Анна Бербеницкая - Корпорация Деда Мороза
Потом оказалось, что дамочка приехала на Новый год в Ключи к родне, что до срока еще две недели было и она рассчитывала второго числа вернуться в Москву и лечь в предродовую. И как не побоялась ехать в такую даль в гости? В общем, вечером будущая мамашка внезапно почувствовала схватки, перепугалась не на шутку и решила возвращаться в Москву. Да только поздно было! Добралась до трассы, а пока пыталась остановить попутку, воды отошли, и схватки, ясное дело, усилились. Поняла – не доехать ей до столицы. Первый же водитель оказался местным, знал, где находится наша больница, и довез дуреху до ворот. Это ж надо было на тридцать седьмой неделе черти куда из дома умотать!
Ну, я недолго думая схватила ее под руки и повела внутрь. Сообразила, что, кроме меня, акушерок сейчас в больнице нет, врача в родильном отделении тоже нет, только дежурные. Поняла, что придется остаться и помочь нашим принять роды. Посмотрела бабу на кресле, а у той, мать моя женщина, полное раскрытие и потуги вовсю! Еще ведь, помню, уточнила, правда ли она всего два часа назад почувствовала схватки? Оказалось, это стремительные роды. Я с таким делом в своей недолгой практике еще не сталкивалась. Акушера-гинеколога поздно было вызывать, ведь пришлось бы за ним отправлять кого-то, телефонов-то в большинстве домов в деревне не было. А на это не осталось ни единой минуты. Мобильные ведь еще не изобрели. Эх, были б тогда мобильные, наверное, удалось бы избежать трагедии! Или обойтись меньшими жертвами…
Да еще и дама оказалась старородящей, первая беременность в сорок лет. С таким я тоже не сталкивалась. В тот миг и промелькнула тень нехорошего предчувствия – не справиться мне! И стремительные роды, и возраст пациентки, и отсутствие врача-акушера…
Дежурные уже были слегка под хмельком, как-никак целый час старый год провожали. В родильное примчался Григорий, и мы взялись принимать роды. Но тут что-то пошло не так. Баба та почему-то никак не могла разродиться, хотя, по логике, должна была максимум на третьей потуге вытолкнуть плод. Я старалась изо всех сил, понимала, что еще немного, и ребенку может непоздоровиться. Ирина (так ее звали) стала «проваливаться» и терять сознание, Гриша возвращал ее как мог. Я судорожно соображала, смогу ли вытянуть ребенка щипцами, ведь ни разу не делала такого. Кляла все на свете, что рядом нет опытного врача. И вдруг дверь родильного зала с грохотом распахнулась и забежала бледная как смерть Танька, одна из сестер. Глаза по полтиннику, на лице ужас, губы трясутся. Еле выговорила новость: в приемное поступило три человека. Автомобильная авария. Серьезные травмы. Один при смерти, другой с открытыми переломами, а третья, девушка, в родах.
Как потом оказалось, авария случилась на трассе, по направлению к Устюгу и как раз у развилки, что на Ключи. До полуночи час оставался, никого на дороге-то и не было. По счастливой случайности мимо таксист наш Сашка проезжал, к семье торопился, задержался на работе. Он и…
– Остановился, увидев в кювете автомобиль, вытащил нас всех, пересадил к себе в машину и довез до больницы в Ключах. До Устюга могли не дотянуть, потому что у Володи кровоточила рана на голове и он уже потерял сознание, а у Светочки от удара и стресса начались схватки, хотя до срока еще месяц оставался. А я… у меня были сломаны рука и нога, но к тому времени, когда Александр, таксист тот, нас пересаживал, я уже очнулся.
Зинаида, застыв, в шоке смотрела на Арсения.
– Господи, так это был ты? Тот мужчина, который в момент аварии сидел за рулем?
– Я.
– А как все произошло? Говорят, ты пьяный был, заснул на минуту и слетел в кювет. Правда, что ли?
