Фабрис Колен - Возмездие
— Дат-Лахан, — сказал он просто. — Бессмертная жемчужина Империи.
Тысячи выгоревших от солнца крыш. Сотни залитых солнцем площадей и столько же фонтанов с прозрачной водой. Башни, минареты с узкими бойницами. Колонны сената, его величественный силуэт. Монастырь Скорбящей Матери, отсюда кажущийся еще более внушительным.
— Вы идете? — не выдержал Алкиад.
Мужчины снова пустились в путь. В правом крыле располагались апартаменты Императора, которые соединялись с центральной частью дворца серией мостов и арок. Они миновали еще один отряд вооруженных арбалетами гвардейцев в шлемах, украшенных перьями. Элитный полк. Тириус вспомнил, что когда-то такой шлем носил и он.
Наконец раскрылась последняя дверь, которую охраняли два вооруженных копьями гиганта, и они вошли в какую-то очень светлую комнату, в центре которой возвышался необъятный мраморный стол. На левой стене — огромный гобелен, изображающий отправляющиеся в Изгнание корабли, на вышивание которого ушло почти два века. Напротив задрапированного шпалерами широкого оконного проема стоял человек. Он был одет в простую белую тогу, а у его ног простирался великолепный Дат-Лахан.
— Его императорское величество, — объявил советник.
— Оставьте нас, Алкиад.
Человек приветливо помахал Тириусу на прощание и на цыпочках вышел.
Большие двери закрылись.
Наступила мертвая тишина.
* * *Император медленно повернулся.
Он почти не изменился. Разве что в углах рта от тревог образовались морщинки, но волосы его по-прежнему были огненно-рыжими, как будто время было не властно над его молодостью. На голове у него красовался украшенный яшмой и изумрудами императорский венец. Зеленые глаза с любопытством смотрели на ишвена.
— Ты, — наконец сказал он.
Тириус приблизился и опустился на одно колено.
Император не остановил его, но вскоре ласково поднял.
— Ваше величество.
— Тириус. Мой верный, славный Тириус.
Ишвен понял, что Император не решается сжать его в объятиях. Мужчины обменялись смущенными улыбками. Владыка азенатов поправил на голове венец и сделал несколько шагов к окну. Тириус последовал за ним.
— Все это, — сказал Император, обводя город рукой, — все это мое, все эти земли на многие сотни километров принадлежат мне. Я их хозяин. Полновластный хозяин. Я воплощение Единственного, — торжественно сказал он, оборачиваясь к Тириусу. — И всем этим я обязан тебе. Тебе, Тириус Бархан.
— Ваше величество.
— Я думал о тебе все эти годы. Я узнал, что тебе удалось бежать, и был очень за тебя рад. Я очень боялся, что наша маленькая хитрость не удастся. Но, благодарение Святому Сердцу, ты выжил. И теперь ты вернулся.
— Да, ваше величество. Я узнал…
— Мой бедный брат скончался. Около трех месяцев назад. Мы устроили торжественную церемонию, пламя погребального костра, наверное, было видно за несколько километров от города. Тридцать семь лет — ты слышал, чтобы кто-нибудь еще столько правил? Но народ и не думал проливать слезы. И, хоть это и мой родной брат, я бы солгал, если бы назвал его хорошим правителем. Взойдя на престол, я понял, что передо мной одни руины, Тириус.
— Вы всегда мечтали…
— Да, — ответил тот, кладя руку ему на плечо, — и ты это знаешь, верно? Я родился, чтобы взойти на этот трон. И теперь я испытываю огромную гордость. Все это так важно. Теперь все зависит только от меня. Жизнь и смерть миллионов людей. Мир с варварами. Защита наших городов от сентайских захватчиков. Я всего лишь человек, и все же во мне есть что-то сверхчеловеческое. Я воплощение Единственного. Я его голос, я его сжимающая оружие десница.
Ишвен прогуливался взглядом по крышам Дат-Лахана. Слова Императора казались ему нескончаемой, скучной проповедью. Какое ему дело до славы и ответственности? Какое ему дело до трудностей восхождения на трон? Он пришел во дворец по совершенно конкретному делу.
— А императрица… — осмелился спросить он.
— Императрица, — повторил Полоний Четвертый. — После смерти моего брата она стала моей женой. К счастью, за все это время они не смогли зачать ребенка. Нежная принцесса. Когда ты уехал, наша связь прекратилась. Можешь представить, с какой страстью мы вновь соединились.
Ишвен не ответил; ему нечего было сказать.
— Император… я хочу сказать, ваш брат… подослал ко мне убийцу, — вдруг сказал он.
— Раджака Хассна? Его тело нашли среди Высоких Равнин.
— Он… он был мертв?
Государь пожал плечами.
— Можно сказать и так.
— Вы знали, что ваш брат…
— Конечно, нет, — ответил тот, глядя прямо перед собой. — Я узнал об этом только потом. В противном случае, уж можешь мне поверить, я бы помешал этой скотине отправиться вслед за тобой. Но должен признаться, я так и не понял, как тебе удалось выпутаться из этой истории.
— Я тоже, — лаконично ответил Тириус.
Ему жгли губы другие вопросы (пытался ли он его разыскать, понять, что произошло — а кстати, что произошло?), но Полоний не дал ему задать их. Он попросил ишвена рассказать о его изгнании: о том, что он делал четыре года, где был. Тириус постарался ответить как можно честнее, но ни словом не обмолвился ни о своих кошмарах, ни о том, что видел в Петране. Государь слушал его с вежливым вниманием, не сводя глаз с линии горизонта.
— Твоя жена пришла вместе с тобой, — вымолвил он, когда тот закончил.
Ишвен на секунду зажмурился. Ну конечно, Алкиад не мог его не предупредить.
— Это хорошо, — прибавил Император.
Он повернулся к большому мраморному столу, отодвинул резное деревянное кресло и уселся в него, знаком предлагая гостю сделать то же самое. Тириус последовал его примеру. Император снял свой венец и осторожно положил на стол рядом с собой. Час настал.
— Мой друг, ты был самым верным из моих слуг. Перед тем, как расстаться с тобой, я пообещал вознаградить тебя за твою преданность. Теперь, взойдя на трон, я могу наконец сдержать свое слово.
— Ваше величество, я вернулся не для того, чтобы…
— Молчи, — приказал Император. — Я знаю, для чего ты вернулся. Ты хотел, чтобы я сказал тебе спасибо, и я это сделал. Ты хотел, чтобы весь город узнал о твоей невиновности, и это тоже будет сделано. Что же до золота… Твоя награда будет соразмерна твоим заслугам. Но я хочу попросить тебя еще кое о чем, Тириус. Об одной серьезной услуге, которая также будет для тебя честью.
— Да, ваше величество?
Император кончиком пальца провел по камням на своем венце. Потом он пристально посмотрел ишвену в глаза.
— Когда мы расстались, Тириус, ты был исключительным воином. Одним из лучших во всем городе, гораздо лучше элитной гвардии моего брата. Я всегда это знал. И поэтому я не отпускал тебя от себя. Надеюсь, что годы отдыха и странствий пошли тебе на пользу.
