Игорь Алимов - Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора
Сумкин работал в одном из петербургских академических учреждений, слыл занудой и за чрезмерное пристрастие к посторонней женской красоте был неделю назад изгнан законной супругой из дому. Самое удивительное в этом было то, что женщины почти всегда отвечали Сумкину взаимностью. Об этом феномене Чижиков мог сказать лишь банальное: не понимаю, чем он их берет! Невысокий, мешковатый, с громадными залысинами и торчащими в стороны ушами, да к тому же в очках с чудовищными диоптриями, Федор Сумкин, на взгляд Чижи- кова, был совершенно неинтересен, а местами и отталкивающ. Вдобавок ко всему Сумкин редко брился, и в результате на его подбородке постоянно курчавилась рыжеватая неопрятная поросль. Еще Сумкин курил как паровоз, и от него вечно несло дешевым табачищем, так что временами Чижиков, и сам куривший немало, с трудом удерживался, чтобы не скривиться. А вот поди ж ты: бабы любили!
Когда Чижиков позвонил Сумкину и предложил пожить в своей квартире, то выставленный на улицу Федор предложению очень обрадовался и выразил безусловную готовность бдительно следить за квартирой на Моховой в течение всего времени, пока Котя будет отсутствовать. Котя облегченно вздохнул: теперь квартира будет в порядке, потому что при всей своей внешней безалаберности Сумкин был крайне надежен и верен сказанному слову. Котя даже не пытался ставить ему условие не водить в квартиру баб, потому что тогда Сумкин не согласился бы, и благодарный за эту негласную уступку Федор заверил его в знак признательности, что головой отвечает за сохранность обстановки и квартиры в целом и что волоску с ее головы не даст упасть.
Теперь Чижиков был спокоен: квартира останется в хороших руках!
Теперь он мог с легким сердцем спросить про дракона и иероглифы…
lЗдорово, здорово, старик! – Сумкин приветствовал Котю звучным хлопком по протянутой ладони. – Как ты в целом?
l- Нормально я в целом, – улыбнулся в ответ Чижиков.
l- Покурим-ка? – тут же предложил Сумкин и, не слушая возражений, потащил Котю по узкой темной лестнице в недра института. – Тут у нас типа курилку открыли, совмещенную с буфетом. Два в одном: и кофе, и покурить.
Они ссыпались по крутой лестнице и внезапно попали в свет: недавно отремонтированные бежевые стены были украшены художественными фотографиями всяких восточных древностей, с потолка мягко светили лампы.
l- Эва… – Чижиков, не раз бывавший в институте и привыкший к его запущенности, откровенно удивился. – У вас что, ремонт сделали?
l- Ну не везде… – Сумкин решительно завернул за угол, и друзья оказались в просторном сводчатом подвале, заставленном столиками. Пожилая женщина в белом халате руководила кофеваркой и выдавала бутерброды. – Не все сразу, старик. Нам из Москвы бабло понемногу поперло. Кто-то там слишком расслабился, вот и просочилось маленько. На буфет с курилкой хватило, а там…
Сумкин не закончил фразы и устремился к кофеварке.
l- Два кофе, Валь Петровна!
Бросил на блюдце две смятые десятки.
l- Это чего, у вас кофе всего по червонцу? – удивился Котя, когда они перешли в соседнюю комнату – собственно курилку. Здесь были мягкие диванчики, стол с пепельницами и натужно гудевшая вытяжка.
l- Свет и воздух! – широко взмахнул свободной рукой Сумкин и плюхнулся на ближайший диван. – А кофе… Кофе у нас, старик, по бартеру и потому такой дешевый.
Сумкин достал из кармана обвисшего пиджака пачку «Кэме- ла», варварски оборвал у сигареты фильтр и щелкнул зажигалкой.
lСумкин достал из кармана обвисшего пиджака пачку «Кэме- ла», варварски оборвал у сигареты фильтр и щелкнул зажигалкой.
l- Садись давай, Чижиков! В Китай, значит, собрался? Ух, и завидую я тебе!
