Василий Головачев Головачев - ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ЗВЕРЯ
Витюша снял трубку, выслушал, подозвал приятеля:
— Тебя.
— Слушаю вас, — коротко сказал Тарас.
— Не ищи ветра в поле, Посвященный, — раздался в трубке бестелесный равнодушный голос, — не подвергай риску посторонних людей.
— Кто говорит? — глухо спросил Тарас.
— Не важно, главное, что не враг. Ты не оставил попыток найти учителя?
— Где он?!
— Известие тебя не обрадует. Он в руках сил… гм-гм, скажем так, сил тьмы.
— Конкретные координаты! Где?!
— В бункере электротехнической лаборатории Института энергетики, принадлежащего РЭК…
— Я понял, то есть господину Рыжайсу, президенту РЭК и «Купола» Короткое молчание.
Ты неплохо осведомлен о роли… гм, господина Рыжайса.
— Адрес лаборатории!
— Сенная улица, примыкающая с севера к Нескучному саду, дом четыре, строение три. Может быть, одумаешься, Посвященный? Риск превышает все допустимые нормы.
— Спасибо за информацию. Жизнь человека стоит любого риска. Кто вы все-таки?
— Тот, кто знает. Когда-нибудь встретимся… если откажешься от затеи вызволить старика, закончившего свой путь.
В трубке затукал сигнал отбоя.
Тарас положил трубку, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Звонил явно не враг, судя по свечению телефонной линии, но и не друг. Доброжелатель… «друг Ведогона»… Может быть, тоже дух? Чей? И почему он согласился выдать тайну, которую не стали раскрывать даже иерархи Круга? Не значит ли это, что адрес указан ложный? И там ждет засада?..
— Что застыл? — удивился Витюша, разминая пальцы. — Поехали ломать чужие секреты. С чего начнем?
— Отбой… — очнулся Тарас, стремительно направляясь к выходу, но остановился и вернулся к ошеломленному компьютерщику. — Можешь уточнить по адресу, кому принадлежит здание недалеко от Нескучного сада?
— Да нет ничего проще!
Тарас продиктовал адрес лаборатории, и толстые, как сосики, пальцы Витюши проворно запорхали по клавиатуре с легкостью бабочки. Через минуту он крякнул, вцепился в шевелюру, дернул и сказал:
— Ни хрена себе!..
— Что там?
— Информация закрыта, а защита настроена на поиск запрашивающего… Ладно, попробуем по-другому.
Пальцы Виктора снова забегали по клавиатуре компьютера, причем он на нее не глянул ни разу, словно клавиатура была продолжением его тела.
— Ну вот, это совсем другое дело. — Комьютерщик удовлетворенно откинулся назад, ткнул пальцем в экран. — Улица Сенная, четыре, дробь три, принадлежит Институту энергетики.
— Спасибо, Витя, ты мне очень помог! — Тарас стиснул плечо приятеля, направился к двери.
— И это все, что ты искал? — разочарованно бросил ему вслед Витюша.
— Пока все. Возможно, я еще приду к тебе за помощью. Только никому не говори о моем визите.
Растерянный Витюша еще что-то говорил, но Тарас его не слышал. Отсчет времени пошел. В голове крутились слова неизвестного информатора: «Если откажешься от затеи вызволить старика, закончившего свой путь». Что он имел в виду? «Закончившего свой путь…» Неужели учитель мертв?!
Выжимая все силы из рыдающего мотора, он гнал машину по улицам Москвы к Нескучному саду, и вдруг затормозил, услышав тихий ментальный голос:
— Та-а-а-ра-а-а-ас-с-с…
Это звала его Тоня, освободив от наваждения.
Гипнотическая фраза «если откажешься…» перестала давить на психику, сквозь волну возбуждения в мозг пробился тоненький всхлип сработавшей защитной системы неверия: остановись, отсоединись, не спеши… остановись, отсоединись, не спеши…
Тарас выдохнул воздух через стиснутые зубы, заставил себя расслабиться, успокоил бешено работающее сердце. Тебя только что едва не закодировали! — пришла трезвая мысль. Тот, кто звонил, великолепно знает Ключи метаязка. Ты едва не попался…
— Спасибо, Тошка, — с трудом сказал Тарас вслух, Уронив руки и голову на руль.
Глава 24
ВИЗИТ В ЛАБОРАТОРИЮ
До вечера он провел время в изучении местности вокруг Нескучного сада — по картам и через компьютерный поиск, — затем стал собираться к походу в электротехническую лабораторию. В том, что ему сказали правду — о содержании учителя в бункерах лаборатории, сомнений не было, несмотря на отсутствие пси-ответа: Елисей Юрьевич на все мысленные вызовы не ответил ни разу. Сомнений не было и в том, что Горшину бросили вызов, не принять который он не мог, попытавшись воздействовать на него с помощью удачно наведенной зонг-линии. Он был подготовлен к восприятию нужной информации, и ему ее дали! После чего он ринулся «спасать учителя», не считаясь ни с чем. Если бы не зов Тони, почуявшей, очевидно, его состояние, он бы так и не понял, что подчинился оператору, работавшему на «Купол», — то ли проводнику темных сил, то ли магу. А в лаборатории его наверняка ждали.
Впрочем, в любом случае ему надо было туда идти.
Я приду, пообещал Тарас мысленно. Но только после определенной подготовки.
Брошенный вызов требовал ответа. Кто его бросил — было уже не важно. Тарас надеялся, что это были Ельшин, Гольдин и Дима Щербань, ставшие олицетворением зла. Они не должны были жить, и не столько из-за того, что работали на «Купол», а через него на Монарха Тьмы, но больше по причине того, что ни в грош не ставили жизнь других людей. Президент России был прав, когда высказывался, что террористов и мерзавцев надо мочить везде, даже в сортире.
Стемнело, когда Тарас погрузил сумку с необходимой для решения задачи экипировкой в багажник «Вольво», еще раз мысленно пробежался по узлам плана проникновения в лабораторию — он собирался использовать канализацию, причем старую, заброшенную еще с послевоенных времен, — и обошел комнаты дома, не зажигая света, испытывая странное ощущение забытой вещи. Спохватился, позвонил Тоне.
— Извини, я не смогу сегодня забежать.
— Я поняла, — ответила девушка с преувеличенной бодростью. — Ничего, у меня все хорошо, читаю книжки, рисую. Нина мне все уши прожужжала, какой ты хороший человек, добрый, суровый, решительный и справедливый. — Она тихо рассмеялась.
— Ты одна? — встревожился Тарас.
— Да, Нина ушла по делам, обещала быть через час, Я попросила ее закрыть дверь на ключ.
— Никому не открывай! И на звонки не отвечай.
— Даже на твои?
— Я буду звонить трижды, коротко, чтобы ты догадалась.
— Не стоит, и я так знаю, когда ты звонишь.
— Ну и отлично, — с облегчением сказал Тарас и добавил с удивительной для себя нежностью: — Экстрасенс мой любимый.
— Правда? — прошептала Тоня. — Что любимый?
— Тебя нельзя обманывать, — сказал он серьезно. — Все равно сразу почувствуешь. Скажи и мне что-нибудь приятное,
