Алексей Евтушенко - Древнее заклятье
Гошка вспомнил вчерашний день и то чувство восхищения и какого-то благоговейного ужаса, которое охватило его, когда громадное крылатое существо опустилось на каменную площадку в горах, где все они ожидали вожака драконьего племени.
Дракон был прекрасен, как несбыточная мечта.
Чтобы связаться с ним, Сиэтару, Дрорри и Лесу потребовалось все их магическое искусство.
Внешне это выглядело совсем обыкновенно и даже скучно: эльф, гном и леший уселись лицом друг к другу на каменной площадке в горах (туда вел специальный ход из гномьих подземелий), взялись за руки и замерли, закрыв глаза.
Понаблюдав за всей троицей минут десять, вила Равина увела Гошку и Шурку опять вниз, в Большой Зал.
– Это часа на три, как минимум, – сообщила она. – Чего нам тут зря торчать на ветру…
– А что они делают? – поинтересовалась Шурка.
– Вызывают вожака, – ответила Равина. – Драконы живут отсюда довольно далеко, и если их мысленно зовет один – пусть даже это будут Сиэтар или Лес, – то они могут и не услышать. Втроем надежнее. Но все равно… пока дозовутся, пока вожак сообразит, кто и откуда его зовет, пока долетит…
Эти три часа ребята провели в Большом Гномьем Зале, разглядывая его убранство. А убранство было таково, что три часа показались им тремя минутами.
Что три часа!
Здесь можно было бродить три дня, и все равно бы не надоело!
Потом они опять все поднялись на площадку. Дрорри, Лес и Сиэтар уже стояли там, напряженно вглядываясь в темнеющее на востоке небо, – оттуда должен был прилететь дракон, и оттуда же подступал вечер этого бесконечного дня.
Дракон появился внезапно, вынырнув из-за скального уступа ближайшей горы, и Гошка поразился изяществу и стремительности его полета.
Крупная пластинчатая чешуя дракона сверкала надраенной медью в лучах закатного солнца, сверху, вдоль длинной шеи тянулся ярко-красный гребень. Глаза Крылатого гиганта сияли, как два исполинских изумруда, а клыки и когти, казалось, были выточены из чистейшего белоснежного мрамора. Крылья же… В тени этих крыльев вполне мог бы расположиться на отдых взвод солдат с полным походным снаряжением и все три БМП впридачу.
В общем, дракон впечатлял, и только сейчас при виде этой грозной и в то же время грациозной красоты Гошка по-настоящему осознал, что он все-таки находится в другом, сказочном мире.
Сложив крылья, вожак опустился на каменную площадку и, совсем по-человечески склонив голову, уставился на двуногих своими пронзительными ярко-зелеными глазами.
– Он спрашивает, чего мы хотим, – шепнула Гошке и Шуре Равина, – только мысленно. Вы не владеете речью животных и потому не понимаете. Я переведу.
– Равина, – неожиданно спросила Шурка, – а вы наши, человеческие, мысли тоже читать умеете?
– Не совсем мысли и не совсем читаем, – усмехнулась вила. – Потом объясню, не отвлекайся. Вот Лес как раз ему все втолковывает и передает нашу просьбу.
Дракон явно стал взволнован: чешуя на его спине встопорщилась, длинный и сильный хвост нервно метнулся из стороны в сторону.
– Чего это он? – шепотом спросил Гошка и отступил на полшага.
– Не бойся. Он говорит, что можно попробовать. Так они еще ни разу не летали, но, видимо, сумеют. Спрашивает, сколько нужно драконов для экспедиции… Ура! Он готов помочь!
– Были сборы недолги, от Кубани до Волги мы коней собирали в поход! – пропел Гошка слова старой конармейской песни, которую ему частенько пел дедушка, когда его внук был еще совсем маленьким. – Здорово, а?!
Гошка покосился на сидящего рядом Рамсея. Гном явно чувствовал себя не в своей тарелке, хотя и вовсю старался не показывать вида.
Его глаза непрерывно оглядывали небо в поисках врага, а пальцы крепко-накрепко уцепились за ремень, которым он, как и все остальные, был привязан к сиденью.
– Эй, Рамсей! – позвал Гошка.
– Что?! – повернул голову гном.
– Я говорю, что лететь – здорово!
– Предпочитаю твердую землю! – прокричал в ответ Рамсей и виновато улыбнулся.
Неутомимые драконы летели целый день, лишь однажды опустившись на землю для еды и кратковременного отдыха. И только когда солнце скрылось за горами и далекое Туманное Море на горизонте окутали вечерние сумерки, леший Лес, избранный предводителем экспедиции, скомандовал искать удобное место для ночлега.
Глава XVII
НУРИОН
Илувар, как и любой эльф, отлично видел в темноте, но даже его глаза не могли ночью различить черты лица незнакомца, скрытые к тому же в глубокой тени капюшона.
– Что ж, – произнес Илувар, медленно опуская лучемет, – подойди сюда. Я не чувствую в тебе зла. Ты в эльфийском плаще, но ты не эльф. Но ведь и не человек, верно? Кто же ты?
– Всему свое время, – незнакомец медленно приблизился, и только теперь Илувар заметил, что он тяжело опирается на посох, а за спиной у него – дорожный мешок.
Эльф подбросил сухих веток на уже почти погасшие угли и раздул огонь. Пламя, оживая, весело побежало по дереву, и предрассветный мрак неохотно отступил от костра в глубь леса.
– Илувар, все в порядке?! – послышался голос Романа Березы со стороны замаскированной «косточки».
– Иди сюда, Роман! – позвал эльф. – У нас гости!
– Ты не один? – с кряхтением проворчал незнакомец, присаживаясь поближе к огню и снимая с плеч дорожный мешок. – А я и не заметил. Совсем стар стал – плохо вижу, плохо чую.
Он откинул капюшон.
Красноватые отблески костра легли на перепаханное резкими и глубокими морщинами худое лицо. Длинные, абсолютно седые волосы ниспадали по обе стороны этого лица, переплетаясь внизу с седой же бородой и усами. Карие глаза светились тихим светом в похожих на ямы глазницах.
Илувар посмотрел на руки незнакомца с длинными узловатыми пальцами, обтянутыми сухой и тонкой кожей, и понял, что человек этот (все-таки человек?) очень и очень стар. И еще что-то как будто знакомое, но давно забытое чудилось Илувару в этих неимоверно усталых глазах.
Неслышно подошел Роман, присел, поеживаясь, к огню, внимательно оглядел гостя и сказал:
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – незнакомец вежливо кивнул Роману и перевел взгляд на Илувара. – Неужели ты не узнаешь меня, эльф? Впрочем, это уже неважно – узнают меня или нет.
– Погодите, погодите… – Илувар пристально вгляделся в черты лица ночного гостя. Он мысленно убрал с этого лица морщины, прибавил в волосы черных прядей, сгладил ямы-глазницы. Не может быть… – Великий Мастер! Это невозможно. Неужели… Нурион?!
– О! Все-таки узнал, – усмехнулся старик и откинулся спиной на ствол дерева позади себя. – Да, я – Нурион. И я, как видишь, вернулся. Как тебя зовут, эльф?
