Саймон Грин - Подземелья Хейвена
Все стены были забрызганы кровью. На полу и на ковре четко отпечатались кровавые следы Домейна. Посреди комнаты стоял труп молодой девушки с неестественно вывернутой головой. Широко раскрытые глаза тускло уставились в пол. Изо рта сочилась кровь, стекая вниз по шее на элегантное вечернее платье. Вокруг погибшей с жужжанием носились зеленые мухи. У Макреди мелькнула мысль, что, возможно, девушка умерла еще до того, как мрак безумия поглотил Домейна.
«Я убью ее, если не будет иного способа избежать разлуки…»
– Все хорошо, дорогая, – обратился Домейн к трупу. – Не пугайся, это Джон Макреди. Он просто пришел поговорить с нами. Я не позволю ему увести тебя. Со мной тебе нечего бояться.
Труп медленно приблизился к магу. Голова девушки жутко болталась из стороны в сторону на сломанной шее. Покойница нежно обняла Домейна за плечи и прижалась к нему. Макреди весело улыбнулся им и помахал рукой.
– Здравствуйте, Сюзанна. Вы сегодня просто очаровательны. Теперь я могу со спокойной душой передать всем, что вы живы, здоровы и находитесь здесь по собственной воле.
– Конечно, – вызывающе произнес маг. – Мы любим друг друга и хотим пожениться. Ничто не разлучит нас. Ничто… – голос Домейна задрожал, смутное беспокойство появилось в его глазах, словно реальность стремилась прорваться в воспаленное воображение, но через секунду Домейн снова улыбнулся мертвой девушке. – Все хорошо, родная. Никто тебя у меня не отнимет.
– Что же вы хотите передать властям? – осведомился Макреди. Он уже понял всю безнадежность своей миссии.
– Да, – бросил Домейн, – прикажите им убираться прочь и оставить нас в покое. Мы с Сюзанной скоро выйдем отсюда. Не становитесь нам на пути, если вам дорога жизнь. Так и передайте, Джон Макреди.
Колдун отпустил парламентера небрежным взмахом руки и с нежностью взглянул на оживленный им труп. Откуда-то послышалась тихая нежная музыка, навевавшая мотивы песенок, забытых несколько поколений назад. Домейн и мертвая девушка медленно закружились в старинном свадебном танце.
Дружина Молота, скрываясь от дождя, приютилась под навесом парадного входа розового особняка. Хок нетерпеливо переминался с ноги на ногу, изнемогая от вынужденного бездействия.
– Скажите-ка, – неожиданно обратился он к Джессике, – если Макреди так великолепно защищен, почему бы ему не освободить девушку и не скрутить Домейна?
– Ему не позволит заклятие, – нетерпеливо ответила Винтер. – Если он попытается напасть, колдовство перестанет действовать. Макреди был бы уже сто раз мертв, попытайся он наброситься на мага. Его задача – уговорить Домейна и не больше. Не волнуйтесь, капитан, если девушку можно спасти, Макреди сделает это лучше, чем кто-либо другой.
– Что-то случилось? – воскликнула Изабель. – Смотрите! Там, на улице…
Все взоры обратились туда, куда указывала ее рука. Из дверей одного из уцелевших зданий струился людской поток, и толпа, словно обезумев, неслась прямо к Дружине Молота. Некоторые из бегущих пугливо оглядывались на дом колдуна или на изуродованные тела, лежавшие на бульваре, но большинство мчалось, позабыв обо всем, кроме собственного спасения. В их широко раскрытых глазах плескался беспредельный животный ужас.
– Видимо, эти успели спрятаться, – ни к кому не обращаясь, прошептала Джессика. – О черт, но почему они не остались там! Неужели им показалось, что все кончено, раз на минуту стало тихо?
– Нам надо остановить их! – дрожащим голосом произнес Шторм. – Если Домейн увидит…
– Мы ничего не можем сделать! – отрезала Винтер. – И никто не смог бы.
Шторм умолк, с безнадежным отчаянием глядя на безумную толпу. Она была уже так близко, что Хок сквозь дождь отчетливо слышал беспорядочный топот десятков ног.
– Бегите! – безотчетно шептал Шторм. – Бегите, черт вас дери!
Вперед вырвались семеро мужчин и три женщины. Хок невольно подался вперед, все его существо стремилось навстречу бегущим. Ближе, ближе… еще несколько шагов – и они в безопасности. Внезапно один из мужчин застыл, недоумевающе посмотрев под ноги, и в следующую секунду его голова разлетелась на части. В воздух ударил фонтан крови. Тело пошатнулось, сделало несколько неуверенных шагов и рухнуло навзничь. Бегущая за ним женщина дико вскрикнула, не в силах остановиться, перескочила через обезглавленный труп и, не коснувшись земли, повисла в воздухе, а затем стрелой взмыла вверх. Крик ее резко оборвался. Женщина извивалась, стараясь оторвать от горла невидимые руки, глаза ее вылезли из орбит, изо рта вывалился распухший язык. Вдруг она перестала подниматься и камнем полетела вниз, с каждой секундой набирая скорость. Раздался мягкий шлепок, тело с невероятной силой врезалось в мостовую. На месте падения осталась лежать бесформенная кровавая масса, в которой не было ничего человеческого.
Но обезумевшая толпа продолжала волной катиться дальше. Еще одна женщина исчезла. Какой-то момент капельки дождя сохраняли ее силуэт, похожий на рыбий пузырь, а затем послышался хлюпающий звук, с которым воздух заполнил образовавшуюся пустоту. Трое мужчин вспыхнули на бегу, превратившись в ослепительные живые факелы. Через секунду от их тел остались лишь маленькие кучки золы, которые сразу же смыл дождь. Но в ушах у Хока еще долго звучали пронзительные вопли несчастных.
Неожиданно вся толпа встала, как вкопанная. Люди с идиотским изумлением рассматривали друг друга и вдруг начали безудержно хохотать. Слезы текли по их пустым лицам вместе с каплями дождя, а они все смеялись, и смеялись, теряя последние остатки разума.
Хок со злостью стукнул кулаком по стене, Изабель пробормотала ужасное ругательство. Шторм закрыл глаза, и лишь Винтер со спокойной отрешенностью созерцала жуткую сцену. Барбер, не отрываясь, смотрел на логово Домейна. Парадная дверь раскрылась и Макреди вышел на улицу, накинул капюшон и неторопливо зашагал по Золотому бульвару, глядя себе под ноги и стараясь не вступать в лужи крови. Он старательно обошел хохочущую толпу, но его никто даже не заметил. Хок дотронулся до плеча Шторма.
– Ты не можешь помочь им?
– Нет, – резко вмешалась Винтер. – Домейн еще не должен догадываться о присутствии Шторма. Он – наше главное оружие, если придется применить силу. Сколько раз вам надо повторять, капитан Хок? Мы выполняем свой долг перед городом, а не перед собой. Сравните сотни людей, которых может погубить Домейн, если мы его не остановим, с этой жалкой кучкой. В Дружине Молота нет места сантиментам, капитан, мы должны думать о будущем.
– А я не совершаю преступления, сочувствуя беднягам? – осведомилась Изабель.
