Виталий Дубовский - Воины Нави
Наконец Ярослав, прекратив раздавать затрещины сонным стражникам, подошел к ведьмаку.
— Всеведа, покажи ему город. Все покажи, куда дотянешься. Он должен знать, где казармы, где торг, где дом княжий.
Девушка потянулась к Ярославу, крепко схватив его за запястье. От внезапно нахлынувших видений парень покачнулся, упав на колено. Долго держала его колдунья во власти своего сознания, пролетая по улицам Древграда. Наконец, разжав влажную ладонь, она улыбнулась, чувствуя его восхищение.
— Понравилось?
Ярослав, возбужденно дыша, восторженно кивнул головой:
— Никогда не думал… что так можно. Как ты это делаешь?
Всеведа, впервые в жизни стала заигрывать с мужчиной, сама себе поражаясь:
— А вот нарвешь мне цветов для венка, тогда и расскажу. И вообще, приходи ночью к моему костру, скучно мне тут одной. С твоими медведичами и поболтать не о чем, толстокожие твои родичи.
Ярослав улыбнулся и негромко сказал:
— Если сегодня жив буду, вечером обязательно приду и цветы принесу.
Стоян, делая вид, что не слышит их разговора, задумчиво бродил, поглядывая на город. Вдруг, резко повернувшись, он подошел к ним.
— Все запомнил? Вот и хорошо. Буди войско, штурм с первыми лучами солнца. Всеведа, глянь, у какого костра Маковея спит?
Девушка, не задумываясь, указала костер, незаметно сунув Ярославу в руку какой-то камушек на кожаном ремешке.
— Возле сердца носи, это хороший оберег. Коли опасность совсем близко — сердцем почуешь. Я буду ждать тебя вечером.
Ведьмак шел к костру Маковеи, размышляя над услышанным. Заклятье Ледеи набирает силу. Вчера, штурмуя городские ворота, Ярослав шел в первом строю и вернулся после боя целым и невредимым. Сегодня Всеведа дала ему оберег, в коем ведьмак даже на расстоянии чуял Силу. Для каких же свершений бережет богиня Доля паренька? А Всеведа хороша, тихоня-тихоня, но уж если чего захочет, всегда своего добьется. Насчет Ярослава ведьмаку было ясно одно: Ледея очень важна для Мораны, и ей дали могучего стража-воина.
Маковея спала, словно хмельной мужик. Храп доносился даже до соседних костров. Стоян, усмехнувшись, тронул ее за плечо:
— Подымайся, соня, дел много.
Недовольно открыв заспанные глаза, девушка села, озираясь.
— Какие дела, Стоян? Ночь ведь еще?
Ведьмак кивнул, соглашаясь, схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. Он знал всех их как облупленных. Если Маковея не выспалась, ей нужно устроить встряску, иначе толку не будет.
— Слушай меня. До восхода солнца осталось недолго. Город не спал всю ночь. Ратники, стараниями Глядеи, сонные и измученные. А сейчас напрягись и наведи мне на Древград такой сон, чтоб даже псы заснули. Поняла меня?
Маковея никогда не отличалась особой сообразительностью, но когда ведьмак был не в духе, понимала с полуслова. Глупо закивав головой, она затараторила:
— Чего уж тут не понять. Сейчас глаза протру, придумаю чего посильней, и все заснут. И не нужно так переживать: коли должны спать — значит, будут спать.
Ведьмак вздохнул от бессилия, развернулся и пошел искать Ярослава. Маковея была его горем. Насколько она сильна в своей ворожбе, настолько же тупа и нерасторопна. Ну чего уж там сетовать, сам когда-то выбрал, да и Морана приняла ее. Бывало пару раз не принимала просящих — выпьет жизнь до капли, рассмеется и уходит. Попробуй, пойми ее, вроде и девки были с талантами, ан нет, не подошли.
Маковея, все еще бурча и сонно зевая, не таясь, пошла в сторону города. Стоящие в дозоре воины обеспокоенно окликнули ее. Устало отмахнувшись, она продолжала идти к городским воротам. Едва заметные волны тумана плавно поплыли в их сторону. Сладкий певучий голос негромко наговаривал, словно убаюкивая сам себя:
Дай глазам своим сомкнуться,
Коль одолевает сон.
У деревьев ветви гнутся,
Льется песней сладкий стон.
Ветродуй к рассвету стих,
Засыпает все вокруг.
Сновидений сладкий миг
Дам тебе я, милый друг.
