Патриция Бриггз - Власть холодного железа
Но все же справляться с ними легче, если их рассердила не я. Первый шаг — привлечь к себе внимание.
— Довольно, — спокойно и решительно сказала я, перекрывая шепот Джесси. Мне не нужны ее предостережения, чтобы понять, что она права. Адам отыщет тех, кто так обошелся с его дочерью, и убьет, не думая о последствиях. Пагубных для него, а возможно, и для всех остальных вервольфов.
Я подняла голову, чтобы посмотреть в яростные глаза Адама, и еще резче продолжила:
— Тебе не кажется, что с нее хватит? О чем ты думаешь? Она здесь столько времени, и никто не занялся ее ранами. Вам всем должно быть стыдно.
Чувство вины — удивительная и очень мощная штука.
Я повернулась и потащила за собой Джесси, которая удивленно спотыкалась на ступеньках. Если бы в комнате не было Даррила, я не смогла бы оставить Гэбриэля. Но Даррил второй после Адама, он умен, и я знала, что он уведет мальчишку с линии огня.
К тому же я не думала, что Адам надолго задержится в гостиной.
Мы преодолели всего три ступеньки, и я почувствовала на шее горячее дыхание Адама. Он молчал, но шел за нами до самой ванной. Мне показалось, что в лестнице стало на сто ступенек больше, чем когда я поднималась по ней в последний раз. Все кажется долгим, когда по пятам за тобой идет вервольф.
Я посадила Джесси на закрытую крышку унитаза и повернулась к Адаму.
— Принеси губку.
Он мгновение постоял в двери, потом повернулся и ударил по дверной панели так, что она прогнулась. Может, мне следовало сказать «пожалуйста»? Я тревожно взглянула наверх, но, кроме небольшого количества пыли, ничего не увидела — потолок казался невредимым.
Адам внимательно смотрел нащепки, окрашенные кровью из его разбитых костяшек, хотя не думаю, чтобы он действительно видел, какой причинил ущерб.
Я прикусила губу, чтобы не ляпнуть что-нибудь ехидное, вроде: «Вот это действительно помощь» или «Стараешься обеспечить работой местных столяров?». Когда я испугана, становлюсь острой на язык — и это вовсе не достоинство в присутствии вервольфов. Особенно вервольфов, которые так сердиты, что разбивают двери.
Мы с Джесси, замерев, ждали, а он вскрикнул (этот звук больше походил на вой, чем на человеческий крик) и снова саданул по двери. На этот раз он вынес дверь вместе с рамой и проломил стену.
Я рискнула оглянуться. Джесси так испугалась, что я видела белки ее глаз. Думаю, она увидела бы у меня то же самое, если бы не смотрела на отца.
— Говорите после этого о слишком заботливых отцах, — с улыбкой и спокойно сказала я.
Отсутствие страха в голосе меня очень удивило. Кто бы мог подумать, что я такая хорошая актриса.
Адам выпрямился и посмотрел на меня. Я знала, что он не так высок, как кажется, — на самом деле чуть выше меня, — но сейчас он был огромен.
Я встретилась с ним взглядом.
— Пожалуйста, принеси мне губку, — как можно любезнее попросила я.
Он повернулся и молча пошел к своей ванной. Как только он скрылся, я поняла, что Даррил все время незаметно следовал за ним и поднялся по лестнице. Он прислонился к стене, закрыл глаза и два раза медленно и глубоко вздохнул. Я сунула похолодевшие руки в карманы джинсов.
— Еле проскочили, — сказал он то ли мне, то ли себе. Выпрямился, расправил плечи и пошел вниз по лестнице, не глядя на меня и перешагивая через две ступеньки — скорее как старшеклассник, чем как доктор физических наук.
Когда я повернулась к Джесси, та дрожащей рукой протянула мне серую губку.
— Спрячь, — велела я ей, — иначе он подумает, что я нарочно его отослала.
Она рассмеялась, на что я и рассчитывала. Смех был неуверенный, дрожащий; он прекратился, когда неожиданно открылась рана на губе. Но все же она смеялась. Все обойдется.
На самом деле мне было все равно, подумает ли Адам, что я отослала его по ненужному поручению. Я взяла губку и старательно промыла царапины на плече Джесси. На ее спине выше джинсов тоже были царапины.
— Расскажешь, что случилось? — спросила я, промывая губку, чтобы избавиться от кусочков гравия.
— Глупость.
Я подняла бровь.
— Что? Ты решила улучшить фигуру и для этого пару раз ударила себя и проехалась по тротуару?
Она закатила глаза, и я поняла, что все далеко не так забавно.
— Нет. Я была с подругами на фестивале «Перекати-поле». Папа меня подвез и высадил. Обратно меня должны были отвезти, но, когда мы пришли на стоянку, оказалось, что в машину Кайлы все мы не помещаемся. Я забыла телефон дома и поэтому пошла искать, откуда можно позвонить.
Она замолчала. Я передала ей губку, чтобы она могла вымыть лицо.
— Я подержала ее под холодной водой, тебе будет легче прикладывать ее к ушибам. Думаю, твой папа почувствует себя лучше, если ты умоешься. Завтра утром ты будешь выглядеть ужасно, но главные синяки еще несколько часов будут незаметны.
Она посмотрела на себя в зеркало, и вопль отчаяния подсказал мне, что ущерб в основном поверхностный. Джесси соскочила с унитаза, открыла аптечку и взяла молочко для снятия макияжа.
— Неужели завтра Гэбриэль увидит меня такой? — в отчаянии говорила она, стирая со щек краску для ресниц. — Я похожа на пугало.
— Да, — согласилась я.
Она посмотрела на меня, засмеялась, потом ее лицо снова стало серьезным.
— Во вторник я увижу их в школе, — сказала она.
— Это были ученики из Финли? — спросила я.
Она кивнула и продолжила стирать краску с лица.
— Они сказали, что им в школе не нужны уроды. Я знала…
Я громко кашлянула, предупреждая, — и она кое-как улыбнулась. Ее отец может услышать, поэтому лучше не рассказывать ему о нападавших. Если бы они причинили ей серьезный ущерб, я бы тревожилась за них. Но этот случай не стоит того, чтобы из-за него умирали люди. Этих детей надо воспитывать, а не убивать. Но мальчики должны понять, как глупо нападать на дочь Альфы.
— Я этого совсем не ожидала. Не ожидала от них, — сказала она. — Не знаю, что они сделали бы, если бы не увидел Гэбриэль. — Она улыбнулась — настоящей улыбкой — и не перестала улыбаться, когда прижала губку к быстро распухающей губе. — Видела бы ты их. Мы были на маленькой стоянке под галереей живописи, знаешь, той, перед которой гигантские кисти?
Я кивнула.
— Наверно, Гэбриэль шел по дороге под нами и услышал мой крик. Он взбежал на холм и перелетел через изгородь быстрей, чем сумел бы отец.
Я в этом сомневалась — вервольфы очень проворны. В чем я не сомневалась, так это в эффекте героического спасения; а ведь Гэбриэль с его смуглой кожей, черными глазами и мускулистой фигурой и так выглядит привлекательно.
