Баламут (СИ) - "Alexander Blinddog"

Алексей скривился и неодобрительно покачал головой.

— Вот как князь услышал такие хорошие для него вести, повеселел сразу, — продолжил Баламут. — А кто бы не повеселел, когда с него пятно братоубийцы публично смыли. Приказал князь меня с виселицы отпустить, да пару монет в карман сунул, за неудобство доставленное, якобы. Но мы-то то с вами понимаем. Вот тебе мораль сразу, раз ты такой их любитель: всегда знай, чьи грешки можно использовать себе во благо. Ведь, главное, не нужно быть святым самому, если всегда можно найти того, кто ещё хуже чем ты.

— Так себе мораль, — рассмеялся Алексей. — Но для бесстыжего наёмника — в самый раз.

— А как тебе история моя? — спросил Баламут.

Княжич покрутил ладонью.

— Так себе. Давай другую.

— Вот же нахал мелкий! Почему всё время я байки рассказываю? — возмутился Баламут. — Это несправедливо. Ну-ка, княжич, давай, открывай рот и излагай интересную историю, а я послушаю.

Княжич ненадолго задумался, потом заговорил:

— Появился, стало быть, в княжестве псковском один человек. Ходил по землям и всем рассказывал, что он де великий колдун. Может и ртом огонь пускать и молнии из глаз. Чудес самих не показывал, нечего, говорит, тратить великое мастерство на потеху крестьян. Ну и договорился до того, что слухи про него дошли до ушей светлого князя. Велел он сыскать этого болтуна и явить перед ясные очи. Привели его ко двору. Выглядел он — жуть. Сам черноглазый, взгляд тяжёлый, как удар булавой, волосы растрёпаны, а одет в балахон только какой-то, по которому звёзды расшиты. Светлый князь у него и спрашивает. Народ рассказывает, дескать, ты чудеса вершишь, так ли это? Так, говорит колдун. И глазами сверкает, что твой агат. И что, спрашивает князь. И огонь ртом пускать умеешь? Умею, отвечает колдун. И молнии глазами? И молнии глазами, отвечает. И в будущее зришь? И будущее вижу, так же ясно, как на ладони.

— Что было дальше? — спросил Баламут.

— Как чего. Приказал князь его тут же во дворе и вздёрнуть за шею. Вышел потом, посмотрел на висельника и спросил, что, мол, видел ли ты такое будущее? А коли видел — то чего пришёл?

Баламут закашлялся, ослабил воротник.

— Ну и истории у тебя, Алёша. Хорошо, что ты не в батюшку родного характером пошёл. Это я ещё легко отделался, от знакомства с вашим семейством, оказывается.

Одна пройденная верста сменяла другую, путь всё так же вился вперёд, что казалось ни конца ему ни края не будет. Алексей то и дело поглядывал на свой новый меч, Баламут медленно грыз найденный сухарь, покачиваясь в седле. Иногда приятели лениво переругивались или подшучивали друг-другом, но усталость и предчувствие близости смертельной опасности, с каждым шагом всё больше давило на них.

— Одного взять в толк не могу, — сказал Алексей.

— Почему только «одного»? — спросил Баламут. — Как по мне — ты так многого в этой жизни не понимаешь, что и за два месяца не пересчитать.

— Катись ты к лешему, — махнул рукой княжич. — У меня серьёзный вопрос.

— Давай, излагай тогда.

— Вот я не понять не могу, — сказал Алексей. — Зачем этим приспешникам Мары призывать её на Русь? Она же принесёт с собой только холод, войну и смерть? Им-то в чём выгода мёрзнуть, голодать, да умирать? Понимаю, если бы они хотели призвать какого-то хорошего бога. Плодородия там, или виноделия. А Мару-то зачем?

— Я так думаю — ответил Баламут. — Что большинство бед на земле происходит не потому, что люди были хорошие или плохие. Глупые или умные. А потому что люди это люди. Вот поверили они в Мару эту свою и верят в неё слепо. А что помирать придётся в сугробе с синим носом, так это их не волнует. Думают, может, что она отблагодарит их. В темечко чмокнет там, или руку пожмёт, за старания. Как будто богам есть дело до людей. Кто мы для них? Так, муравьи под ногами. И ничего нам, муравьям, не остаётся другого, кроме как держаться друг за друга, да бороться из последних сил.

Он зевнул во весь рот.

