Никос Зервас - Дети против волшебников
Но почему он так привязался к этому ордену Мужества? Между прочим, на чёрной куртке ещё красивее будет смотреться орден «За заслуги перед Отечеством». Недавно Царицын разглядывал изображения орденов в альбоме. Безусловно, «За заслуги перед Отечеством» — самый красивый. С настоящими бриллиантами…
Солнце садится. Уже, небось, битый час летим… Кстати, это странно. Сюда летели никак не больше получаса. Так, солнце у нас справа — значит, летим на юго-восток. Стоп. А база-то была на северо-западе, то есть в противоположном направлении… Видать, Телегин передумал возвращаться к Медной горе. Но куда мы чешем на ночь глядя? Помахать ему, что ли? Сидит в неизменной позе, в рычаг вцепился — и жарит по прямой.
Ещё немного — и передовой вертолёт уже не разглядишь. К счастью, обглоданная луна выручает. Также большое спасибо звёздам — светят, как фонари. У нас на севере такие и не водятся: мохнатые, пульсирующие.
Телегин вдруг резковато бросил свою машину вниз, к земле. «Ага, значит, посадка», — кивнул Иванушка.
Честно говоря, место подполковник выбрал не самое идеальное — пологий горный склон, поросший редкими кривыми сосенками. Чудом разминувшись с одной из хвойных особей, Царицын кое-как выровнял машину, заглушил тарахтелку, расстегнул ремни и побежал к Телегину.
Ещё на бегу он понял, что подполковник как-то неестественно упирается лбом в штангу.
— Товарищ подполковник, Вы…
Царицын осёкся. Ему показалось, что Телегин убит. Это потому что увидел лицо подполковника, бледно-голубое. Светлые усы теперь казались зеленоватыми.
— С-с… покойно, — простонало страшное лицо, — вс-с… мально.
— Что? — выдохнул Ваня. — Вы ранены, товарищ подполко…
— В задницу, — слабо улыбнулся Телегин. — Достань… птеч-ку в моём рюкзаке.
— Что, что доставать, товарищ подполковник? — Царицын с ненавистью на самого себя понял, что суетится. Так, спокойно. Обезболивающий укол. Вот упаковка. Вот ампула…
— Что за позорное ранение… — хрипло рассмеялся Телегин. — Вкалывай прямо через штаны. Не бойся, побольше забей, чтобы…
Голос подполковника вдруг осёкся, и Царицын услышал, как страшно тот скрипит зубами.
Ваня поспешно ударил иглой в бедро, надавил тугой поршень.
— Петруха! Как твоё ухо? — Телегин закинул белое лицо, пытаясь увидеть Тихогромова.
— Очень хорошо, товарищ подполковник, — пропищал Громыч из-за Ванькиного плеча. — Лучше, чем было.
— Моей заднице тоже лучше, — кивнул Телегин. Он по-прежнему не мог даже спины разогнуть. Царицыну было очевидно, что шутит подполковник с усилием, только для того, чтобы мальчишки не падали духом. — Значит, так, порхучие кадеты, ситуация осложнилась. Я немножко потерял кровушки. И поэтому мальца отключился. Несколько часов летел без сознания.
— Ничего страшного, товарищ подполковник, — поспешно сказал Петруша. — Мы сейчас вернёмся назад. Вызовем врача, и он Вас вылечит.
Иван обернулся и жестковато сказал:
— Чтобы вернуться, Петя, нужно две вещи. Во-первых, бензин. А во-вторых, надо определить, где мы находимся.
— Вот суворовец Царицын пра-авильно говорит, — Телегин всё пытался улыбнуться. — У вас ведь был компас, ребята. Признаться, я свой уронил, пока мы летели. Тут у меня… планшет за пазухой, вытягивайте. Сейчас разберёмся, куды нас занесло.
Тут Ваня заметил, что Тихогромов становится в излюбленную позу провинившегося бычка: носки вместе, пятки врозь, уши на ширине плеч, руки слегка разводятся в стороны.
— Я тоже… свой компас… потерял. Вернее, утратил.
— Ты шутишь, — угрожающе прошипел Ваня. — Товарищ подполковник был без сознания, понятно, что он мог выронить компас из рук. А ты-то… как ты мог?!
Петруша молчал. Видно было, что ему очень и очень плохо.
— Не нужен нам никакой компас, — вдруг уныло сказал Телегин. — Вон видите огоньки, поезд идёт? Я узнал это местечко. Это мост через речку Вардар.
— Значит, мы в районе города Скопье! — выпалил Царицын. — Я помню, я учил для олимпиады по географии!
— То-то и оно, — вздохнул подполковник. — А город Скопье — это и есть самая настоящая задница, господа кадеты. Мы находимся на территории, контролируемой вооружёнными силами блока НАТО.
— На территории НАТО, — повторил Тихогромов. — Наверное, натовцы очень удивятся, если обнаружат у себя раненого российского десантника…
— И не просто так, а с тремя засекреченными образцами спецтехники… — пробормотал Царицын.
— Да ещё с двумя несовершеннолетними гражданами России, облачёнными в форму сербских ВВС, — с досадой докончил Телегин. Он немного помолчал, потом цыкнул зубом:
— Хватит нюни развешивать. Слушай мою команду. У меня к бензобаку пустая канистра прикручена. Чтоб через полчаса были здесь с бензином. Доставайте, где хотите. Напрягите мозги, кадеты.
С горного склона на пустынную, залитую лунным светом асфальтовую дорогу спустились два нетипичных обитателя Балканского полуострова. Первым шагал — почему-то на задних лапах — некрупный, но энергичный бурый медведь. За ним ковылял коренастый балалаечник в розовой расписной рубахе и полосатых штанах.
— Когда вставишь шланг, начинаешь подтягивать бензин ртом, — серьёзным тоном поучал медведь балалаечника. — Точнее, не бензин, а воздух из шланга. Не долго, а то нахлебаешься!
— И чё будет? — тонким голосом поинтересовался плечистый балалаечник.
— Законы физики начнут действовать, вот чё будет! — ответил медведь. — Бензин, как угорелый, потечёт из бензобака в твою канистру. Ну ладно, я сам буду откачивать, не волнуйся. Смотри и учись, пока я жив.
Впереди, чуть выше по склону, замелькал прыгающий свет автомобильных фар.
— Галогенками светят, значит, машина дорогая. Ну всё, давай, ложись на дорогу, — строго сказал медведь. — И чтобы всё по сценарию, понял?
Балалаечник послушно растянулся на асфальте, подложив пухлый кулак под голову. Медведь нырнул в придорожные кусты и хищно затаился. Вскоре темноту прожгли слепящие сполохи голубоватых лучей: военный джип! И даже не джип, а целый «хаммер» — тупорылый, на бульдозер похож, только впятеро быстрее и гаже. За ним ещё один, почему-то с погашенными фарами… И третий!
Медведь прищурился из кустов — и разглядел на борту первого «хаммера» горделивую надпись: «KFOR».
— Натовцы, — пробормотал он. — Это уже не законы физики, а закон подлости.
Передовая машина, нехотя сбавляя скорость, приблизилась к лежащему на дороге человеку… Ваня чуть не вскрикнул: сейчас раздавит! С визгом вильнув, «хаммер» объехал лежащего — и, оптимистично газанув, помчался дальше.
— Look here he is! The drunk bastard[8], — донёсся весёлый лоснящийся голос из приоткрытого окна. Оранжевой искрой мелькнула выброшенная сигарета.
