Убийца избранных: Конрад (СИ) - Белоусов Николай

Конрад занял противоположную от неё сторону стола.

— А разве не так?

Но Хала покачала головой.

— Не в том дело. Хочешь нажить врага — сделай так, чтобы все видели, как ты можешь помыкать другом.

Конрад пожал плечами, достал нож и принялся точить перо.

— Мы оба знаем, что ты нужна мне больше, чем я тебе. Связи, влияние, люди, деньги. Всё это у тебя. У меня же… — Он замер. — Нож, несколько монет и место, откуда меня вскоре выгонят.

Хала развернулась на стуле и стала перекладывать чертежи, больше уделяя внимания записям в углах, чем плану здания.

— Ты знаешь историю про Тамира Мудрого?

— Тот, который обязал каждого обзавестись животным?

Хала кивнула.

— «Выбирай человеку место в соответствии с тем, как он обращается с животным, за которое его не накажут». Так он говорил.

Конрад опробовал пальцем перо, поморщился от укола и убрал кинжал.

— Хм. Дай подумаю. Ни у кого нет сомнения, что я на твоей стороне.

— Ты веришь, что вокруг меня собрались такие идиоты?

Он покачал головой.

— Перефразирую. Многие полагают, что я на твоей стороне. — Конрад подождал реакции Халы и продолжил. — Если твои люди убьют меня, то понадобится серьёзное объяснение этому. Или другие подумают, что однажды ты придешь и за ними. Верно?

Хала вскинула брови.

— Слишком упростил, но пусть так. Это не учитывая, что твоя жизнь, — она сделала паузу, — пока что важнее, чем недовольство или удовлетворение жажды справедливости моих горячо любимых подопечных. Я знаю, как всё выглядит, я знаю, что произошло. Суть в том, что для них это ты мерзавец, который начал. Но вот Йорам… Что на него нашло? Решил проявить инициативу? — Она нахмурилась. — Заревновал? Хуже всего, что в этом деле испачкался Унгал.

— И теперь кто-то из нас должен быть наказан. Я или Йорам. В одном случае кто-то подумает, что чужак тебе дороже верных людей. А в другом то, что мы обсудили ранее. Это еще исключая того, что Йорам может стать увереннее и тогда…

Хала сдвинула брови.

— Он решится на большее.

Они замолчали. Хала невидящим взглядом смотрела на чертеж с туалетом. А Конрад гадал, кем она выйдет из его кабинета: другом, врагом или тем, кем была до сегодняшней ночи — инструментом, который владеет им, как опиум курильщиком.

— Пообещай им месть. — нарушил тишину Конрада.

Она с недоумением посмотрела на него, мотнула головой.

— Хочешь, что бы они превратили тебя в кебаб?

— Чтобы они думали, что в будущем получат такое право. — Он посмотрел ей в глаза, заметил мешки, скрытые слоем пудры. — Ты когда последний раз спала?

Хала отмахнулась

— Не начинай о больном. Я во сне вижу гвардейцев Кагана, что приходят за мной и убивают моих мужей.

— Если так продолжишь, то они точно придут. Потому что ты сейчас спрашиваешь у человека совета, как поступить с ним, а как с теми, кто хочет его убить.

Хала задумалась, отодвинула от себя чертёж и коснулась ткани, что скрывала её лицо.

— И то верно.

Конрад обошел стол и сел напротив неё на корточки. Опусти он колени на пол и это была бы поза слуги перед госпожой.

— Разреши им меня убить, как только закончите с Каганом.

Хала с недоверием посмотрела на него.

— И ты будешь готов, чтобы убить их первым.

Конрад улыбнулся и покачал головой.

— Нет, я буду знать, что мне надо избегать вас. Я просто исчезну. Пусть они отправляют людей за мной, пусть охотятся. Мне удастся уйти, надеюсь.

— Хах. Надейся. Я горжусь ими, когда надо сделать что-то простое и понятное.

Конрад ногтем подцепил остатки крови в полу и растер их в пальцах.

— Так и гордись. Пусть они ждут этого момента, как главной возможности. А остальное — уже мои проблемы. Или тебе подкинуть еще разных вещей, о которых стоит думать?

Хала нервно улыбнулась.

— Обойдусь. Кстати, а что с тем архитектором?