Судьба профессионального китаиста Федора Михайловича Сумкина нечасто преподносила ему такие подарки, как поездка в страну изучаемого языка, а предпринять подобный вояж за собственный счет Сумкин возможности не имел – за скудостью бюджета российского востоковедения. Поэтому Сумкин завидовал Коте, но не по-черному. Зависть его была чистая. Сумкин вообще был светлый человек.
l- В Пекин едешь? Слу-у-ушай, там есть один книжный магазин, вот я тебе нарисую… – Федор, посыпая себя пеплом, зашарил в карманах. На свет явились скомканный платок в клеточку, обломки от нескольких авторучек, замусоленные автобусные билеты и смятые визитные карточки, наконец сыскался маленький и тоже изрядно поживший блокнотик. – Я тебе тут нарисую, как добраться, название книжки напишу. Купишь? – требовательно блестя очками, уставился на Котю Сумкин, занеся над чистой страничкой обкусанный карандаш.
l- Куплю… наверное, – на всякий случай ответил Котя. Он еще не очень представлял себе, как сложится его жизнь в Китае, но друга огорчать не хотел.
l- Я тебе денег сейчас…
Сумкин полез в брючные карманы, вытащил комок купюр, стал расправлять.
l- Федор Михайлович!
l- А? – поднял голову Сумкин, близоруко щурясь. – Погоди ты! Сбил. Снова придется считать!
И Федор беззвучно зашевелил губами, азартно считая деньги
l- Федор Михайлович!!
l- Ну?!
l- Сколько твоя книжка стоит?
l- Ну… юаней тридцать. А что?
l- Не парься, старик, – Чижиков достал сигарету и отхлебнул кофе из пластмассового стаканчика, и был тот кофе отвратительным. Он не знал, сколько это – тридцать юаней, но Коте очень хотелось побыть щедрым и великодушным. – Потом как-нибудь рассчитаемся.
l- Серьезно?… Нет, ты не думай, старик, я теперь кредитоспособный…
l- Федор Михайлович, ты достал, – сообщил приятелю Чижиков. – Убери свои деньги. Понял?
l- Понял! – Сумкин охотно скомкал купюры и сунул обратно в карман. – Сейчас план нарисую…
l- Федор Михайлович, перестань суетиться, а? Планмэйлом пришлешь, а то ведь я твои каракули в жизни не разберу.
l- Это ты верно заметил, это ты правильно. Знаешь, как побольнее меня обидеть, – кивнул Сумкин. – Зато у меня прекрасный иероглифический почерк. Что, съел?
l- Так. Вот тебе ключи. Ключики. От квартиры. Не потеряй. Я позвоню тебе из аэропорта, тогда можешь заселяться.
l- Потерять? Да не в жисть! Когда ты вернешься, ключей будет в два раза больше, – туманно пообещал Сумкин. – Спасибо, старик. Нет, правда, громадное тебе спасибо. Ты меня буквально спас. А то Светка… – Федор трагически махнул сигаретой. – Хочешь, спляшу в твою сторону танец глубокой благодарности?
l- Федор Михайлович…
l- Ну ладно, ладно, – выставил перед собой ладони Сумкин. – Спасибо, просто спасибо, старик. Я буду платить за свет, воду и газ…
l- И за телефон.
l- И за телефон. А ты надолго вообще? Ну, в Китай?
l- Сам еще не знаю, – пожал плечами Котя. – Как сложится.
l- Эх… – Сумкин хлебнул кофе, откусил фильтр у второй сигареты и прикурил ее от первой. – Вот у людей жизнь с размахом! А тут сидишь, в словари зарывшись, и никакого тебе Пекина. Даже журналы не выписывают в библиотеку, – пожаловался он. – Денег, видишь ли, нету. У коммунистов деньги были, а у этих – нету! А потом говорят: что-то наша рассей- ская наука ослабела, что-то за рубеж стала линять, что-то на родине ей не сидится, что-то молодежь в науку идти не хочет. Как бы это нам молодежь туда привлечь? Как тебе это нравится, старик? Да ты плати науке, если она тебе нужна, создай ей приемлемые условия – и она никуда не слиняет! Ты дай молодому специалисту возможность для работы и роста, покажи, что он стране нужен! А вместо этого…
