"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс

— Ни боже мой! — взревел Кракен, стараясь не отставать от него ни на шаг. Ведшую наружу дверцу отыскать удалось в два счета; не снижая скорости, оба пробежали на соседнюю крышу, а затем, даже не подумав остановиться и обсудить дальнейшие действия, перепрыгнули на третью. Вот тогда-то ожидаемый взрыв и громыхнул, тряхнув, похоже, всю улицу. Поддавшись инстинкту, оба бросились навзничь, но затем сообразили, что крыша, на которой они лежат, устояла, подползли к краю и выглянули из-за каминных труб. В самой середке фасадов Пратлоу-стрит зиял дымившийся кратер, а в полуквартале далее во всю прыть мчался в направлении Холборна сокрушенный новым фиаско Уиллис Пьюл — да с такой скоростью, словно целая орда гоблинов наступала ему на пятки.

— Кажись, заряд просто вышиб двери, — подытожил Кракен.

— Полагаю, вы правы. Жаль только, что лаборатория уцелела…

— Можно самим постараться! — воскликнул Кракен, явно загоревшийся своей идеей. — Все там разнесем! Хрясь! Хрясь! И… хрясь!

Хасбро всерьез обдумал это заманчивое предложение, вспоминая, вероятно, о разбитом вдребезги бюсте великого Кеплера.

— Да, пожалуй, поздновато уже… — начал было он, но почти сразу прервал себя гневным возгласом: в полудюжине крыш от них, неожиданно выскочив из убежища, возник доктор Игнасио Нарбондо — в обеих руках по чемодану.

Без лишних слов благородные мстители кинулись следом, хотя и не совсем представляя себе, что станут делать, если беглеца удастся догнать, но твердо уверенные в необходимости этой погони.

Не продлилась она, однако, и шести минут, как стало ясно, что в прошлом доктор не раз и не два следовал этим маршрутом: казалось, он пробегает два дома, в то время как его преследователи одолевают лишь один, лавируя между шпилей, оскальзываясь на медных листах облицовки, натыкаясь на кирпичи развалившихся труб — и отставая с каждым шагом все сильнее.

Наконец они остановились где-то в двух кварталах от Олд Комптон-стрит, вслушиваясь в далекие отголоски того, что во всех отношениях походило на летящий над крышами смех. На долю секунды доктор показался им снова — у чердачного окна, застывшим в невероятной дали силуэтом на фоне вечернего неба, — и пламеневшее закатное солнце тихо опускалось за его спиной. Затем он исчез.

XVIII

НА УОРДОР-СТРИТ

Лэнгдон Сент-Ив и Уильям Кибл опустились на корточки в темноте скверно освещенного коридора на втором этаже дома на Уордор-стрит. Их короткое путешествие по сточным каналам вышло и неприятным, и скучным в своем однообразии. Проникновение в дом оказалось делом до того простым, что вся история с часами, случившаяся всего неделю назад, казалась затеей смехотворно неуклюжей. Но что делать дальше и куда теперь направиться, было пока не ясно.

Воздух здесь казался неестественно бездвижным. Странно, что они ничего не слышали: совсем рядом могло находиться сколь угодно много людей, но в тяжкой, дремотной атмосфере дома сам собой напрашивался вывод, что почти все они спят, — не столь уж нелепая догадка, если учесть, что бордели обычно оживают по ночам. Откуда-то снизу доносились негромкое копошение и стук — с кухни, очевидно. Слышались приглушенные голоса, один из которых мог принадлежать Уинифред Кибл, которая, переодевшись прачкой, уже наверняка проникла в здание через черный ход. Сент-Ива несколько тревожила мысль, что ей придется иметь дело с бледнолицей, усыпанной мукою кухаркой, но Уинифред настояла на своем. Что ж, с ножом или без, кухарке предстояло убедиться, что Уинифред — грозный противник.

Сент-Ив и Кибл на цыпочках прокрались по коридору, не зная, в какую комнату заглянуть. Ошибиться дверью значило поставить всю вылазку под угрозу провала. Кракен считал, что Дороти держат где-то на третьем этаже под охраной своры головорезов, разумеется, или даже самого Дрейка. Поэтому острой нужды наугад заглядывать в двери этажом ниже они не ощущали — разве что удобный случай представится сам. Кто знает, что там за ними скрывается?

