Терри Гудкайнд - Третье царство
Ричард нажал рукой на пластину, пытаясь открыть проход. И ничего не произошло.
— Мой дар не сработал, — произнес он несколько удивленно.
Ричард вспомнил, что дар не отозвался, когда необходимо было защитить и исцелить Кэлен. Тогда Ричард нуждался в даре, как и сейчас, но по каким-то причинам он не работал.
Плавным движением Саманта пробежалась пальцами по линиям Благодати на камне, преграждающем путь. Она делала это в той последовательности, в какой рисуют Благодать. Сначала внешний круг, символизирующий пределы жизни, затем квадрат внутри этого круга, означающий царство жизни, и потом еще один круг внутри квадрата, представляющий собой начало жизни. После этого — восьмиконечную звезду во внутреннем круге, символизирующую Создателя. Наконец, она прошлась по линиям, выходящим из звезды и пересекающим внутренний круг, который дал начало миру живых, и внешний, представляющий собой конец жизни и начало царства мертвых.
— Дар, — повторила Саманта, проводя пальцем вдоль последнего из восьми выходящих за внешний круг лучей, — как и должно быть.
Ричард нахмурился, пытаясь понять, к чему она клонит.
— Мир живых и царство духов, а также искра дара, соединяющая их воедино.
— Как и должно быть, — вновь повторила Саманта и подчеркнула: — В надлежащем порядке. Мир живых, а затем, после конца жизни, мир духов — подземный мир, царство мертвых.
— Я знаю, — произнес Ричард, все еще хмурясь и не понимая, к чему клонит Саманта. Он слегка удивился, как легко она прониклась загадочным темпераментом колдуньи.
— Вы сказали, что дар не сработал.
— Верно.
— Если судить по рассказанному мамой о природе дара и его взаимосвязи со всем, как это отражено в Благодати, думаю, ваш дар не откликается потому, что поврежден.
— Продолжай.
— Вас коснулась смерть, не так ли?
— Боюсь, что так.
— Смерть в мире живых, — сказала Саманта, выгнув бровь. — Такого быть не может. Это не в порядке вещей. Не так, как должно быть в соответствии с Благодатью. Допустим, существуют царство жизни и царство смерти. Как видно из Благодати, каждое из них занимает свое собственное место. В вас находятся сразу оба. В одно и то же время, в одном и том же месте. Это нарушает Благодать.
Ричард почувствовал, как руки покрылись мурашками. Он даже не думал о подобном.
— Вот как я узнала, что вы тот самый, — чуть приблизившись, произнесла Саманта доверительным тоном.
Ричард приподнял бровь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— В данный момент вы не принадлежите ни к царству жизни, ни к царству смерти.
— И как это делает меня тем, кого ты ищешь?
— Я должна показать вам, — ответила Саманта, выпрямляясь.
Она положила ладонь на металлическую пластину. От прикосновения блокирующий камень откатился вправо, открывая проход. Ричард стоял, молча вглядываясь в темноту, пока тяжелый камень не остановился с грохотом.
— Что это за место?
— Пост для одаренных Стройзы. Тех, кто несет дозор.
Ричард недоумевал, за чем тут можно следить. Он шагнул в коридор, приблизившись к закрепленной в держателе световой сфере по ту сторону. Ричард узнал и ее. Он часто использовал такие сферы, оставшиеся еще с древних времен.
Но на этот раз, когда Ричарда приблизился, световая сфера не засияла. Он провел рукой по гладкой поверхности, но она оставалась неживой и темной.
Когда Саманта подошла ближе и потянулась к сфере, та начала светиться, озаряя помещение. Она взяла ее и закрепила на фонаре, потом немного спустилась по коридору, прежде чем прикоснулась к другой металлической пластине. Массивный камень пришел в движение и замер, закрывая проход.
— Кажется, на них мой дар тоже не действует, — грустно произнес Ричард, указывая на светящуюся сферу.
— Вот чего я не понимаю, — нахмурившись, произнесла Саманта, — так это того, почему магия меча продолжает работать, если ваш дар не отзывается? Это противоречиво.
— Если твоя теория верна, — а я считаю, что она верна, — то здесь нет противоречия. Дар где-то внутри меня. — Ричард вытащил меч на несколько сантиметров, а затем опустил обратно в ножны. — С другой стороны, меч олицетворяет внешнюю магию, нечто созданное человеком. Чтобы им пользоваться, не нужно обладать даром. Любой человек может взять меч, и его магия будет работать. Для этого требуется только желание того, кто владеет мечом.
Саманта задумчиво кивнула, соглашаясь.
— Это кажется разумным.
Ричард оглянулся туда, откуда они пришли.
— Но еще это означает, что сила Исповедницы Кэлен, судя по всему, тоже не работает. Ее способности врожденные, как и у меня — дар.
Ричарда тревожила сама мысль, что Кэлен могла остаться без защиты силы Исповедницы.
Саманта кивнула.
— Вы правы, в Матери-Исповеднице то же самое прикосновение смерти, что и в вас. Это искажает само ее существо, так же как и ваше. Хотя она и жива, подобно вам, но носит в себе смерть. Кроме того, присутствие смерти в ней сильнее, чем в вас. И получается, вы оба существуете в двух мирах — царстве жизни и царстве смерти. — Саманта склонилась немного ближе к световой сфере, выгнув бровь и убеждаясь, что Ричард слушает внимательно. — Те два мира не могут существовать вместе.
— Великолепно, — пробормотал Ричард, озабоченный, что вдобавок ко всему Кэлен не защищена своей силой.
— Идемте, ― сказала Саманта, начиная спускаться по каменному коридору.
Глава 21
Ричард шел за Самантой, охваченной пылающим коконом света от сферы, которую она держала. Каменные стены коридора были тщательно отшлифованы и точно подогнаны к полу и потолку, равно как и остальные помещения, где жила Саманта. На гладких стенах не оказалось художественной росписи, кроме почти незаметных естественных трещин в твердой горе.
Коридор без мебели, не имевший ни выступов, ни ниш, ни скамеек, навевал странное чувство. Будто его осознанно сделали таким, чтобы ничто не отвлекало — не было причин проходящим здесь задерживаться. Силы и время, потраченные на создание коридора, сами по себе казались украшением.
Странным образом это навело на мысли о некоторых тайных коридорах в Народном Дворце. Там специально повесили красивые картины и поставили статуи для ненавязчивого напоминания Магистру Ралу, проходящему этими коридорами, об обязанности защищать неприкосновенность жизни. Этот же коридор, лишенный всего, что могло отвлечь, в противоположной и ненавязчивой манере должен напоминать проходящим здесь о чрезвычайной важности их цели.
Ричард задался вопросом, какой могла быть эта цель.
