Серж Брюссоло - Запретная стена
Испуганная птица задела его крылом по лбу, и он едва не потерял сознание. Сквозь накатившую дурноту ему подумалось, что, наверное, это был бы лучший способ умереть — в беспамятстве, не зная, что случится дальше. Затем жидкие стены сомкнулись над его головой, и он уже почти захлебнулся, когда лодка снова пронизала слой грязи, выныривая на поверхность.
Пирога уже десять раз утонула бы, если бы не спасательные буи. Темнота вокруг сгустилась, и теперь Нат почти не различал границы между небом и бушующим океаном жидкой грязи. Он уже не знал, сколько времени его лодка скачет с гребня на гребень… Когда лодка наконец опрокинулась, Нат зажмурился. Грязь хлынула ему в легкие, перед глазами заплясали красные круги… Он уже готовился проститься с жизнью, как вдруг неожиданно понял, что снова может дышать. Позвонки хрустели от сокрушительных ударов обо что-то твердое; он сначала не понял, то ли волна унесла его в открытое море, то ли швырнула обратно на стены покинутого здания.
Как там Гун говорил перед его уходом?
«Опасаться нечего, все следующие сутки небо будет чистым…»
Когда лодка устремилась носом вниз в жидкую стену, он вдруг осознал, что больше не видит под собой металлического буя. Он плясал на воде чуть поодаль, как плавучая бомба, заливая мрак вокруг себя кроваво-красным светом сигнального фонаря. Лодка ударилась в него со всей силы, и на этот раз доски не выдержали. Ната, по-прежнему хватавшегося за сеть, сдернуло прямиком на металлический корпус, поросший мелкими ракушками. Онемевшие пальцы соскользнули с гладкого железа, и он пошел ко дну, чувствуя во рту вкус тины и собственной крови.
Глава 16
Первое, что почувствовал Нат, — это что кожа на его голове готова лопнуть, как перекачанная резиновая камера.
«Только бы какая-нибудь птица меня не клюнула, а то я взорвусь, как воздушный шарик!» — мелькнула у него глупая мысль.
Он попытался было поднять руку, чтобы ощупать голову и убедиться, что кости его черепа все еще представляют собой единое целое, но снова потерял сознание.
Ощущение было такое, будто тяжелый свайный молот вколачивает его в ил, мерно ударяя по лопаткам. Наконец он понял, что лежит на первом этаже старого особняка. Волны принесли его обратно — в тот самый холл, откуда он незадолго до того выволок свою пирогу. Мутная жижа плескалась у подножия лестницы, ведущей на верхние этажи. Ната с ног до головы облепило грязью. Свои противодождевые доспехи он потерял, как, впрочем, и большую часть одежды. Вырвавшись с чавкающим звуком из слоя ила, он двинулся на приступ ступенек. Голые ноги скользили по мрамору, и ему пришлось цепляться за перила, чтобы не скатиться вниз. Он продолжал карабкаться, стараясь ступать на устилающую лестницу красную ковровую дорожку, но истлевшая за долгие века ткань расползалась под его стопами.
Теперь дом мерно покачивался в такт волнам, как корабль на рейде. Под действием качки двери отдельных комнат то закрывались, то открывались в едином ритме, извергая на лестничные клетки целые груды старой утвари. Нат продолжал лезть вверх, зная, что уровень грязи под ним неуклонно поднимается, постепенно поглощая здание.
Задыхаясь от натуги и сипло посвистывая перетруженными легкими, он выбрался в узкий коридор с покатым потолком. Чердак. Дальше подниматься некуда.
Справа мерно хлопали в ритме качки шесть узких дверей. Теперь Нату приходилось преодолевать сильный крен коридора, но, резко подтянувшись, он все-таки изловчился проскользнуть в один из чуланов и вытаращил глаза. Растянувшись на полу, там лежал огромного роста человек с бритой головой… Сердце Ната так и подпрыгнуло в груди.
— Неб Орн! — вскричал он.
Даже грохот бури не смог заглушить его голос. Гарпунер удивленно приподнял голову. Прошло несколько секунд, прежде чем он сумел опознать вымазанную в грязи фигуру, и его широкое лицо просияло.
— Нат? Это ты, малыш? Неужели ты?
Когда первый выплеск эмоций миновал, они уселись рядом на полу, скрестив ноги, чтобы не упасть от качки.
— Что ты тут делаешь? — спросил юноша.
Великан в ответ пожал плечами с выражением покорности судьбе.
— Потерпел крушение, как и ты… Я тут торчу уже двое суток. Спрятался в пустом доме, когда набежали наркодилеры и начали убивать Мягкоголовых. Их было слишком много, а я был слишком слаб, чтобы хоть что-нибудь предпринять. Они и меня убили бы, если бы заметили.
— А канонерка?
— Пошла на дно. Проклятое облако раздавило ее… То самое, за которым мы гнались, когда ты сошел с корабля, помнишь? Настоящий кошмар. Я единственный, кто остался в живых.
— Но что же случилось?
Пожилой гарпунер нахмурился:
— Странная какая-то история… Мы следовали за ним уже трое суток. Скорость держалась постоянной, все шло нормально. Мы хотели подойти поближе, чтобы забросить гарпун с кошками и подняться на облако, все как обычно, но потом…
Ему пришлось ненадолго умолкнуть, чтобы переждать особо громкие завывания ветра в черепице.
— Потом все вдруг пошло не так, как предполагалось, — продолжил он. — Мы уже было прицелились, чтобы выстрелить гарпуном, как вдруг облако развернулось! Развернулось, слышишь? Двадцать пять лет плаваю и ни разу такого не видел! Да-да, развернулось нам навстречу, как будто почуяло опасность и решило атаковать первым. Как будто оно было способно думать, представляешь? Вырабатывать стратегию! Оно шло очень низко, почти на уровне палубы. Ударило в бушприт со всей силы, ну и, понятно, проломило нам нос. Борта треснули, вода хлынула во все пробоины сразу. В три минуты все было кончено. Нас было человек десять, кто успел прыгнуть в спасательную шлюпку. Некоторое время мы плыли спокойно, а потом ударил шторм.
— И лодка опрокинулась?
— Да, но я успел ухватиться за канат. Потом потерял сознание… Ну а когда очнулся, оказался в нижнем холле этого здания. Оттуда кое-как влез по лестнице наверх, как лунатик.
— А где то облако сейчас?
Неб неопределенно махнул рукой.
— Где-то неподалеку от нас. Рыщет там, среди бури. Может, скоро наткнется на нас, как делают айсберги на Земле. Знаешь, когда оно ринулось нам навстречу, я перепугался, как никогда в жизни. Как будто дикий зверь, решивший напасть. Хищный кит или вроде того.
Нат поднялся на ноги. Постепенно сшелушив с себя грязевую корку, он обнаружил, что все его тело изранено. И тут, вопреки всей трагичности ситуации, он вдруг ощутил, что просто умирает с голоду.
— Как думаешь, сколько времени это здание еще сможет продержаться против бури? — прокричал он, чтобы Неб мог его услышать.