Они приблизились к деревянной балюстраде, что шла по периметру зала в несколько этажей высотой, который Сент-Иву не позволили увидеть в прошлый визит. А ведь именно там, по рассказам Кракена, и хранился корабль пришельца. Что, если это лишь пустая оболочка, выпотрошенная и проржавевшая за долгие века? Ради какой надобности Дрейк держит ее здесь? Довольствуется простым обладанием диковинкой или приспособил ее, как поговаривают, под какие-то темные, непотребные нужды? Сент-Ив мигом вспомнил о леденящем душу «марсельском мизинчике», который, обернутый платком, лежал сейчас в оставленном на улице капитанском фургоне. Очевидно, нет пределов извращениям, измышляемым отчаявшимися людьми. Что же подобная публика могла сотворить с межзвездным кораблем гомункула? Этого Сент-Ив вообразить себе не мог.

Из-за двери справа неожиданно донеслись всхлипы, за ними — зловещий низкий смех. Кибл выпрямился, выкатив глаза.

— Дороти! — вполголоса воззвал он, потянувшись к дверной ручке.

Сент-Ив тщетно пытался остановить друга — схватил Кибла за ворот пальто, шепча: «Подождите!», — но вслед за игрушечником оказался втянут в комнату. Там на разобранной узкой кровати сидела бледная женщина с одутловатым лицом и чем-то вроде вазы с фруктами на голове. По полу на четвереньках ползал мужчина в бриджах и полосатом халате, задранном на голову и подвязанном широкой лентой в горошек. На ногах у мужчины были остроносые дамские туфли, неуклюже насаженные задом наперед. Как раз он-то и издавал услышанные ими жалостные всхлипы.

При яростном вторжении Кибла и Сент-Ива женщина на кровати громко взвизгнула и, ничуть не растерявшись, схватила полную увядших роз стеклянную вазу и метнула в ошарашенного Кибла. Сразу прекратив резвиться, обмотанный халатом мужчина на полу пришел в ярость: «Что? Кто это?» Безнадежно запутавшись в халате, он барахтался в разъезжающихся туфлях, осыпаемый фруктами, катившимися из вазы на голове женщины. Истошный визг прозвучал на бис, хотя и первый благополучно вынес Кибла в коридор.

Пытаясь отыскать подходящее убежище, Сент-Ив бежал по коридору, подталкивая игрушечника: этажом ниже уже щелкали замки, топали ноги. Из внезапно отворившейся двери в коридор высунулись двое полуодетых бородатых мужчин и при виде явно торопящихся куда-то Сент-Ива и Кибла рванули к лестнице, очевидно приняв их за полисменов. Из-за другой двери выскочил невероятной толщины джентльмен в обтягивающих панталонах. Старательно прикрывая лицо развернутой газетой, он также скатился по лестнице, стремясь поскорее попасть на улицу.

Похоже, за считанные мгновения весь бордель встал на уши: на этажах звенели чьи-то вопли, дробно стучали по паркету и шлепали по коврам чьи-то ноги, громко хлопали двери. За спиной у Сент-Ива неистовствовал мужчина с обмотанной халатом головою — сквозь слои плотной ткани он угрожал нарушителям отдохновения, поливая площадной бранью. Забавные туфли, уже лишившиеся каблуков, валялись на ковре. С трудом выпростав голову из складок халата, мужчина продолжал свою злобную тираду, одновременно стремясь поскорее избавиться от повязки в горошек, походившей вместе с перекрученным халатом на клоунский воротник. Руками, спеленутыми, как в смирительной рубашке, он тщетно пытался развязать хорошо затянутые узлы. Это был Келсо Дрейк.

При виде Кибла и Сент-Ива он побелел. С перекошенным в ужасе ртом метнулся прочь, но запутался в полах халата; Кибл же, окончательно лишившийся дара речи, замер в оцепенении. С четверть секунды помедлил, осознавая ситуацию, а затем проскользнул мимо Сент-Ива и врезал фабриканту в нос. Продолжая сражение с халатом, Дрейк отлетел назад, исполненный уже не только ярости, но и страха. Кибл ударил миллионера снова. Сгреб складки халата левой рукой, трижды ударил в лицо правой и обеими затряс за уши, победно выводя заливистую альпийскую трель и приплясывая перед беспомощной жертвой. А Сент-Ив, стремившийся как можно скорее скрыться, пытался оттащить игрушечника за шиворот.