Серж Брюссоло - Запретная стена
Впрочем, времени на долгие размышления у него не оказалось, потому что матрона вдруг отделилась от стада и направилась к нему. Ее жирное тело переваливалось при ходьбе, отвисшие груди болтались, как бурдюки. Нат даже не пытался угадать, сколько ей лет. Никто не знал, сколько живут Мягкоголовые: одни утверждали, что те умирают, не дожив и до двадцати пяти, а другие, напротив, считали, что те доживают до сотни лет, и именно поэтому так редко размножаются…
Матрона тоже принюхалась, и Нату пришло в голову, что она, возможно, уловила старые флюиды Нюши. Нат слышал разговоры о том, что якобы кожа мужчины, имевшего соитие с Мягкоголовой, навсегда пропитывалась запахом ее женских выделений, от которого не могла избавить ни одна ванна. Нат подозревал, что эту легенду выдумали проповедники-расисты, чтобы принудить подростков и холостяков к строгому воздержанию; с другой стороны, если запах действительно сохранялся, это объясняло, почему Мягкоголовые не испугались, когда он неожиданно вынырнул из тумана. Клан как будто знал, что этот человек не один год прожил с их соплеменницей.
Матрона указала на небо и издала глухое ворчание, а затем перевела указательный палец на Ната и подала ему знак лезть на облако.
— Я не могу, — отказался Нат, отрицательно качая головой. — Наверху я погибну… Вы полезайте, если хотите, а мне нельзя.
Толстуха продолжала настаивать, и по ее мимике Нат догадался, что она опасается бури. Глупость какая. Гун ведь предсказал, что небо будет ясным.
Видя его нерешительность, женщина пожала плечами, с шумом выпустила кишечные газы в знак неодобрения и вернулась к своим.
Нат наблюдал, как они карабкаются на облако. Когда последний член группы оказался наверху, они втащили лестницу и расселись на краю белой громады, свесив ноги и бездумно вперив взгляды в горизонт.
Нат вскинул руку в знак прощания. Никто ему не ответил. Мягкоголовые спокойно ждали, пока поднявшийся ветер не погонит облако прочь, что вскоре и произошло. Нат долго смотрел им вслед сквозь пелену тумана, сгустки которого, оседая, разбивались о камни с хрустальным звоном.
Интересно, есть ли у них шанс выжить под гнетом тяготения?
Больше ничего не оставалось, как пуститься в обратный путь. Нат здорово огорчился, что не смог раздобыть для Гуна бинокль. Впрочем, тут уж ничего не поделаешь.
Буря застала его прямо посреди равнины.
Между двумя раскатами визгливого хохота демонов тумана ему почудился крик: «Хотел погулять, человечишка? Теперь посмотрим, умеешь ли ты плавать!»
Глава 15
В первую минуту он решил, что ему конец; лишь каким-то чудом ему удалось отыскать укрытие в нижнем зале заброшенного строения, кривобоко притулившегося к одной из илистых дюн. Дом был старый, всеми покинутый, медленно оседающий в грязевую пучину. На первом этаже догнивали уложенные в ряд шесть пирог. Быстро осмотрев их, Нат нашел, что одна из них вполне подлежит восстановлению, и решил отремонтировать ее подручными средствами. Тогда, по крайней мере, у него будет спасательный плот на тот случай, если дом пойдет ко дну. А это могло случиться в любую минуту!
Юноша трудился не покладая рук и вздохнул с огромным облегчением, когда работа была наконец закончена. Он укрепил наиболее слабые места челнока и приколотил под килем старую рыбачью сеть, которую отыскал в одном из уголков здания. Осторожность подсказывала, что нужно быть готовым эвакуироваться из убежища при первых же признаках крушения. Едва только шторм проломил грязевую корку на поверхности грязевого моря, старый дом, лишенный надежной опоры, начал угрожающе скрипеть и подрагивать. Если он не выдержит, пирога станет его единственной надеждой избежать гибели. Ему пришло в голову подсунуть под сеть пару спасательных буев, по одному с каждой стороны носа лодки. Вся эта конструкция, державшаяся почти на одном только честном слове, могла хотя бы повысить плавучесть утлой лодчонки.
Через открытый дверной проем в холл ворвался яростный порыв ветра. Утерев вспотевший от работы лоб, Нат вышел на крыльцо — посмотреть, что творится снаружи.
Буря бушевала, ревя, как тысяча демонов сразу.
На илистый берег обрушилась волна, могучим ударом разметав глиняную корку в мелкую крошку и обнажив скрытую под ней мутную бездну. Нат увидел, как волна покатилась дальше, гоня перед собой трещины и вздыбливая прежде такую надежную твердь. Длинный завиток пены на гребне волны казался похожим на хребет динозавра. С тяжелым грохотом она врезалась в стену здания, обрушивая куски штукатурки. Вздыбившись, волна отступила, прихватив с собой несколько ставень и каминных труб, и исчезла в темноте. Нат попятился, предчувствуя следующую атаку. В холл неожиданно ворвалась всполошенная птица и, пометавшись немного, унеслась вверх по вертикальному колодцу лестничной клетки.
Через десять секунд налетел заряд каменного града, расстреляв последние оставшиеся в здании стекла. Склонившись над пирогой, Нат напоследок проверил, крепко ли держится сеть и хорошо ли привязаны буи. Все выглядело довольно надежным. С этой успокаивающей мыслью он принялся толкать лодку по направлению к выходу. Киль скрежетал по плиткам пола, ноги юноши оскальзывались по грязевым брызгам. Нужно было торопиться. На фасад обрушилась новая волна, сорвавшая с петель болтающиеся дверные створки. Нат впрыгнул в лодку, залег на дно, крепко уцепившись за лавку, и закрыл глаза. В следующую секунду он был мокрым с головы до ног. Его резко тряхнуло, когда следующий прилив подхватил пирогу и сорвал с крыльца. Неведомо откуда взявшийся тяжелый медный будильник угодил ему в лицо, до крови рассадив скулу. У него перехватило дыхание. На поверхности волн вокруг него бултыхался разношерстный хлам: буфеты, шкафы, кровати… Застигнутое стихией строение разом теряло свои внутренности, как выпотрошенный кит.
Когда Нат в следующий раз рискнул открыть глаза, лодка уже неслась по гребню вздымающейся волны.
На мгновение ему показалось, что он взлетает, но подъем тут же сменился головокружительным падением. Лодка спикировала круто вниз, в черный желоб между двумя десятиметровыми валами. Желудок Ната свело коликой, и его судорожно вырвало в бушующую вокруг пену. Пирога отчаянно трещала всеми своими досточками. Нат ухватился за сеть и пропустил пальцы в ячею, чтобы держаться надежнее. Весла, конечно, давно сорвало и унесло. Пирога с ужасающей скоростью уже неслась вверх, на следующий гребень. Нат увидел, как уносится из-под днища мутная пена, и с ужасом осознал, что на этот раз придется падать с еще большей высоты.
