Евгений Малинин - Разделенный Мир
– Бабаки?! – значительно переспросил Лисий Хвост, лихорадочно припоминая, что он мог слышать об этих существах, и понимая, что ничего он о них не слышал.
– Ага… – недовольно пробурчали оба бабака, усаживаясь на свои места и возвращаясь к прерванной игре.
– Я, кажется, спросил, во что играем?… – попытался Лисий Хвост сохранить инициативу.
– Слышь, – тут же начал бурчать длинноносый, – твой мужик опять вопросы задает.
Толстощекий отвлекся от созерцания доски и поднял невидимые глазенки на магистра.
– Ты к кому пришел? – задал он неожиданный вопрос.
– Да ни к кому, – несколько опешил магистр. – Шел по лабиринту и дошел до этого места. – Тут он растерянно замолчал, поскольку оба малыша, открыв рот, смотрели на него не мигая. У толстощекого бабаки даже глазки над щеками появились, и не маленькие. Таким манером они немного помолчали, а затем длинноносый, несколько запинаясь, переспросил:
– Так ты, говоришь, лабиринт прошел?…
Магистр пожал плечами:
– Да. А что здесь необычного?
Длинноносый коротышка медленно поднялся со своего кресла и, подойдя к магистру, принялся его внимательно разглядывать. Потом не менее внимательно посмотрел на своего сидящего товарища и, вновь повернувшись к магистру, проговорил с нескрываемым удивлением:
– Так ты, должно быть, великий колдун?…
– Ну-у-у… – польщенно протянул Лисий Хвост. – Великий – это, наверное, слишком сильно сказано. Но кое-что умею.
– Нет, нет, – вскинулся толстощекий. – Только очень, очень великий колдун может по лабиринту дойти до бабакской!
– До чего?! – не понял магистр.
– До бабакской! – повторил толстощекий. – Ну, до этого вот помещения, где мы поджидаем.
– Кого поджидаете? – опять не понял Лисий Хвост.
– Как это – кого? – возмутился длинноносый… – Великих. Да нет – величайших колдунов, конечно…
Тут Лисий Хвост окончательно смутился.
– Я ж вам говорю, что не отношу себя к великим колдунам!…
– А вот мы сейчас проверим, – хитро сощурился длинноносый и повернулся к своему товарищу. – Сыграем?…
– Сыграем! – азартно ответил тот и принялся быстро переставлять на доске фигурки.
Очень быстро доска приобрела вид, чрезвычайно напоминающий обычную шахматную расстановку фигур. Длинноносый буквально подтащил магистра к доске и, захлебываясь и брызгая слюной, затараторил:
– Значит, так! Это – трахтахтахты!… Трах – первое предупреждение, тах-тах – гейм овер!…
– Что?… – изумился магистр.
– Конец игры! Проигрыш! – недовольно «перевел» толстощекий.
– Играть очень просто – бросаешь камешек судьбы… – Он сунул под нос магистру маленькую косточку. – Сколько очков выпадет, один, два или три – столько раз ходишь, какими хочешь бойцами. Это вот – обычный бабака, это – бабака двойной…
Он быстро тыкал пальчиком в разные фигуры, но неожиданно оборвал сам себя и заявил:
– Да ладно, ты все равно игры не знаешь, так что ходы будет делать этот вот бабака. – Он презрительно сморщил нос и ткнул пальчиком в своего товарища. – Ты будешь только бросать камешек судьбы. Если этот бабака, – снова сморщенный от отвращения нос и тычок в сторону толстощекого, – выиграет у этого бабаки, – тут он ласково погладил себя по животу, – тогда ты – великий колдун…
– Ага, – радостно подтвердил толстощекий. – И мы тебе, может быть, укажем Путь…
– Не понял я, – вставил несколько ошалевший от напора малышей магистр, – как может выиграть этот бабака, если я буду только бросать кость?
– Чью кость? – в один голос осведомились оба бабаки.
– Вот эту кость!… – раздраженно ткнул Лисий Хвост в темный камешек. – И потом, на ней же нет очков, – добавил он, повнимательнее приглядевшись.
Длинноносый посмотрел на магистра снизу вверх, как на неразумного ребенка, и преувеличенно внятно принялся объяснять:
– Это вот называется камень судьбы. Его бросают по очереди, чтобы дать возможность судьбе, если хочешь – року, оказать влияние на ход игры.
– Ага! – вступил в разговор его толстощекий напарник. – Некоторые просто ходят по очереди, по одному разу, только это совсем неинтересно – всегда выигрывает тот, кто начинает ходить первым. А с камнем судьбы даже самый неумеха может шестерного бабаку обыграть. Если повезет… – Тут он увидел, как смотрит на него длинноносый, и примолк.
– Так вот, – продолжил свои объяснения длинноносый бабака. – Очки на камне судьбы появляются только после его остановки, а то бы каждый мог подгадать все время троечку. Ходишь столько раз, сколько выпало очков. Ну это я уже говорил… – Он на секунду примолк, а потом, обежав столик, уселся в свое кресло и бодро прикрикнул: – Ну, давай, бросай!…
Лисий Хвост взял в кулак камень судьбы и задумчиво поглядел на толстощекого. Тот ободряюще улыбнулся и кивнул:
– Давай, бросай!…
Тогда магистр улыбнулся, присел на пол рядом с креслицем толстощекого, перекинул камешек в левую руку и, скрестив мизинец с безымянным пальцем, легким щелчком запустил камешек по столу. Тот, прокатившись сантиметров двадцать, замер, и на его верхней грани ярко вспыхнула троечка. Толстощекий радостно запыхтел, заерзал в кресле, протягивая короткие пухлые ручки к доске, и быстро переставил несколько фигурок.
Длинноносый неопределенно хмыкнул, подхватил камень и в свою очередь бросил его на стол. Выпала единица. Он переставил одну из своих фигурок и вопросительно взглянул на магистра. Тот снова улыбнулся и негромко произнес:
– Да пусть бросает мой молодой помощник…
Толстощекий испуганно взглянул на магистра и быстро зашептал:
– Мужик, ты чего! Я знаешь какой невезучий! Если я буду бросать, ты никогда не станешь великим колдуном!…
– Давай, бросай, – передразнил Лисий Хвост сразу обоих малышей.
Толстощекий огорченно вздохнул и нехотя швырнул камешек. Тот как-то лениво перекатился несколько раз и остановился. На нем ярко загорелась троечка. Оба недомерка сначала вылупились на камень, а потом повернули свои носы в сторону магистра. Тот сделал вид, что он здесь ну абсолютно ни при чем. Толстощекий потер ручки и быстро переставил еще три фигурки.
Длинноносый взял камешек и покатал его между ладоней, на что толстощекий тут же звонко отреагировал:
– Э! Э! Кончай камешек замыливать! Бросай давай!
Длинноносый так и швырнул камень из двух ладоней, довольно при этом ухмыльнувшись. Только ухмылка его быстро увяла – едва камень остановился, как на нем снова зажглась одинокая точка. Он сделал свой ход и хмуро уставился на своих противников. Толстощекий быстрым движением кулачка схапал камешек со стола и несколько подобострастно протянул его магистру. Тот только отрицательно покачал головой.
