Роберт ДЖОРДАН - Властелин Хаоса
Глянув на Таима, и не пытавшегося скрыть презрение, Ранд за спиной сжал кулаки. Где-то в отдалении, словно эхо его собственного гнева, сердито грохотал голос Льюса Тэрина.
– Эй, что это сегодня с тобой? Тебе словно колючка в штаны попала, как только я прицепил эти значки. Это из-за них, что ли? Если так, я не понимаю. Эти люди будут больше ценить свои знаки отличия, увидев, что ты принял такие же от самого Возрожденного Дракона. Да и к тебе почтения прибавится. Может, тогда и не придется поддерживать порядок, раздавая удары по голове. Ну, говори, в чем дело.
Начал Ранд хорошо, спокойно, хотя и твердо, – он и не хотел, чтобы голос его звучал слишком уж мягко, – но выдержать взятый тон до конца не сумел. На крик, правда, не сорвался, но последний вопрос походил на удар хлыста.
И тут с Таимом произошло нечто странное. Он содрогнулся – как показалось Ранду, скорее от ярости, чем от страха, – и тут же вновь стал самим собой. Не слишком дружелюбным, немного насмешливым, но, во всяком случае, спокойным и непринужденным.
– Я могу сказать, что меня беспокоит. Две вещи – Айз Седай и ты. Девять Айз Седай, прибывших с посольством, да две, которые уже давно в городе, стало быть, уже одиннадцать. А вдруг где-то скрывается еще одна? Или две? Я пока не смог их найти, но…
– Я велел тебе не показываться в городе, – ровным голосом промолвил Ранд.
– Есть люди, помогающие мне узнавать новости, – сухо отозвался Таим. – Сам же я не совался туда с того дня, как спас тебя от Серого Человека.
Ранд это пропустил. Едва. Почти. Голос в его голове был слишком тих, чтобы разобрать слова, но походил на отдаленные раскаты грома. Таим его спас?
– Твои шпионы только на то и годятся, чтобы ловить пальцами дым, – вырвалось у Ранда.
Мазрим Таим дернулся. Лицо осталось спокойным, но глаза сверкнули, словно черные бриллианты.
– А если они объединятся с Красными Айя? – Голос Таима звучал насмешливо и невозмутимо, но глаза по-прежнему блестели. – В окрестностях города появились Красные сестры. Только за последние дни прибыло несколько групп. Они пытаются перехватывать откликнувшихся на амнистию мужчин.
Я убью его! – взревел Льюс Тэрин, и Ранд почувствовал, как он нащупывает подход к саидин.
Убирайся! – решительно приказал Ранд. Но Льюс Тэрин не исчез. И не умолк.
Я убью его. Его, а потом их. Они служат ему. Это ясно: они служат ему.
Убирайся! – мысленно приказал Ранд. Ты всего-навсего голос. Но этот голос упорно тянулся к Источнику.
О, Свет, я всех их убил. Всех, кого любил, всех. Надо убить его, убить за них. Может быть, это восполнит… Нет, ничто не восполнит, никогда. Но я должен его убить. И его, и их. Убить. Я должен. Должен.
Нет! – мысленно вскричал Ранд. Ты мертв, – Льюс Тэрин! Я живой, а ты, чтоб тебе сгореть, мертвец!
Неожиданно Ранд осознал, что стоит, тяжело опираясь на стол, колени у него подгибаются, а с губ срываются слова:
– Ты мертв… Я живой, а ты мертвец…
Он не схватился за саидин. Не схватился и Льюс Тэрин. Содрогнувшись, Ранд поднял глаза на Таима и удивился, заметив на его лице участие.
– Ты должен держаться, – мягко сказал Таим, – не терять рассудка, пока есть силы. Если не справишься, цена будет слишком велика.
– Я справлюсь. – Ранд оттолкнулся от стола и выпрямился. Льюс Тэрин молчал. В голове не было ничего, кроме собственных мыслей. И, конечно, Аланны. – Эти Красные, они уже кого-нибудь захватили?
– Я о таком не слышал. – Таим говорил осторожно, словно ожидал очередного взрыва. – Нынче большинство новичков прибывает через проходы, да и дороги полны народу. Поди узнай, куда идет человек да зачем, если он сам не проболтается. – Немного помолчав, Таим добавил: – В любом случае от этих Красных можно легко избавиться.
– Нет, – отрезал Ранд, гадая, действительно ли Льюс Тэрин ушел. Он хотел в это верить, но чувствовал, что, поверив, сделал бы большую глупость. – Если они и вправду начнут хватать людей, мне придется принять меры, но пока от них никакого вреда нет. И уж ты мне поверь, Красные, которых послала Элайда, не захотят иметь ничего общего с теми Айз Седай, что сегодня в городе. И одни, и другие скорее объединятся с тобой, чем друг с другом.
– А как насчет тех, кто уже в городе? Их одиннадцать? Один-два несчастных случая могли бы сократить это число до более безопасного. Если ты не хочешь пачкать руки, я готов…
– Нет! Сколько раз тебе говорить одно и то же – нет! Если я узнаю, что какой-то мужчина направляет в Кэймлине Силу, тебе, Таим, не поздоровится. И не думай, что тебе удастся меня провести. Ежели одна из этих Айз Седай ненароком свернет себе шею, поскользнувшись на ровном месте, я буду знать, кто виноват. Попомни мои слова.
– Боюсь, ты не учитываешь всех возможностей, – сухо заметил Таим. – Если Саммаэль или Демандред подбросят тебе на порог несколько мертвых Айз Седай, я что, и за это должен буду ответить?
– Пока они ничего такого не делали и, будем надеяться, не станут. А ты, еще раз повторяю, помни мои слова.
– Внимаю словам милорда Дракона и повинуюсь. – Мазрим Таим слегка склонил голову. – Но по-прежнему утверждаю, что одиннадцать – опасное число.
Ранд не выдержал и рассмеялся:
– Таим, я собираюсь научить их танцевать под мою флейту.
О, Свет, сколько же воды утекло с тех пор, когда он последний раз играл на флейте? И где она теперь, эта флейта?
Он услышал, как тихонько хихикает Льюс Тэрин.
Глава 43
«РОЗОВЫЙ ВЕНЕЦ»
Нанятый Мераной экипаж, мерно покачиваясь, медленно катил по забитым народом улицам, направляясь к гостинице «Розовый венец». Сама Мерана, темноволосая женщина с безмятежным взором, сидела, сложив на коленях руки с тонкими, изящными пальцами, и внешне казалась совершенно спокойной. Но спокойствие это было деланным. Тридцать восемь лет назад ей довелось быть посредницей на переговорах между Тарабоном и Арад Доманом – предполагалось, что они должны положить конец раздорам из-за Алмотской Равнины. И доманийцы, и тарабонцы плутовали и изворачивались как могли. Трижды переговоры заходили в тупик; мир висел на волоске, а представители и той и другой стороны без конца расточали льстивые улыбки, всячески демонстрируя свою добрую волю. К тому времени когда высохли чернила на пергаменте, Мерана чувствовала себя так, словно ее спустили с вершины горы, заколотив в бочку. Причем в бочку, утыканную изнутри гвоздями. А в результате вышло, что этот договор не стоил даже шнуров и воска на скрепивших его печатях. Ей хотелось надеяться, что от переговоров, начатых сегодня в королевском дворце, будет больше толку – они просто должны привести к успеху, – но ощущение было такое, словно она вновь побывала в той самой бочке.
