"Зарубежная фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Блэйлок Джеймс

Годелл промчался по Камден-Таун-роуд, свернул в узкий безлюдный переулок сравнительно малонаселенного пригорода, и еще с десяток минут повозка тряслась по ухабам, уносясь все дальше и дальше от пределов Хампстед-Хита. Наконец он натянул вожжи в тени рощицы у обочины и развернулся к силившемуся подняться проповеднику, который затрясся от страха при виде пистолета в его руке. Шилох вгляделся в лицо похитителя, и на его собственном начало проступать узнавание.

— Вы! — ахнул он.

Годелл кивнул.

— Полагаю, мне следует пристрелить тебя, как бешеного пса…

— Напротив, сэр… — с жаром возразил Шилох, не дав ему договорить.

— Тихо! — вспылил Годелл. — Вот что, сэр. Как уже сказано, мне ничего не стоит проделать в твоем лбу дыру: я с той же легкостью спущу курок, с какой мог бы пожать тебе руку, но если первое проделал бы с удовольствием, то о втором даже и думать не желаю. Хоть и не мое это дело — судить другого…

— Не судите! — с волнением выкрикнул проповедник, будто в припадке вздергивая над головою обе руки. — Да не судимы будете! [48]

Годелл холодно сузил глаза:

— Не выводи меня из себя, лиходей, или быстро заработаешь лишнее отверстие в свою дурную башку. Выслушай меня да побереги дыхание: впереди ждет долгая дорога, а все это барахло ты потащишь на себе сам. Думаю, ты можешь считаться сумасшедшим — нет причин думать иначе, — а безумец, хоть и совершающий мерзкие проступки, едва ли полностью в ответе за них. И более того, всю тяжесть твоих преступлений можно измерить, лишь исследовав тот вред, что нанесли неповинным людям твои сомнительные брошюры. Допускаю, все эти люди пали бы жертвами кого-то другого, не окажись рядом ты, а посему разбирать это дело не в моих полномочиях. Эту неприятную задачу я препоручу вышестоящей власти… Но слушай теперь внимательно. У меня немало весьма влиятельных знакомств. Твои бесчинства в доме на Уордор-стрит не прошли незамеченными, да и монета, которую ты так щедро рассеивал от своего имени, звенит, с позволения сказать, глуховато. Короче, сэр: если и впредь ты станешь смущать умы невинных лондонцев гнусными фокусами, мне придется призвать тебя к ответу, несмотря даже на разницу в возрасте.

Проповедник стоял, вытянувшись столбом; лицо побагровело, глаза — узкие щелочки. Будь он чертиком на пружинке, давно б уже вышиб крышку своей табакерки.

— Д-да вы!.. — со свистом прохрипел он и, тяжко дыша, склонился к земле, чтобы извлечь из вороха прошлогодней листвы заветный череп. — Да знаете ли вы, сэр, что сами навлекли на себя неотвратимое, страшное возмездие!

Это последнее слово Шилох выплюнул с такою злобой, что Теофилу Годеллу почудилось на миг, будто изо рта у проповедника вот-вот высунется длинный черный язык, как у ядовитого гада. В любом случае, Годелл окончательно укрепился в подозрении, что старик — наиболее потерянный из всей своей заблудшей паствы… Если, конечно, человека в такой ситуации можно считать чьим-то пастырем.

Время поджимало. Уже начало смеркаться, а Годеллу еще часа полтора добираться до Хампстеда в одолженной подводе. Если же улицы по-прежнему забиты потоками зевак, дирижабль опустится на землю, не дождавшись его появления. Годелл был по горло сыт стариком и испытывал сильное искушение привязать проповедника к дереву, чтобы не дать тому попасть в Хампстед.

Впрочем, тогда Шилох может окончательно рехнуться… И вот, не теряя времени на дальнейшие препирательства, Годелл подобрал вожжи, щелкнул над лошадьми кнутом и легким галопом пустился в обратный путь, преследуемый быстро терявшейся позади фигурой Шилоха, Нового Мессии, который с проклятьями семенил по дороге, сжимая в одной руке саквояж костей, а в другой — стеклянный куб с черепом и от всей души надеясь, что хоть кто-то из посвященных последовал за ними из города.

Даже прикрытый тканью, фонарь озарил половицы кладовой неожиданно ярким снопом света. Вооруженные им Хасбро и Кракен поднялись с первого этажа по потайному ходу, не без труда одолев наскоро сколоченную почти отвесную лестницу, и наконец оказались за стеной лаборатории Нарбондо. К сожалению, фонарь никак не освещал пространство над собою, так что вблизи был почти бесполезен; подавшись вперед, чтобы шепнуть пару слов на ухо своему спутнику, Кракен пребольно ткнулся носом тому в плечо.

