Ричард Байерс - Нежить
Маларк потер родинку на подбородке.
— Из–за этих бед часть моей шпионской сети оказалась уничтожена, но некоторые мои агенты все ещё в деле. Несмотря на урон, нанесенный магии, полагаю, они смогут предоставлять нам информацию достаточно оперативно, чтобы от неё был какой–то толк. Если по округе будет гулять голубое пламя, то я, возможно, успею предупредить армию вовремя, чтобы легионы смогли его обогнуть.
— Звучит вдохновляющее, — произнесла Дмитра. — Итак, выслушав мнения наших тарчионов и их подчиненных, я склоняюсь к тому, что нам следует обрушиться на северян всеми нашими силами. А что думаете вы?
Самас покачал головой, и его щеки и многочисленные подбородки затряслись.
— Не знаю…
Лаллара презрительно усмехнулась.
— Никто не говорит, что тебе следует отправиться самолично.
Толстяк раздулся, словно жаба, а его покрытое пятнами лицо побагровело ещё сильнее.
— Сомневаешься в моей отваге? Я же вместе с тобой сражался у Крепости Сожалений!
— Верно, — произнесла Дмитра. — Никто и не думал ставить под сомнение храбрость или лояльность любого из зулкиров. — Разумеется, это было весьма спорное утверждение, по крайней мере в той части, что касалась лояльности, но оно могло вернуть дискуссию в продуктивное русло. — Я понимаю ваши опасения. Честно говоря, я и сама их разделяю. Но также я знаю, что мы сражаемся за свою жизнь, сражаемся с очень умным и сильным противником и не можем позволить себе упустить ни одной подвернувшейся возможности.
Самас фыркнул.
— Помнится, то же самое ты говорила перед тем, как мы завели большую часть наших сил в ловушку Сзасса Тэма. Ну да ладно. Посмотрим, удастся ли нам положить конец этой идиотской войне.
Остальные зулкиры один за другим тоже выразили свое согласие.
— Итак — какова же конкретно будет наша стратегия? — спросил Лазорил. — Вернем себе Крепость Сожалений?
Нимия Фокар прочистила горло, при этом серебряная серьга в её носу заблестела в свете ламп.
— Господа, я бы не советовала этого делать. Если нам вообще удастся взять эту цитадель, для этого потребуется долгая осада, а мы должны добиться ощутимых результатов как можно быстрее, пока Сзасс Тэм не вернул себе полный контроль над своей магией.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Неврон. — Настало время атаковать Верхний Тэй?
Димон покачал головой.
— Нет, Ваше Всемогущество, так поступать тоже не стоит. Это куда более сложная задача, которая отнимет даже больше времени, чем осада. Я бы посоветовал вам оставить крепость в покое и сосредоточиться на возвращении остальной части Лапендрара. Несложная задача, учитывая, что теперь Хезасс Нимар и его войска уничтожены. Далее стоит вернуть потерянные территории в северном Элтаббаре и ту часть Дельхумида, какую возможно. Когда вы сделаете это, Тэйская вершина окажется отрезана и от Крепости Сожалений, и от Сюртэя с Гауросом.
— Звучит неплохо, — отметила Дмитра. Краем глаза она заметила незнакомую фигуру, стоявшую прямо у дверей. Удивленная, она развернулась в том направлении.
* * *Барерис посмотрел туда, куда устремились взгляды всех остальных, и вскрикнул от изумления.
Каким–то образом Таммит удалось проскользнуть мимо закрытых дверей и оказаться внутри, оставшись незамеченной ни одним из собравшихся здесь могущественных волшебников и волшебниц. Это и правда была именно она — Таммит, одетая в темную броню, украшенную знаками отличия, говорившими о том, что она была прославленной воительницей или капитаном войск Сзасса Тэма. На фоне этих черных одеяний её привлекательное лицо, смуглое при жизни, выглядело мертвенно–бледным. Таммит, которую он уничтожил десять лет назад — или считал так все это время.
Ифегор Нат вскочил со стула, который со стуком рухнул на пол, и вскинул охваченную алым пламенем руку.
Барерис тоже поднялся на ноги, сам не зная, зачем.
Таммит упала на колени.
— Я пришла с миром! Я хочу вам помочь!
Этого хватило, чтобы Ифегор промедлил. У него было множество причин презирать нежить и не доверять ей, но требовалось нечто большее, чтобы заставить его без колебаний уничтожить склонившуюся перед ним женщину. Даже сейчас в Тэе находилось место для таких существ. Большинство вампиров и ужасающих воинов в стране служили Сзассу Тэму, но, благодаря работе Золы Сетракт и её подчиненных, в армии южных лордов тоже насчитывалось некоторое количество подобных созданий.
— Похоже, — произнесла Дмитра, — что мы все можем просто спокойно рассесться по местам. — Она устремила свой взгляд на Таммит. — Я вижу, что ты такое, кровопийца. Но кто ты?
— Меня зовут Таммит Ильтазиарра. Пока Сзасс Тэм и его подчиненные не утратили надо мной контроль, я командовала Безмолвным Отрядом. Возможно, вы о нем наслышаны.
Барерису было больно слышать её слова. Её голос, сладкий и знакомый, был холодным и невыразительным — пародией на тот, что сохранился в его памяти.
— Да, — произнесла Дмитра. — За эти годы вы доставили нам немало проблем.
— Тогда, может быть, — ответила Таммит, — сейчас я смогу это искупить. Я мечтаю отомстить Сзассу Тэму за то, что он заставил меня служить ему, но воздать ему должное я смогу, только встав на сторону совета.
— Звучит правдоподобно, — произнесла Лаллара. — Но, если бы лич решил обманом завести нас в ловушку или подослать к нам шпиона, он, несомненно, позаботился бы о том, чтобы тот обзавелся достаточно правдивой легендой.
— Ваше Всемогущество, — произнес Барерис. — Я знаю Таммит… капитана Ильтазиарра. — Даже если она вспомнила его и испытала при этом хоть какие–то эмоции, внешне это никак не проявилось. — То есть знал её при жизни, но я могу ручаться, что её обратили насильно, и Сзассу Тэму она служила не по своей воле.
— Хорошо, — сказал Самас Кул, — Но откуда нам знать, что сейчас она не находится под его контролем? Голубое пламя освободило далеко не всех марионеток лича.
— Зола Сетракт — зулкир Некромантии, — произнес Лазорил. — А я — величайший в стране заклинатель. Пусть наши способности и ослабли, мы сможем определить, свободен ли её дух или нет.
— Ну а что, если, — спросил Ифегор Нат, — за прошедшие годы ей понравилось работать на лича? Судя по её фигуре и лицу, она из рашеми. Сзасс Тэм одарил её бессмертием, сверхъестественными способностями, назначил её на высокую должность, и, по слухам, пить кровь — такое чувственное удовольствие, какого не дано познать ни одному из смертных. Возможно, она решила, что это ещё не самый худший вариант.
— Ваше Всезнайшество, — стиснув зубы, процедила Таммит, — если вы и правда так считаете, то, значит, несмотря на всю вашу мудрость, вы и понятия не имеете, каково это — лишиться жизни, получив взамен лишь рабство и жажду.