– Я был абсолютно трезв. Как выяснилось гораздо позже, у меня случился микроинсульт, я потерял сознание, и на скорости автомобиль сошел с трассы, перевернулся несколько раз и улетел в кювет. Очнулся уже от болевого шока, рука сильно пострадала. А Володя и Света, они… они… – Арсений откинулся на спинку стула, выдохнул и прикрыл глаза. Столько лет прошло, а боль, оказывается, не отпустила ни на грамм.
– На, хлебни моего напитка, полегчает сразу. Почему, ты думаешь, я пью? Так лучше. Гораздо лучше. – Зинаида протянула Арсению бутылку, и он сделал большой глоток. Самогон обжег горло и пищевод, и все чувства и мысли сразу устремились туда, в желудок, который горел огнем. Отвлекло.
– Володя, значит. Это тот парень молодой, который скончался, не приходя в сознание, от травмы черепа? Кем он тебе приходился?
– Племянник. Единственный сын старшего брата.
– Так вот кто ты? И тоже, значит, олигарх? Как и Владимир Морозов?
– Нет, я пенсионер, только живу в Европе. У нас с супругой ресторан свой. На жизнь хватает. Рассказывай дальше. Что произошло в родильном зале?
Женщина покачала головой, еще раз внимательно и жалостливо глянула на собеседника и снова отвернулась к окну.
– А дальше начался ад. Натуральный кромешный ад. Григорий убежал в приемное, посмотреть, что там происходит, велел мне справляться с родами самой. Второй врач, Афанасьев, повез в операционную парня. Еще надеялись спасти ему жизнь. Ирина все никак не могла вытужить ребенка, гоняла его туда-сюда, я начала всерьез опасаться за жизнь плода. И вдруг в зал завезли каталку с девушкой. Светлана, говоришь? Так вот, Светлана была вся в крови, лицо в порезах от разбившегося стекла. И вдобавок ко всему еще и в родах. Но через десять минут она потеряла сознание, и приняли решение делать кесарево. К тому моменту, когда вытащили ребеночка, у девушки остановилось сердце. Гриша сунул мне в руки младенца и принялся реанимировать мать. Я выбежала в коридор, стала орать и звать медсестер, а все были в другой операционной, спасали парня. В этот момент Ирина завопила, что рожает, и родила наконец. Я перерезала пуповину и взяла на руки второго младенца. Прибежала Танька, сообщила, что парня не спасли, и забрала детей на обработку. Я кинулась к Грише, но было поздно, девушку не откачали.
Все, что было дальше, помню, как в тумане. К тому времени подмога прибыла. Как только вы поступили к нам, кто-то из персонала дозвонился в область. Приехали две кареты «Скорой помощи». Куча людей. Крики. Суета. Нам пихали какие-то бумаги, которые надо было срочно подписывать. Я узнала, что один ребенок тоже, оказывается, не выжил. От стресса потеряла сознание. А когда пришла в себя, увидела, как надо мной склонились какие-то люди и все спрашивали, спрашивали, кого родила Ирина. Девочку или мальчика. А я не знала. Просто не обратила внимания на пол! Сам подумай! Когда Григорий сунул мне в руки младенца Светланы и принялся реанимировать ее, разве ж я разглядывала что-то? Кинулась звать подмогу. А тут и Ирина орет, что рожает. Ребенок мог упасть, я пулей к ней. В одной руке один, положила его на стол, кинулась ловить другого, еле успела! Стресс, я как в тумане, ничего не соображаю, кровь в висках пульсирует. А УЗИ ведь в то время у нас еще не было, Ирина не знала, кого носит. На меня все смотрят, ждут ответа. И в этот момент в ординаторскую врывается ваш Владимир Морозов и требует показать ему внука. А умер как раз новорожденный мальчик. Тогда я и решила, мне даже показалось, что вспомнила, будто у моей роженицы девочка была. Морозов ведь все твердил и твердил, что в его роду появляются на свет только мальчики, да так убедительно говорил… У детей разница всего две недели, а УЗИ тогда не было…
