Александра Лисина - Мэтр на учебе
— Эй, мелкий! — невежливо окликнули меня, когда я бодрым шагом возвращался к учебному корпусу. — Стой! Ты мне нужен!
Гм. Голос мужской и определенно знакомый, но точно не кого-то из моего класса. Да и не могли они так рано освободиться — до конца занятия еще целый час.
— Мелкий!
Сделав вид, что не услышал, я безмятежно замурлыкал себе под нос:
— Ради сча-астья, ради ва-ашего, коль хоти-ите мирно спать…
— Эй, ты что, оглох?!
— Ни о чем меня не спрашивай, я ж могу и на-пу-гать…
— Ах ты зараза рыжая.
О, а вот это точно ко мне.
Левая ладонь вдруг резко зачесалась. Я услышал быстро приближающиеся шаги, решил, что к деньгам, и с довольной улыбкой потер руку о бедро, одновременно накинув на себя легкую иллюзию.
— А ну, стой! — наконец догнал меня преследователь и, грубо ухватив за плечо, развернул к себе лицом. Но почти сразу отшатнулся и торопливо отпрыгнул подальше. — Д-демоны… ты что с собой сделал?!
И немудрено — мои рыжие волосы лезли клоками, кожа на лице позеленела, под покрасневшими глазами обозначились темные круги. Я раздвинул выцветшие, посеревшие губы в ядовитой усмешке и, обнажив на миг желтоватые клыки, утробно заурчал:
— Я в пор-р-рядке… личина пр-росто на свету спадает.
— Тьфу на тебя, — с облегчением перевел дух парень. Кажется, один из той троицы, с которой мы повстречались вчера вечером. — Чуть не повелся на дурацкую иллюзию. Ты ведь Невзун?
Я вопросительно приподнял бровь:
— Все может быть. Чего надо?
— Я спросить хотел, — понизил голос старшекурсник, пытливо заглянув мне в глаза. — Ты это… куда простыню дел?
— Какую еще простыню?
— Вчерашнюю, которую показывал нам в холле.
Я сделал бесстрастное лицо, позволив иллюзии сползти с него, как маске.
— Тебе зачем?
— Надо. Разыграть кое-кого хочу, — нервно улыбнулся парень и беспокойно переступил ногами, словно породистый рысак перед скачками. — Ты меня вчера из колеи выбил — мы ж и правда чуть не поверили. Но потом я подумал, что это была отличная шутка и надо будет непременно ее показать одному моему другу. Слушай, отдай, а? Хотя бы на пару деньков. Я даже купить могу. Тебе деньги нужны?
— Конечно, — флегматично согласился я и равнодушно уточнил: — Сколько дашь?
— Золотой, — с облегчением выдохнул он, демонстративно похлопав себя по левой половине груди, где под мантией явно скрывался подозрительно звякнувший карман.
Я пренебрежительно фыркнул.
— Шутишь? Меньше чем за десять не отдам.
— Сколько?!
— Эта простыня дорога мне как память, — лицемерно вздохнул я, выразительно закатив глаза. — С мастером Воргом у меня связано столько приятных воспоминаний, такие яркие эмоции, и за жалкий золотой я не собираюсь с ними расставаться.
— Но десять — это слишком много! — прошипел он, не желая проникнуться моим аргументом.
Я надменно вздернул подбородок:
— Светлые не торгуются.
— Ах ты, недомерок! Отдай по-хорошему или пожалеешь!
Я сокрушенно вздохнул:
— Увы, мой добрый друг, пока на нас надеты персональные перстни, преподаватели и ректор не допустят рукоприкладства. До полигона и официальной дуэли я еще не дорос. А трогать первогодку без видимых причин выйдет себе дороже. Так что или плати, сколько я сказал, или попробуй добыть себе другую простынку.
— Думаешь, самый умный? — неожиданно прищурился парень. — А если я расскажу Воргу, что ты стащил ее с одного из его практических пособий? Ты вообще в курсе, что из лечебницы запрещено выносить подручные материалы?
Я усмехнулся:
— Я только начал свое обучение, и мне позволительно не знать таких тонкостей. К тому же Ворг — старик мировой, и с памятью у него пока все в порядке. Он непременно вспомнит, что я был у него на отработке и забрал эту ветошь, исполняя его же собственное распоряжение.
— Демон с тобой, жлобина, — скривился старшекурсник, бросив на меня раздраженный взгляд. — Десять так десять. Когда принесешь?
— Да хоть сейчас забирай, — фыркнул я, покопавшись в сумке и добыв оттуда аккуратно сложенную в несколько слоев простыню, перевязанную симпатичной ленточкой. — Деньги при себе?
Парень на мгновение воровато оглянулся и полез в карман.
— Держи, — недовольно буркнул он, вкладывая в мою ладонь горсть обещанных монет. — Но чтоб никому ни слова, понял?!
— Могила, — заверил его я, пряча деньги в кулаке. — Тебя, кстати, как зовут?
— Не твое дело! — мгновенно ощерился адепт, выхватывая из моих рук простыню, и тут же отступил назад, прижимая добычу к груди. — Запомни: если проболтаешься — ты труп!
Я только хмыкнул:
— Нее забудь свести с ткани клеймо — мастеру Воргу не понравится, если, обнаружив пропажу и воспользовавшись для ее поимки поисковым заклинанием, он выяснит, что она у тебя. Вчера он был слишком уставшим, чтобы проверять секционную или контролировать, остался ли на месте после нашего ухода реквизит. Но сегодня — другое дело. Потому что, если верить расписанию, мастер как раз должен был закончить урок у третьего курса, а потом спуститься в лабораторию для предстоящей практики. Тебе надо объяснять, что случится, когда он поймет, что там кое-чего не хватает?
Старшекурсник явственно вздрогнул.
А потом посмотрел на зажатую в руках простыню, на которой уже успели запечатлеться следы его ауры, и, внезапно побледнев, уставился на меня широко раскрытыми глазами.
— Т-ты…
— У тебя осталась всего пара минут до звонка, — с невинной улыбкой сообщил я. — Так что поторопись, если не хочешь влипнуть в неприятности по самую маковку.
— Ты меня подставил! — неожиданно дошло до незадачливого старшекурсника.
Я пожал плечами:
— Ты же сам предложил и даже заплатил золотом, которого бедным адептам всегда не хватает. Разве я мог отказаться?
— Ах ты… — Взбешенный парень ринулся было в мою сторону, но тут в учебном корпусе победно прозвенел колокольчик, и его приоритеты моментально сменились: позабыв про меня, он резко остановился. Сжал кулаки, испытывая острое желание пустить их в ход. Но потом все-таки развернулся и, прошипев напоследок что-то о мести, стремглав умчался в парк, лихорадочно сплетая по пути примитивное маскирующее заклятие.
Проводив его задумчивым взглядом, я подбросил на ладони приятно звякнувшие монеты и спокойно убрал их в карман. А затем без всякой спешки вернулся в учебный корпус, по пути размышляя о превратностях судьбы и ее непонятных шутках. Правда, больше всего меня волновало не невероятное стечение обстоятельств, позволившее избавиться от простыни, а то, для чего она могла понадобиться светлому. Неужели на старших курсах мастерам начали объяснять, как нужно использовать кровь мертвеца?
