Брендон Сандерсон - Слова сияния
Шаллан посмотрела на стену. На каменной поверхности виднелся выцветший квадрат, как будто там когда-то висела картина. Действительно, все выглядело странно знакомым. Не то чтобы она бывала здесь раньше, но место, где на стене располагался квадрат...
Он был точно там, где висела картина на стене у ее отца дома в Джа Кеведе.
Сознание Шаллан начало затуманиваться.
— М-м-м... — прогудел Узор с пола рядом с нею. — Пора.
— Нет.
— Пора, — повторил он. — Тебя окружили Кровьпризраки. Людям нужен Сияющий.
— У них есть один. Мостовичок.
— Этого недостаточно. Им нужна ты.
Шаллан сморгнула слезы. Против ее желания комната начала меняться. Появился белый ковер. Картина на стене. Мебель. Стены, выкрашенные в голубой цвет.
Два трупа.
Шаллан перешагнула через один из них, хотя это была только иллюзия, и подошла к стене. Появилась картина — часть иллюзии, обрамленная белым свечением. За ней было что-то спрятано. Она отодвинула картину, вернее, попыталась это сделать. Ее пальцы только размыли иллюзию.
Картины не существовало. Просто воссозданные воспоминания, которые она хотела забыть.
— М-м-м... Лги лучше, Шаллан.
Она снова сморгнула слезы. Подняв пальцы, девушка еще раз надавила на стену и на этот раз смогла ощутить картинную раму. Рама не была реальной. На мгновение Шаллан притворилась, что это не так, и позволила образу захватить себя.
— Я не могу просто продолжать притворяться?
— Нет.
Она находилась там, в комнате отца. Дрожа всем телом, Шаллан отодвинула картину. На стене за ней обнаружился сейф. Она подняла ключ и помедлила.
— Внутри душа матери.
— М-м-м... Нет. Не ее душа. Там то, что забрало ее душу.
Шаллан отперла сейф и вытащила наружу его содержимое. Маленький Клинок Осколков. В спешке засунутый в сейф, рукояткой к ней, острие прокололо заднюю стенку.
— Это был ты, — прошептала она.
— М-м-м... Да.
— Отец забрал тебя у меня и попытался спрятать там. Разумеется, без толку. Ты исчез, как только он закрыл сейф. Растворился в тумане. Отец не мыслил ясно. Как и никто из нас.
Шаллан повернулась.
Красный ковер. Который был белым. На полу лежал друг ее матери с кровоточащей рукой, хотя не эта рана его убила. Шаллан подошла к другому трупу в прекрасном сине-золотом платье, лежащему лицом вниз. Рыжие волосы узором рассыпались вокруг головы.
Девушка встала на колени и перевернула тело матери, оказавшись лицом к лицу с черепом с выжженными глазами.
— Почему она пыталась убить меня, Узор?
— М-м-м...
— Все началось, когда она обнаружила, на что я способна.
Теперь Шаллан вспомнила. Приезд матери с другом, которого девочка не узнала, столкновение с отцом. Крики матери, спорящей с отцом.
Мать называет Шаллан «одной из них».
Отец врывается внутрь. Друг матери с ножом, их борьба, друг получает порез. Кровь заливает ковер. Друг выигрывает борьбу и наконец придавливает отца к полу. Мать берет нож и идет за Шаллан.
И тогда...
И тогда в руках девочки появляется меч.
— Отец позволил всем думать, что ее убил он, — прошептала Шаллан. — Что он убил свою жену и ее любовника в ярости, тогда как на самом деле их убила я. Он лгал, чтобы защитить меня.
— Я знаю.
— Этот секрет его уничтожил. Он уничтожил всю нашу семью.
— Я знаю.
— Я ненавижу тебя, — прошептала Шаллан, уставившись в мертвые глаза матери.
— Я знаю, — тихо прожужжал Узор. — В конечном итоге ты убьешь меня и отомстишь.
— Я не хочу мести. Я хочу мою семью.
Шаллан обхватила себя руками и спрятала в них лицо, зарыдав, а иллюзия растворилась белым дымом и исчезла, оставив ее одну в пустой комнате.
* * *«Я могу сделать только один вывод, — торопливо писал Амарам, небрежно выводя глифы чернилами. — Мы добились успеха, Рестарес. Сообщения из армии Далинара указывают на то, что Несущие Пустоту были не только замечены, но им дали бой. Красные глаза, древняя мощь. По-видимому, они призвали в этот мир новый шторм».
Амарам оторвался от блокнота и выглянул в окно. Экипаж грохотал по дороге в военном лагере Далинара. Все его солдаты находились далеко, а оставшиеся охранники ушли наблюдать за массовым исходом. Даже со своей репутацией Амарам смог с легкостью проникнуть в лагерь.
