Ольга Ильина - Да здравствует королева!
— К черту все, услышьте же меня! — разозлился он и схватил ее за плечи. — Я готов подарить вам все, все, что захотите.
— Мне ничего не нужно, прошу вас, опомнитесь. Опомнитесь же, наконец! — она не сдержалась, вырвалась и ударила его по лицу. Принц отступил, уставился на нее совершенно дикими, злыми глазами, и если бы Онор вовремя не вмешался, она не знала, чем бы этот ужасный разговор закончился.
— Давайте, мы поговорим с вами, когда вы протрезвеете, — немного резко проговорила она, и, обойдя принца, направилась вверх по лестнице, но вдруг, позади услышала странный хрип.
Обернувшись, Мэл застыла от шока. Дэйтон хрипел, хватался за горло и явно не мог сделать и вздоха. Девушка кинулась к нему, как и Онор, который вовремя подхватил и опустил на ровную поверхность пролета. Принц хватался за горло, царапал шею ногтями, в глазах полопались сосуды, а она просто замерла от шока, неверия, страха, ужаса. Все произошло так внезапно, так стремительно, она не думала, просто стянула перчатки и коснулась его руки. Но прежде чем девушка успела применить магию, кто-то резко схватил ее за руки, поднял и потащил наверх. Откуда-то появились люди, придворные, слуги, гости дворца и леди Элиран. Мэл поразило тогда ее лицо, искаженное не страхом за сына, а злобой. И глаза, холодные, колючие, чудовищные, лишенные материнского тепла и сострадания. Эти глаза смотрели прямо на нее, не обещая ничего хорошего.
* * *Только оказавшись в каком-то незнакомом кабинете, Мэл осознала, кто так бесцеремонно тащил ее наверх, кто не дал ей спасти принца.
— Зачем вы это сделали? — накричала она на Сороса, а тот просто толкнул ее в кресло, приказал сидеть и попытался разжечь камин, но у него ничего не получалось, так дрожали руки. Тогда он плеснул в два стакана спиртное, один всучил ей, а второй залпом выпил, чтобы через секунду налить еще один почти до верха. Он и этот опустошил одним махом, налил бы и третий, но тут очень вовремя в кабинете появился Андре. Кинулся к ней, внимательно осмотрел и устало произнес:
— Слава богам, живая. Иди, я посижу с ней.
Сорос рванул к выходу с такой скоростью, что ее снова затрясло, теперь уже от понимания. Это была словно вспышка, осознание того, о чем она догадывалась, но не знала наверняка. Теперь узнала.
— Сорос его отец?
— Да, — не стал лгать Андре. — Пей, нам всем сегодня понадобятся силы, а тебе особенно.
— Почему?
— Потому что это была ловушка, с самого начала, и мы в нее попались.
— О чем вы говорите?
— Дэйтона пытались убить.
— Кто мог пойти на такое безумство?
— Мы. По крайней мере, так все представит леди Элиран. Она, конечно, рассчитывала на несколько другой исход, но получила свой ответ.
— Какой ответ? Я ничего не понимаю. Вы намекаете на то, что она пыталась убить собственного сына?
— Она хотела найти мага и почти его нашла. Если бы вы воспользовались магией, все было бы кончено еще раньше, чем началось. Мы бы проиграли, так и не начав битву.
— Это безумие. Она не настолько жестока.
— Вот видите, даже вы не верите в ее виновность, и никто никогда не поверит, но как легко будет обвинить ведущего охраны ненавистных полукровок и одну глупую фрейлину королевы Вестралии. А если бы выяснилось, что эта фрейлина — маг…
— И что теперь? Тюрьма?
— Не думаю, что дойдет до этого. Но поведение Сороса боюсь, сказало ей много больше, чем она рассчитывала узнать. Когда все случилось, он кинулся спасать вас, а не собственного сына, а это может значить только одно…
— Что я важнее.
— Боюсь, что так и леди Элиран не успокоится, пока не докопается до правды. А это значит…
— Мы должны ускорить совет, — проговорил Ричард Колвейн, входя в кабинет. — Как вы?
— Как Дэйтон? — в свою очередь спросила Мэл, боясь услышать страшный ответ.
— Он жив. Пока.
— Уже известно, что это было? — поинтересовался Андре.
— Яд. Нацеленный именно на полукровок. Леди Элиран пыталась действовать быстро, и ее люди арестовали Онора, если бы леди Аскот осталась там, то ее бы ждала та же участь.
— А Феликс?
— Пытается все разрешить, но боюсь, это будет не так просто. И… как же это не вовремя! Мы готовились к нападению на принца Кирана, но чтобы выбрать жертвой собственного сына…
— Если он умрет, она станет мученицей.
— Что вы такое говорите? — воскликнула Мэл. Весь этот разговор, ситуация, намеки, которыми они обменивались, были чудовищными. Она не хотела в это верить, ведь это же мать, какой бы плохой она не была, но леди Элиран — мать. Какая мать способна на такое чудовищное преступление?
Не выдержав напряжения, она расплакалась, постыдно и по детски, но ничего не могла с собой поделать, и даже обжигающее тепло бренди не успокоило истерику, а только больше усилило.
Через час появился Феликс, один, без Сороса. И вновь она сжалась, страшась услышать ужасное известие.
— Парень выживет. Он крепкий, справится. А вот нам придется нелегко. Элиран активно принялась обвинять нас в организованном покушении. Требует выдать леди Кэйн. Онор молчит, но боюсь, нам не удастся вызволить его легальными способами.
— Что с советом?
— Стерва хочет отложить его до полного выздоровления принца.
— Этого нельзя допускать, — решительно проговорил Ричард. Мне нужно идти, попробую что-то сделать и убедить хотя бы министров.
Все время, что мужчины говорили, Мэл думала почему-то о море, о доме, о водонапорной башне в поле за домом. И ей так хотелось там оказаться, так хотелось… В какой-то момент ей стало тошно от всего этого, от интриг, тайн, планов, от покушений и зла, пропитавшего, въевшегося в сами стены дворца. И хотелось только одного — исчезнуть, испариться, перестать существовать. А после пришло безразличие, какое-то странно отупение, онемение чувств и эмоций, но именно это состояние, и только оно, помогло ей пережить последующие допросы нового руководителя тайной полиции, Жана Вернера. Феликс временно или нет, был отстранен. Ее же посадили под домашний арест, королеве настоятельно посоветовали вернуться назад, в Вестралию, а совет… им ничего не удалось сделать, чтобы ускорить его, так же, как ничего не удалось сделать, чтобы оставить прежнюю дату. Так, выборы будущего короля и регента были перенесены еще на месяц. Леди Элиран сместила Ричарда, который все это время выполнял все обязательства короля, а потом начались аресты.
Глава 8
Семар не так представлял себе Чезаре, того, кто пытался объединить и создать большое, полноценное сопротивление. Он был молод, также молод, как и сам капитан Харди, порывист, хорошо говорил, и в то же время был осторожен. У этих двоих были странные отношения: они не были врагами, но опасались друг друга, не ненавидели, но и друзьями не были, скорее союзниками, вынужденными терпеть и подстраиваться друг под друга. Они встретились в одном из купленных сопротивлением складов под покровом ночи и темноты. С ним было трое, еще десять бойцов сопротивления охраняли периметр. Харди сопровождал только Семар. Конечно, если бы капитану вздумалось напасть, им обоим пришлось бы не легко, но в то же время, он успел заметить, что бойцы Чезаре были, мягко говоря, не обучены.
