городом солнца, разглядел стены Санты, не столь впечатляющие, как в Джеллико или Фенарде, но сложенные из прочного серого камня. Короткий отрезок мощеной дороги вел от реки через грязноватую низину прямо к городу.
Южные ворота Санты, хотя возле них и топтался караул, были распахнуты, причем петли так проржавели, что у меня появились сильные сомнения в том, что за последние годы их закрывали хотя бы раз.
– Что там у тебя, малый? – спросил один из стражников, сухопарый мужчина в коричневом кожаном колете, подпоясанном малиновым кушаком. Он указал на мой самый большой тюк.
– Мои инструменты.
– Инструменты? – он поднял брови.
– Резцы, стамески, рубанки, маленькая поперечная пила, тесло – все для работы по дереву. Я столяр.
– А ну покажи.
Поскольку стражник распространял лишь ауру усталости, но отнюдь не хаоса, я решил не исчезать за световыми щитами, благо, судя по опыту Джеллико, знал, что это переполошило бы весь город. Вздумай кто-нибудь заковать меня в цепи, мне не составило бы труда стать невидимым в любой момент.
Я спешился и развязал мешок.
– Достаточно, – сказал привратник, едва показалась гладкая деревянная рукоять пилы. – Зачем ты приехал в Санту?
– Ищу работу.
– А не молод ты для самостоятельной работы?
– Так ведь все равно когда-то надо начинать. А в деревне не больно развернешься.
Я пожал плечами.
– Удачи тебе, приятель, – произнес стражник, махнув рукой. – Квартал ремесленников справа от главной площади, как раз за Храмом.
– Спасибо.
Я снова взобрался в седло и принялся обозревать Санту с таким видом, словно никогда прежде не видел большого города. Улица за ворогами была вымощена грубо подогнанными один к другому плоскими камнями разнообразных очертаний. Почти сразу же ко мне подбежали несколько мальчишек.
– …покажу лучшую гостиницу в Сайте… всего медяк, господин.
– …если хочешь получить что-то получше жесткой постели, послушай тогда меня..
– …это все кифриенские козы, почтеннейший, – заявил рослый паренек со шрамом над бровью и ножом за поясом. – Лучше вам заглянуть в «Черную Сковороду».
Я нахмурился и попридержал Гэрлока, чуть натянув недоуздок. В отличие от других этот малый не лебезил и не навязывался.
– Что еще за козы такие?
– Ты чужестранец, почтеннейший?
Я кивнул: мой акцент бросался в глаза.
– Да, из Монтгрена.
– А козы у вас там есть?
– Там все больше овцы. Прославленные на весь Кандар овцы. – Мне до сих пор помнилась утомительная работа по улучшения состояния отар графини Мереллы. – Правда, и запах у них чуть ли не на весь Кандар, – добавил я с ухмылкой.
Парнишка ухмыльнулся в ответ, но тут же сделался серьезным.
– Что овцы, что козы, это без разницы. Просто одни пасутся себе на воле, а других держат в загонах и режут. Их мы и зовем кифриенскими.
– Не понял.
На самом деле я все прекрасно понимал, но прикинулся дурачком. В конце концов путь мой мог лежать из Воррака с тем же успехом, что и из Факлаара.
– Кифриенская самодержица говорит, что любую козу, пасущуюся без пригляду, можно зарезать или просто забрать себе, – пояснил юнец, шагая рядом со мной. Остальные трактирные зазывалы отстали, дожидаясь новых путников.
Решив, что мой новый спутник старше, чем кажется, я потянулся к нему чувствами и обнаружил вокруг него легкий налет хаоса, а под пастушьей курткой и заляпанной рубахой – тонкую кольчужную безрукавку.
– «Черная Сковорода», говоришь?
– Лучшая гостиница, почтеннейший. И скажи, что тебя направил к ним Хемпел.
Он свернул в сторону, оставив меня в задумчивости. Получалось, что закон самодержицы породил в Хидлене уничижительное прозвище, а городские ворота находились под ненавязчивым, но постоянным приглядом. Ничего особенного в этом вроде бы не было, но я почему-то ощутил беспокойство.
В отличие от Кифроса многие дома в Санте, особенно на окраине, были крыты соломой, а покрывавшая деревянные стены штукатурка, как правило, потрескалась и осыпалась.
– …посторонись… дорогу…
Я повернул Гэрлока к обочине, и мимо нас по направлению к воротам прогромыхал пароконный экипаж, оставив запах выделанной кожи, тут же смешавшийся с дымом и куда менее приятным запахом, исходившим от открытой сточной трубы по ту сторону улицы.