Он вернулся к письму.
«Я не торжествую по поводу этого успеха, — написал он. — Будут потеряны жизни. Как Сыны Чести мы всегда несли наше бремя. Чтобы вернуть Герольдов, вернуть господство церкви, мы должны вызвать мировой кризис. Этот кризис уже наступил, ужасный кризис. Герольды вернутся. Разве могут они поступить иначе при тех проблемах, с которыми мы столкнулись? Но многие умрут. Очень многие. Налан передал, что потери стоят того. Как бы там ни было, скоро у меня появится дополнительная информация. Надеюсь, что в следующий раз я буду писать тебе уже из Уритиру».
Экипаж остановился, и Амарам открыл дверцу. Он протянул письмо кучеру, Паме. Она взяла его и начала рыться в своей сумке в поисках самопера, чтобы отправить сообщение Рестаресу. Амарам мог сделать это самостоятельно, но во время движения невозможно пользоваться самопером.
После отсылки сообщения она уничтожит бумаги. Амарам бросил взгляд на сундуки в задней части экипажа. В них содержался драгоценный груз, включающий все его карты и заметки с теориями. Должен ли он был оставить их со своими солдатами? Появление в лагере Далинара отряда из пятидесяти человек, несомненно, могло привлечь внимание даже при царящем здесь хаосе, поэтому Амарам приказал им встретиться с ним на равнинах.
Ему нужно продолжать двигаться. Он вышел из экипажа, накинув капюшон плаща. Во дворе храмового комплекса Далинара царила еще большая суматоха, чем в остальной части военного лагеря, поскольку в это напряженное время многие обращались к ардентам. Амарам прошел мимо матери, умоляющей одного из них сжечь молитву за ее мужа, сражающегося в армии Далинара. Ардент твердил ей, что она должна собрать свои вещи и присоединиться к караванам, направляющимся через равнины.
Это происходило. Это на самом деле происходило. Сыны Чести наконец-то достигли своей цели. Гавилар бы гордился. Амарам ускорил шаг, отвернувшись, когда другой ардент поспешила к нему, спрашивая, не нужна ли ему помощь. Однако, прежде чем она смогла заглянуть под капюшон и узнать его, ее внимание отвлекла пара напуганных юнцов. Они жаловались на то, что их отец слишком стар для путешествия, и умоляли ардентов помочь им нести его каким-нибудь образом.
Амарам подошел к углу монастырского здания, где держали душевнобольных, и обогнул заднюю стену, скрытую от обзора, на самом краю военного лагеря. Он огляделся, затем призвал Клинок. Несколько быстрых разрезов...
Что это было?
Он развернулся, уверенный, что кто-то приближается. Но никого не было. Тени сыграли с ним шутку. Он разрезал стену в нескольких местах и осторожно расчистил проделанное отверстие. Великий Таленелат'Элин, Герольд войны собственной персоной, сидел в темном помещении в той же позе, что и раньше, примостившись на краю кровати, подавшись вперед, с опущенной головой.
— Разве им обязательно держать вас в такой темноте? — спросил Амарам, отпуская Клинок. — Это не подобает даже самым непритязательным людям, а уж тем более вам. Я поговорю с Далинаром о том, как содержат помешанных...
Нет, не поговорит. Далинар считает его убийцей. Амарам испустил долгий глубокий вздох. За возвращение Герольдов необходимо заплатить цену, но, во имя самого Джезерезе, утрата дружбы Далинара — воистину суровая плата. Лучше бы милосердие не остановило его руку месяцы назад, когда он мог убить того копейщика.
Амарам поспешил к Герольду.
— Великий принц, — прошептал он. — Нам нужно идти.
Таленелат не двигался. Хотя снова что-то шептал. То же, что и раньше. Амарам не мог не вспомнить о своем последнем посещении этого места в компании человека, который все время разыгрывал его как одного из десяти дураков. Кто знал, что Далинар с возрастом станет таким хитрым? Время изменило их обоих.
— Пожалуйста, великий принц, — повторил Амарам, с трудом поднимая Герольда на ноги.
Мужчина был крупным, таким же высоким, как сам Амарам, но с телосложением скалы. Темно-коричневая кожа стала сюрпризом, когда он увидел его впервые. Амарам проявил глупость, ожидая, что Герольды должны выглядеть как алети.
Темные глаза Герольда, конечно, были своего рода маскировкой.
— Опустошение... — прошептал Таленелат.
— Да. Оно надвигается. И с ним вы вернетесь к славе. — Амарам повел Герольда к выходу. — Мы должны отправить вас в...
Герольд выбросил перед собой руку.
Амарам вздрогнул, замерев на месте, когда увидел в его пальцах небольшой дротик, с кончика которого капала прозрачная жидкость.
