Игорь Борисенко - Путь мертвеца
Каменное лицо трупа вдруг дрогнуло и исказилось. В нем появились слабые признаки жизни – страдальческое искривление губ, изогнувшиеся дугой брови и промелькнувшие в глазах, в их черной непроглядной глубине искры боли и ужаса. Задрожав в крепкой хватке Старца, Девлик раскрыл темный провал покрытого кровью рта и едва слышно прошептал слова Соргена:
– Да… Я все осознал. Умерев, я стал норгом, Тем, кто служит после смерти. Мое имя – Девлик. Всякий, кто знает его, может произнести и стать полным хозяином моего тела, моих знаний, моей воли. Отныне я – меч в руке Повелителей, карающий жезл, проводник их желаний. Их рука, их устремление, их раб. Я слушаю!
– Почему же ты умер? – вкрадчиво спросил Фонрайль и встряхнул голову Девлика, словно тот мог воспротивиться и отказаться отвечать. – Как же ты позволил этой женщине пронзить себя заколкой, если за день до того устоял в нескольких схватках с могучими Белыми волшебниками??
– Я уже не видел смысла жить дальше. У меня не было никаких целей, ибо враги пали, их владения разграблены и превращены в руины, как мой родной замок. Больше не было причин сражаться и убивать.
– Значит, ты все-таки не до конца прочувствовал Великую Черную Необходимость! – торжествующе воскликнул Фонрайль и отпустил волосы мертвеца. Впрочем, голова Девлика так и осталась запрокинутой. – Ты следовал за ней до тех пор, пока это было нужно тебе? Так, так. А затем Великому магу Соргену стало не по пути с Теракет Таце? Хе-хе-хе… Но ты не мог избежать нас, никогда и ни в коем случае, и именно поэтому та заколка пронзила тебе грудь.
"НЕТ!" – вскричал Сорген в глубине мертвого разума, но сил, чтобы возразить Хозяину, у него не было. Он мог только стенать и плакать про себя, в полной тишине и мертвом спокойствии. Чтобы уронить хотя бы одну настоящую слезу, нужно было, как минимум, воскреснуть, потому как мертвые глаза не умеют плакать.
– Неужели ты оказался таким глупым, мальчишка? Неужели ты не подумал, что в каком-то смысле твоя жизнь станет продолжаться дальше, только более жутким, отвратительным способом? – продолжал допытываться Фонрайль. Голова мертвеца мелко затряслась, отчего искаженное мукой лицо очутилось во власти растущих и тут же пропадающих теней, извивающихся, дерущихся, умирающих и снова воскресающих. Очевидно, нетерпеливому старцу показалось, что раб промедлил с ответом. Он снова схватил его за волосы и потряс перед носом Девлика похожим на куриную лапку кулачком. – Отвечай!! Отчего ты позволил ей убить себя, тупица?
– Я… – заключенный в оковы мертвой плоти Сорген ужаснулся, когда понял, что не в силах скрыть даже самые сокровенные мысли. Сейчас он был открытой книгой, которой волен воспользоваться всякий, кто раскроет обложку. Мертвые, неподвластные разуму губы Девлика зашевелились, покорно отвечая Фонрайлю. – Я… не хотел больше быть таким, каким стал. Я пошел неправильным путем. Я думал, что вернуться можно лишь одним способом – умереть… умереть и потом воскреснуть к новой жизни.
Бьлоргезд громко рассмеялся, как только заслышал эти слова. Фонрайль криво ухмыльнулся и мгновенно потерял вся свою прыть. Неторопливо отряхивая ладони, словно они были испачканы пылью, он отвернулся и побрел к трону. По дороге старик что-то бурчал, но разобрать его слова было невозможно.
– Значит, ты действительно остался глупым мальчишкой, – грустно вымолвил Рэмарде. – Впрочем, это случается не в первый, и не в последний раз – когда мальчишество остается в каком-нибудь достойном муже и приносит страдания ему и его друзьям. Понимаешь, в тебе зрел необычайной силы запас колдовского искусства. За жалкие пять лет ты превратился в могучего чародея, а ведь почти все остальные члены Теракет Таце трудились в поте лица по полвека и больше, чтобы достигнуть того же. Если бы ты не пал жертвой своего мальчишества, через какое-то время тебе просто не было бы равных среди Черных братьев… а может, и во всем мире! Но ты решил остановиться. В мертвом теле не разовьешь никакого навыка, знаешь ли. Теперь, когда нам ясны твои устремления и настроения, я вижу, что все это случилось к лучшему. В будущем ты мог стать опасным, слишком опасным, несмотря на данные клятвы и все прочее… Как оказалось, своей смертью ты услужил нам, ибо мы получили не вольнодумца, от которого всякого можно ожидать, а послушный инструмент с весьма полезными и развитыми магическими умениями. Спасибо, спасибо!
– Глупо хвалить мальчишку! – громко проворчал Фонрайль. – В случившемся нет никакой его «заслуги», Рэмарде. Это только наша предусмотрительность, наша ежовая рукавица, в которую мы садим всех этих орманов.
– Хвалить себя – невежливо, – поучительно ответил Рэмарде и лукаво улыбнулся в бороду. – Да и какая разница теперь? Что случилось, то случилось, этого не переменить. Да, мой мальчик, точно так, потому как «возрождение» мертвого тела к полноценной жизни – штука вымышленная. Я слышал истории о том, что с помощью неких совершенно загадочных сил возможно вернуть себе жизнь обратно, но не видел не единого человека, которому удалось бы это сделать. А я, поверь, повидал на своем веку всякого и всяких. Даже те, кто повелевает миром, не способны восстать из мертвых, буде их удастся умертвить. Как это ни грустно признать, увы.
Рэмарде многозначительно поглядел по сторонам, на притихших братьев.
– Я знаю, откуда все это вышло! – гневно воскликнул Фонрайль, не выдержав паузы. – Келудан влил ему в уши пагубные речи! Я был против, чтобы отправлять мальчишку к Безумцу! Значит, я был прав! Все висело на волоске!
– Знаешь, о чем он говорит? – доверительно спросил Рэмарде, подавшись вперед, к Девлику. – Ведь твоя клятва, данная Теракт Таце, не полная гарантия верности! Эту тайну не многие знают, однако, так оно и есть. Могущественный маг смог бы обойти ее: к примеру, Тарерик, Император Энгоарда… или тот же Келудан. Мой брат Фонрайль очень боялся, что безумный отшельник так и сделает, поэтому был готов испепелить тебя при первой же возможности. Ты знаешь, он иногда бывает излишне подозрителен. Похоже, Келудану действительно нет дела до внешнего мира, раз он не предложил тебе освободиться от клятвы.
– Зачем ему это? – простодушно пророкотал Бьлоргезд, капая на голое брюхо вином из кубка.
– Хотя бы затем, чтобы насолить нам! – взвизгнул Фонрайль. Рэмарде повелительно протянул руку в его сторону, и сухонький старец заткнулся, кутаясь в свой балахон.
– Довольно разговоров! – старший брат смел с лица улыбку и превратился в грозного повелителя, перед которым дрожат все до одного подданные. Нахмурив брови, он пристально поглядел на Девлика и строго спросил его:
