Джеффри Лорд - Сияющий полдень Уренира
По мере приближения к такому вселенскому могуществу перед цивилизацией вставал выбор, сохранить ли свою человеческую (или нечеловеческую, но плотскую) природу или перейти в иное, качественно новое состояние. То, что оно являлось возможным и достижимым, уже не удивляло Блейда; если раньше он считал упоминания об Уренах отзвуком какой-то своеобразной местной религии или данью уважения предкам, то теперь уверился полностью и окончательно что эти Вышние Духи не имели никакого отношения к мистическому, наоборот, они были реальны, как каменные и бронзовые статуи, которые ваял Ройни ок'Доран.
Разумеется, Урены тоже обладали плотью — или, по крайней мере, являлись существами материальными, а не бесплотными духами. Более того, массой некоторые из них не уступали планете средней величины, хотя их телом была плазма, позаимствованная из фотосферы какой-нибудь звезды. Эта сложно организованная взвесь элементарных частиц служила матрицей, на которую накладывалось одно или несколько человеческих сознаний, причем операцию переноса осуществляли сами Урены. Обычно, как понял Блейд, старший Урен адсорбировал в себя личность, желающую совершить переход; затем следовал этап длительного обучения, в процессе коего неофит познавал свои новые возможности. После этого он мог обзавестись своим собственным плазменным облаком. Материал для подобного акта творения имелся всюду и везде — либо звезды, либо газовые облака, либо бесполезные планеты, не породившие жизни.
О размерах Уренов трудно было сказать что-то определенное. В обычном состоянии они выглядели как разреженные светящие облака протяженностью в несколько миллионов миль, однако могли сжимать свою огромную массу, превращаясь в некое подобие крохотных нейтронных звезд диаметром в футполтора. В подобном виде Урены даже обладали возможностью посещать Большую Сферу и прочие человеческие миры, экранируя чудовищное тяготение своих сверхплотных тел, но в этом, как правило, не было необходимости. Во-первых, плазменные существа могли отделить часть собственной субстанции, переправив ее на планету или в иное место в качестве своего полномочного представителя, во-вторых, они находились в постоянной ментальной связи с большинством обитателей Уренира. Они в самом прямом смысле были Духами Предков, способными общаться со своими потомками, обитавшими в Большой Сфере. И не только общаться! Они хранили и защищали их, являясь гарантами той полной и абсолютной безопасности, о которой говорил Блейду его хозяин.
Но эта функция Уренов, для осуществления которой ни чудовищные расстояния, ни барьеры времени или иных измерений не являлись помехой, не требовала от них существенных затрат энергии. Что делали они в безграничных просторах Мироздания? Какие преследовали цели, какие ставили и разрешали задачи? Возможно, они представляли собой некий вселенский разум, материальное воплощение идеи божественного? Никто из обитателей Большой Сферы, сохранивших человеческий облик, об этом не знал; как утверждали люди, только Урен мог понять Урена. И хотя иногда происходили обратные трансформации и плазменный разум, спускаясь с бездонных черных небес на зеленую землю, вновь обретал обличье человека, он даже не пытался поведать своим собратьям о прежней жизни. Крохотный комочек серого вещества, коллоидный мозг, в котором едва мерцало какое-то подобие сознания, но мог осмыслить цели богов. Впрочем, никто не сомневался, что они являлись благими — ведь Мироздание еще существовало!
Блейд, пытаясь объяснить необъяснимое, решил, что Урены — великие странники. Их было много, очень много, но Вселенных, тянувшихся нескончаемой чередой сквозь время, было еще больше. Собственно, как утверждал Джек Хейдж, им не имелось числа, а это значили, что сколь бы огромной не казалась популяция Уренов, в сравнении с бесконечностью она представляла ничтожно малую величину. Таким образом, даже этим могущественным существам хватало места для вечных странствий.
И они странствовали! В своей собственной Вселенной и в других, с легкостью преодолевая темпоральные барьеры, разделявшие реальности Измерения Икс, отправляясь в путь из любой точки времени и пространства, но чаще всего — от Большой Сферы Уренира, которая была и оставалась их общим домом. Это происходило постоянно, и потому аппаратура Джека Хейджа могла зафиксировать область устойчивых темпоральных флуктуаций.
***
— Давно у меня не было такого приятного гостя, — произнес Майк, откинувшись на спинку кресла и вытянув длинные загорелые ноги. — Обычно с гостями множество хлопот, и не всегда приятных; ты же избавил меня кое от каких проблем.
Блейд пропустил последнее замечание мимо ушей; его больше интересовали гости Майка, чем его проблемы.
Они сидели под развесистым деревом, что росло у самого пруда, вкушая послеобеденный отдых. На обоих были только плавки; время от времени то один, то другой соскальзывал в воду, чтобы слегка охладиться — сегодня полдневное солнце не затеняли облака, и грело оно как в Африке. Разумеется, Майк мог притушить его движением пальца, инициировав защитный купол, но ни хозяину, ни гостю не хотелось этого делать. К чему? В их распоряжении были древесная тень, прохладное озерцо и ледяной сок; чего же больше?
— Эти твои гости, с которыми много хлопот… — начал странник. — Они что, не люди?
— И люди, и не люди. Иногда не знаешь, от кого ждать больших неприятностей. — Майк отхлебнул сока и прижмурил глаза. — Вот, к примеру, встречали мы экспедицию с некой планеты… как же ее?.. Ссо'ссу'сса, если не ошибаюсь… Абсолютно человекоподобные существа, вроде тебя или меня, но прохладительное у бассейна я бы с ними распивать не стал!
— А в чем дело? — с любопытством поинтересовался Блейд.
— Видишь ли, ты — мирный и безобидный человек…
— Я?! Безобидный?! — гость подскочил на пружинящем сиденье, чуть не свалившись в воду.
— Разумеется. Чем ты удивлен?
Странник потер подбородок, опустил взгляд на свои большие руки, перебирая мысленно мечи, топоры, арбалеты, револьверы и бластеры, чьи рукояти и приклады натирали мозоли на его пальцах. Их хватило бы на целый арсенал… И каждый помог ему отправить в мир иной не одну душу!
— Боюсь, Майк, ты слишком хорошего мнения обо мне, — осторожно заметил он. — И я не понимаю, каким образом ты им обзавелся. Ведь ты можешь заглянуть в мой разум… в память… Неужели тебе до сих пор неясно, что я — профессиональный убийца?
— Хм-м… Ну, что касается заглядывания к тебе под череп, то ты сильно ошибаешься, сэр Блейд. Я действительно шарю там, когда необходимо какоето слово, термин, сложное понятие… но только один-единственный раз я позволил себе вторгнуться глубже речевых центров — когда выяснял, откуда и каким образом ты здесь появился. Понимаешь, залезать в чужую память, в чужой разум… это… это считается неэтичным.
