Джон Ринго - Укрощение огня
Однако остальные неприятели, воспользовавшись замешательством, смыкали кольцо, размахивая мечами и секирами, покрытыми черной коростой окалины, то пытаясь ухватиться за поводья, то пробуя вытащить Герцера из седла.
Геррик пришпорил коня, отгоняя животное в сторону и рассыпая понизу, по обеим сторонам, удары, чтобы расчистить путь. Наконец скакун и всадник вырвались из орочьей толпы и направились вперед, вверх по течению ручья. Герцер вновь пришпорил Калибана, но животное замешкалось, увидев облако арбалетных стрел, выпущенных с холма.
Поняв, что раненому коню в битве ни за что не выстоять, Герцер повел скакуна в сторону, похлопывая по бокам. Навстречу вылетело новое облако стрел, но Герцер, отступая к поредевшей ватаге орков, прикрылся щитом.
Враги вновь ринулись в атаку, но поблизости росло несколько невысоких деревьев, а над ручьем изогнулись вербы и суковатые ивы. Там Герцер и попытался найти укрытие.
В кустарнике вспыхнула жестокая сеча: орки наседали со всех сторон, Геррик размахивал топором. Враги не сдавались. Осмелевший орк ударил Герцера боевым молотом в бок, и удар оказался чувствительным. Но в конце концов именно смельчак остался лежать в луже крови у ног юноши, а не наоборот. Так что все обошлось.
Наконец сражающимся удалось перебраться через ручей (у молодого воина, которому вода доходила только до пояса, получалось лучше), и Геррик поплыл на восток, к первому броду. Орки следовали за ним берегом и даже попробовали прорваться к переходу, но Герцер их опередил.
Узкий проход к броду с его стороны оказался настолько тесным, что уместил бы не больше двоих орков. Геррик держал оборону, разбивая щиты наседавших тварей. Еще несколько ринулись из лагеря на выручку сородичам, но Герцер прикончил подкрепление, так и не добравшееся до цели. Секира пробивала броню, разрубая плечи, руки и головы.
Вскоре узкий брод был завален трупами. Новым оркам пришлось карабкаться по груде мертвых тел. Атакующие то и дело падали, приходилось пятиться, чтобы не завалило, а потому Герцер постепенно отступал к обрыву.
Орков осталось меньше десяти, и, сообразив, что на лугу им не победить, они внезапно завопили и понеслись к подвесному мосту, прошмыгнули в ворота и закрыли створки.
Враг отступил, и бешенство схватки оставило Геррика – на смену ярости пришла боль от ран. Помимо удара в бок (вполне возможно, стоившего юноше сломанного ребра) Герцер заметил весьма глубокую рану на правой ноге.
Будь рана глубже на пару дюймов – он потерял бы ногу. А так – пустяки: даже не помнит, откуда порез.
Геррик свистом подозвал Калибана и, спотыкаясь, побрел на другой берег по устланному трупами броду. Возможно, на мертвых осталась ценная добыча, но ему пока незачем торопиться.
У копья сломалось древко, так что об оружии можно забыть, пока не отыщется хороший оружейник или подходящая поросль гикори. Пожалуй, лучше доверить починку другим: как только закончится битва, он отправится в город и как следует отдохнет.
Геррик отыскал в груде трупов свой меч. Вернулся ускакавший конь. Юноша достал из седельной сумки тряпки, вытер меч и секиру, а затем погрузил оружие на скакуна, добавив к нему и свой щит, внезапно показавшийся весьма тяжелым.
Затем Герцер занялся ранами Калибана. Сперва приложил странного вида серую обезболивающую припарку, потом вытащил наконечники стрел. Открыть раны оказалось тяжелее всего, поскольку конь, несмотря на сильное местное обезболивание, при каждом рывке дергался от странных ощущений. Когда же наконечники были вынуты, Геррик нанес на раны лечебную мазь.
Теперь пришло время заняться собой. Герцер устал, все тело ныло, но вылечить удастся лишь порез на ноге. Болели синяки и ребро, но для полного лечения полевых условий недостаточно. Наконец Геррик наложил на ногу повязку, щедро смазанную целебным составом, и старательно скрепил кольчугу. Ранивший юношу орк бил прицельно, но ему не хватило сил, чтобы прорубить кольчугу, сделанную мастерами Авалона. По крайней мере, прорубить глубоко.
Перевязав раны, Геррик достал небольшой пузырек и пристально его рассмотрел. Во флаконе содержалось приторно-сладкое, но с отвратительным послевкусием зелье. Оно действовало недолго, придавая сил лишь на короткое время, – хватит, чтобы разделаться с остальными орками.
Если действие снадобья прекратится, то в запасе есть еще. Правда, с каждым разом длительность эффекта сокращается. Нужно как следует отдохнуть, и побыстрее.
Юноша поднял оружие и пошагал к воротам орочьей стоянки. Его не стали обстреливать из луков, так что Геррик встал под бойницами и прокричал вверх – в деревянный частокол над головой:
– Отпустите дочь шотонского ярла! Если освободите девушку, сохраню вам жизни. А нет – перебью всех, кто будет держать оружие, и сожгу деревню, так что ваши женщины и дети останутся зимой бездомными. Соглашайтесь!
– Убирайся! – донесся ответ, на сей раз тихий и не столь грозный. – Мы даже не были в этом твоем Шотоне!
– Даю вам последний шанс! – проорал Герцер, открывая флакон со стимулирующим зельем.
– Уходи!
– Вот придурки, – пробормотал юноша, одним глотком осушил флакон и бросил за спину. Выхватил секиру и воздел над головой. – За Митраса и Алладаль! – проревел Геррик.
В чистом небе пронесся громовой раскат. Да, крутые спецэффекты…
Геррик атаковал подвесной мост, прикрывая голову щитом от возможного обстрела камнями. Как и следовало ожидать, все орки на стоянке посчитали своим долгом закидать его булыжниками, поленьями, дохлыми кошками и всем, что попалось под руку.
За исключением пары приличного размера валунов, ни один из брошенных снарядов не задержал воина, и юноша в два прыжка добрался до проема ворот.
Створки наверняка подперли изнутри, но здесь, в отличие от бойниц, находились лишь несколько орков, а потому Герцер откинул щит за спину, чтобы воспользоваться двуручным мечом.
Ворота сложили из толстых бревен, перевязанных веревками и сухожилиями, но между бревнами имелись щели, и юноша протиснулся в один из узких лазов. Несколько точных взмахов – и бревна выпали, а Геррик, добравшись до засова, принялся прокладывать путь через ворота.
Как только с засовом было покончено, Герцер отбросил секиру и распахнул створки, встретив ринувшихся на него последних защитников с обнаженным мечом.
Теперь он видел дочь ярла. Не больше шестнадцати, нежная кожа, рыжие волосы ниспадают до самой талии. Девушку привязали к столбу в центре стоянки, над разведенным неподалеку костром калили вертел. Герцер явно сорвал орочий ужин. Перед огнем суетился шаман, подкидывая в пламя вонючие травы и неистово размахивая лапами.