— Ы-ышш… — зашипел Кракен, хватаясь за лицо.

— Тс-сс!.. — ответил Хасбро, пытавшийся заглянуть в просвет с нитку толщиной вдоль края подвижной панели. По ту сторону горели лампы, и время от времени кто-то — не иначе, горбун, — проходя перед этим зазором, отбрасывал на него тень.

— Давай вылезем и придушим его? — шепнул Кракен.

— Терпение, сэр.

— Та еще скотина доктор этот самый. Ученый он, черта с два. Дьявол он, а не ученый. Так и чешутся руки морду ему разукрасить, — бормоча, Кракен приплясывал на месте: видно, изготовился к бою.

Хасбро невозмутимо вглядывался в светлую щель.

— Ученый не стал бы резать мертвых на кусочки! — театральным шепотом настаивал Кракен, потихоньку распаляясь. — Ученому просто…

Его излияния прервал какой-то шорох, прозвучавший позади них, на лестнице.

— Тс-сс! — повторил Хасбро и потряс фонарь, чтобы тряпичный кожух, упав, отрезал всякое свечение. Оба затаили дыхание. С лестницы продолжали долетать шаги и шуршание. Кто-то или что-то приближалось, поднимаясь к ним. Хасбро дважды стиснул рукой плечо Кракена, словно предупреждая: готовься к драке.

— Как можно тише, — пробормотал он на ухо Кракену.

— Ага… — выдохнул тот.

Вверх выплыл шипящий и рассыпающий мелкие искры огонек, послышались негромкие смешки и сдавленный кашель. Свет мерцал в конце коридора, над верхней ступенью узкой лестницы; Хасбро и Кракен ожидали увидеть перед собой мертвеца, кого-то из ходячих трупов, шаркающего по темному коридору.

Последние шорохи, глухой удар — в пределах видимости показались чьи-то ноги, склоненная голова, а затем и ухмыляющаяся физиономия Уиллиса Пьюла, залитая неестественно белым светом трескучего фитиля, торчавшего из адской машинки в его руке. Согнувшись в три погибели в узком пространстве лаза, Пьюл стал тихонько красться к застывшим на месте Кракену и Хасбро; отсвет горящего запала, скользя по полу и стенам тесного прохода, неуклонно приближался.

Хасбро присел у стены, готовясь вскочить, едва только их обнаружат. Кракен трясся рядом с ним, тихонько стуча зубами. Пьюл недоуменно повернул голову, с подозрением вгляделся во мрак.

— Господи! — взвыл Кракен. — Да он всех нас в куски разнесет!

И с этими словами сам бросился к перепуганному Пьюлу, уже было собравшемуся запустить бомбу Кракену прямо в лицо. Вдвоем они рухнули на пол, отчаянно суча руками-ногами и вопя в обе глотки. Еле развернувшись в тесноте, Кракен уселся на Пьюла верхом и принялся молотить его обоими кулаками. Бомба запрыгала по деревянным половицам; Хасбро подхватил ее и сжал запал, который, несмотря все на его усилия, продолжал шипеть.

— Не тут-то было, — прокомментировал он вслух и запустил бомбу подальше в коридор. Та упала, покатилась, отрикошетила от стены и загремела вниз по ступеням: бум-бум-бум. Лаз внезапно погрузился во тьму.

— А-аа! — завопил Кракен. — Паскудная тварь!

Хасбро сдернул тряпку с фонаря и налег плечом на дубовую панель перед собой. В любой момент ожидая взрыва, способного произвести самый настоящий фурор и заодно обрушить ветхий дом, он шагнул сквозь проем — в лаборатории пусто, дверь нараспашку. Кракен выпрыгнул из-за стены вслед за ним, с руки капала кровь.

— Вы поранились, сэр, — отметил Хасбро, направляясь к распахнутой настежь двери.

— Грязный ублюдок укусил меня! — хватая воздух, просипел Кракен. — Ну так я пинком отправил его в колодец, мимо лестницы.

— Браво! — одобрил Хасбро, гигантскими прыжками устремляясь к верхним этажам.

— Так он чего, вверх побежал?

— Не имею ни малейшего!.. — через плечо крикнул Хасбро. — Но дом точно скоро взлетит, может и нас прихватить!