Ведьмак наблюдал, как Маковея туманным облаком подкрадывается к городу, погружая стражу в сон. Неторопливо убаюкивая, ее волны прокатились по Древграду, закрывая воспаленные глаза измученных в казармах ратников.
Лагерь Стояна уже был на ногах. Торопливо надевая доспехи, воины угрюмо косились на город. Каждый понимал, что битва предстоит не из легких, но и награда за стенами ожидала нешуточная.
Ярослав вместе с сотниками быстро выстроил войско длинными отрядами, по два десятка воинов в шеренге. Больше людей в ворота не протиснется. В авангард поставили копейщиков, защищенных тяжелыми щитами. Всеведа взглянула на Древград, убедилась, что стражники заснули, и Стоян дал команду к штурму. Воины двинулись к городу в полной тишине, лишь тяжелый топот ног оповещал о надвигающемся штурме. Маковея остановилась у самых городских ворот, продолжая наводить сон на врагов. Вдруг Всеведа поднялась, взглянув на город, и закричала:
— Стоян, он их будит! Стоян, там волхв!
Ведьмак, лишь мгновением раньше почувствовав в городе ворожбу, бросился к ней, хватая за руку.
— Показывай! Кто он?
Старый князь, о котором уже все давно позабыли, бегал у ворот среди спящих ратников, касаясь их голов. Его ворожба быстрым ручейком пробивалась сквозь сонные чары, поднимая воинов на ноги.
Маковея попыталась усилить наговор, почувствовав, как рвутся невидимые нити сотканной сети. Но ворожба волхва оказалась сильной, и пробудившиеся воины схватились за луки. Десяток стрел со свистом вонзились в тело колдуньи. Вскрикнув, словно раненая птица, Маковея медленно осела на колени, пытаясь из последних сил наслать на волхва заклятье вечного сна. Руки не слушались ее, пытаясь сплести невидимый узор, побелевшие губы пытались шептать, превозмогая боль. Вдруг колдунья закашлялась, кровь алыми струйками потекла по подбородку, и Маковея упала.
Ведьмак дернулся от боли, словно из бороды выдрали клок волос. Одна из нитей, связывающих его с ворожеями, лопнула навсегда. Отряду Ярослава оставалась до ворот всего сотня шагов. Всеведа упала на колени, тихо прошептав:
— Прости, Маковея. Как же это я его недоглядела? Это я, это все я виновата! Ох, Ярослав, да хранят тебя Боги…
Ведьмак зарычал от злости, вскакивая на коня. Первые потери в его роду. За эту смерть волхв заплатит собственной жизнью. Ледея схватила его за руку, испуганно прошептав:
— Береги себя. Ее уже не вернуть.
Стегнув коня, ведьмак поскакал вслед за начавшим штурм отрядом.
Воины пробежали мимо лежащей колдуньи, не замедлив шага. Торчащие из тела оперения стрел красноречиво говорили сами за себя. Приняв на щиты недружный залп лучников, Ярослав вместе с копейщиками первыми ворвались в город. Нехитрую баррикаду из лавок и столов, наваленную за ночь горожанами, вмиг растащили, пытаясь прорваться к врагу. Из казарм бежали разбуженные волхвом воины. Похватав щиты и мечи, они даже не успели надеть брони. Началась кровавая сеча. Измученные бессонной ночью ратники медленно отступали, десятками падая к ногам захватчиков. Ярослав, словно разъяренный медведь, бросался на защитников града, разя мечом направо и налево. Голова кружилась от возбуждения, меч беспощадно забирал жизнь за жизнью, упиваясь кровью. Крики боли, боевые кличи древлян, звон клинков, глухие удары о щиты — все переплелось в единый многоголосый хаос. Отвоевав площадь перед воротами, уже три сотни Стояновых воинов заполнили город. Битва продолжилась по трем главным улицам, ведущим к городскому торгу. Бой сузился до сечи в десяток воинов на улицу, основные же силы Стояна толпились позади, постепенно занимая места павших товарищей. Ярослав хорошо помнил показанное ему Всеведой расположение улиц. Куда бы враг ни отступал, закончится битва у торга. Две пристани встанут за спинами защитников крутыми берегами рек. Ратники быстро поддавались, не выдерживая напора завоевателей. Беспощадно добивая раненых, воины шли по телам к долгожданной победе. Конная рать горожан, не успевшая к началу штурма сесть в седло, теперь угрюмо ждала своего часа, выстроившись в десятки шеренг на торговой площади.