— Он вряд ли вернется сюда. А если и вернется, то власть уже согреется в твоих руках, и все его обиды больше не будут иметь хоть какого-то смысла.

Глава 5 Часть 1

Встреча с Халой сказалась на нем сильнее, чем он ожидал. В этот раз она была просто женщиной, которой пришлось отвечать за чужие ошибки. Это подкупало. Но не было ли это игрой? Продуманным планом, когда она показала уязвимость, чтобы получить доверие и потом, спустя время, воспользоваться этим? Конрад к своему стыду осознавал, что был бы не против оказаться полезным для неё. Очередным любовником, как предлагала в шутку она? Нет. Скорее как друг, которому снова придется уйти, оставляя за собой незаданные вопросы, пропущенные разговоры. Это становилось его привычкой, второй натурой. Молчать и открываться только для того, чтобы испортить отношения.

— Паршивая судьба. — сказал он в сердцах и окинул взглядом стройку.

Работа шла полным ходом. Если так пойдет и дальше, то вскоре можно ставить мебель, запускать учеников, да следить, чтобы они ничего не утащили и не продали. У учителей будет много работы. Столько, что каменщики посочувствуют им. Даже рабы на галерах улыбнутся собственной судьбе, ведь им не придется учить взрослых или детей. Беспокоиться о проблемах тех, кто пришелся по душе, или терпеть ненавистных дураков, которые позже оказываются самыми верными учениками. Как же это сложно — учить людей.

— Как подумаю, сколько сюда еще вложить придется, сразу хочется бросить это дело. — послышался голос Ламуша. — Я видел Расима возле караванщиков вместе с каким-то мальчишкой. Он решил бросить проект?

— Пойти по стопам Зальдура.

— У нас может быть только один Зальдур.

— Но много прекрасных архитекторов. Если он привезет новые веяния, то город сможет преобразиться, узнать о себе новое.

Ламуш опирался на трость, но ходьба все равно давалась ему нелегко. Он обливался потом, скрипел зубами от натуги, но шел. Солнце пустыни! Он шел. А за ним на расстоянии двух шагов его верные спутницы.

Конрад чуть не открыл рот. Когда он давал совет, то знал, что Ламуш ему не последует. Почти ни один пациент не следует предписанному лечению. Особенно такому простому.

— Мы со старым справиться то не можем, а уже каждый хочет что-то новое. Сначала храм будущего, затем архитектор уезжает за знаниями чужаков. Наш Каганат такими темпами падет. О нас станут говорить, как о стране заемщиков, которая потеряла все свое. Не нравится мне это.

Конрад подошел к нему и поклонился. Но Ламуш отмахнулся и указал на пожилого каменщика, что показывал мужчине помоложе как надо правильно класть кирпичи.

— Вот посмотри на него. Мы будем как этот старик. Подсказывать другим, кто сам не способен думать. Но что мы за это получим? Благодарность? Я этих благодарностей себе могу наговорить хоть тысячу, но что с неё толку? Зря Каган это задумал.

— Сам он ничего не получает. — согласился Конрад. — Не получит и храм — слишком поздно этот старик пришел. Но будущие храмы, к которым прикоснется его ученик, станут лучше. Как становятся лучше своих учителей примерные ученики. Или вы не верите вашему господину?

Конрад следил за реакцией Ламуша. Есть ли в нем признаки фальшивой лояльности, намёка на то, что он может предать Кагана.

— Верю. Но мне это не нравится. Как будто и не он это затеял. Может, молодая жена, может радость от ребенка. На пятом он поймет, что все дети почти одинаковы. В них одно отличие — твои это или нет. А остальное стирается. Глупый, умный, красивый, уродливый. С детьми всегда так. Никогда не знаешь, во что они вырастут.

— Как и новые идеи.

Ламуш посмотрел на него с недовольством.

— Они еще и спать не дают.

— В этом их прелесть.

— Не когда тебе почти сорок.

Конрад моргнул. Почти сорок? Из-за жира и одежд он выглядел, как минимум, вполовину старше. И он считает себя стариком? Этот юнец, который только-только понял в какую сторону жить?

Конрад помолчал. Дал Ламушу насладиться своим весомым аргументом. Тем более, что ему и не обязательно было его развлекать. Но сдружиться с ним, получить возможность добраться еще раз до Кагана, до…