- Так что, лучше не трать силы попусту. У нас на пути только очередные неприятности. Самые простые дни уже закончились.

Глава 15 Рыбак и русалка

Кони размеренно шагали версту за верстой, вперёд, туда, где вот-вот должен был начаться тёмный ритуал.

— Знаешь, о чём я думаю? — спросил Баламут.

— Или о еде, или об отдыхе, — ответил княжич. — Возможно, сразу об всём.

— Как ты хорошо успел меня узнать. Само собой, думал я совсем о другом, но раз уж ты настаиваешь, давай спешимся. Всё, не могу уже, давай привал устроим, спину ломит, сил нет, падаю с коня без чувств.

Юноши остановились на небольшой полянке, стреножили и расседлали коней, сбросили походные сумки на землю. Баламут быстро собрал несколько хворостин, ударил пару раз тесалом о кремень, и вот уже запылал уютный костерок.

— Эх, красота, — сказал Баламут и потянулся, хрустнув всем телом. — Чуешь, княжич, водой пахнет.

— Чую, — соврал Алексей.

— И что это значит?

— Что рядом река или озеро? — спросил княжич.

— Нет, это значит, что тебе надо сходить к озеру, воды набрать.

— Почему я?

— А почему кто-то другой? Все бы тебе на других перекладывать, привык там, в княжьих хоромах, что за тобой носятся десять слуг только чтобы нос утирать. И ещё от трёх до пяти, чтобы вашей светлости помогать двери открывать. Привыкай ко взрослой самостоятельной жизни. Ещё потом спасибо скажешь.

— Я совсем не так жил, не было ничего такого! — возмутился княжич.

— Да мне-то не рассказывай, — отмахнулся Баламут. — Я на всей Руси первейший знаток княжеского образа жизни. Ну, как на исповеди, слуги перед тобой двери открывали?

— Открывали, — буркнул княжич.

— Вот так я и знал. Поэтому иди, давай, до первых звёзд иначе с тобой спорить будем, если раньше от жажды не помрём.

Ворча проклятья, Алексей взял котелок и побрёл к озеру.

— Да, — крикнул ему в спину Баламут, — и насчёт рыбы ещё там посмотри повнимательнее, будь молодцом, поймаешь, может, кого голыми руками.

Не прекращая ворчать, княжич продрался через кустарник и увидел перед собой зеркальную гладь гигантского озера, что спряталось от людских глаз, неподалёку от тропы. Он спустился на песчаный бережок и зачерпнул воды.

— Здравствуй, добрый молодец.

Алексей вздрогнул всем телом, будто его молнией ударило, и выронил котелок в воду.

По пояс в озере, упёршись локтями в притопленную корягу, подпирая кулачками щеки, на него смотрела девушка с гигантскими синими глазами. Не старше двадцати, длинные чёрные волосы, за левом ухом цветок кувшинки.

— З… Здравствуйте, — нервно сглотнув, ответил княжич.

— Здесь гости редко бывают, — сказала девушка. — Как тебя зовут?

— Алёша… Алексей, сын Владимира, князя псковского.

— Меня Анечка зовут.

— Приятно познакомиться, — ответил Алексей, до смерти стесняясь смотреть ей в глаза.

— Как ты оказался здесь? — спросила девушка.

— На подвиг ратный отправляюсь. А что вы здесь делаете, Аня? — спросил княжич.

Девушка вздохнула и пожала плечами.

— Живу я тут.

Из воды показался большой рыбий хвост, которым она игриво шлёпнула по озёрной глади, подняв мириад брызг.

— Ага. Понял. Я сейчас вернусь, — Алексей поднялся и на деревянных ногах поспешил назад в лагерь

— Баламут! — заорал он ещё издалека.

Наёмник, который успел удобно прилечь возле огня, заложив руки под голову и натянув шапку на глаза, неохотно приподнялся.

— Что опять случилось?

— Там женщина!

— Поспать тебе надо. Не существует никаких женщин, это сказки бабкины.

— Да точно тебе говорю, там женщина в озере.

— Ой-ой-ой.

Баламут с обеспокоенным выражением лица поднялся на ноги.

— Понимаю, друг, — сказал он, — не каждый день такое увидишь, но сам знаешь, все мы смертны, иногда и ещё не такие суровые вещи неповезёт встретить…

— Да нет, ты не понял, она живая!