Ольга Голотвина - Привычное проклятие
Но Тореол не испытывал ни радости, ни гордости. Блистательная судьба короля уже успела обернуться к нему своей грязной и кровавой изнанкой.
Каким наивным дуралеем был он когда-то! Как важно было для него воссесть на престол! Казалось, этим он утвердит справедливость, исполнит волю богов, преградит путь к власти незаконному претенденту, способному погубить страну.
Не послужила предупреждением даже потеря Керутана — друга и великого героя. Прославленного бойца погубил чародей из Стаи!
Ну, вот Тореол и на троне. Получай, чего хотел! Ешь досыта! И льстивые улыбочки бывшей Стаи, исети заговоров гуще паутины, и… ох, они же до Фаури добрались, проклятые подонки! Ладно, ему, Тореолу, целят кинжалом меж лопаток — он мужчина, как-нибудь постоит за себя! Но Фаури, гибкая красавица с фиалковыми очами — ее-то за что?..
За спиной послышался тихий сочувственный голос:
— Хранитель Деймира сообщил: ларец уже в пути. Даже если посланные застрянут на осенних дорогах — доберутся до столицы, когда грязь подмерзнет. Они успеют, государь!
Король прикусил губу. К этому человеку трудно было привыкнуть. Угадывает мысли не то что по лицу, а по спине, по плечам! А сам как в плаще-невидимке: не вспомнишь о нем, пока не заговорит. За что и прозван Незаметным…
Тореол обернулся и сухо сказал:
— Хвалишься, что у тебя везде глаза и уши, а проморгал такой ужас возле престола!
Незаметный потупился — не только потому, что долгая служба трону приучила его как можно реже спорить с королями. Нет, он в самом деле чувствовал себя виноватым. Заговор раскрыл не он, матерый придворный хищник, а тихая, добрая, далекая от интриг королева.
У светлой Фаури магический дар: она может видеть прошлое — и показывать другим то, что увидела. Но лишь тогда, когда ей очень плохо.
А ей было очень плохо в тот день, когда дала о себе знать беременность. Настолько плохо, что позеленевшая, разом осунувшаяся женщина решила: это яд! И прокричала, вцепившись в руку мужа: «Я — хочу — знать — кто — решил — меня — извести!»
Воля чародейки исполнилась. И сама она, и король, и находившийся в комнате Незаметный воочию увидели встречу злодея Шадхара и некоего наррабанца. И услышали их беседу. Заговорщик, оказывается, нанял заморского колдуна для своих поганых замыслов. Им, видите ли, по каким-то причинам нежелательно устранять Тореола именно сейчас, но нельзя допустить, чтобы он обзавелся наследником… Проклятый колдун заверил Шадхара, что порчу навести легко. Если королева забеременеет, до последнего дня у нее все будет в порядке, но во время родов ребенок погибнет…
Когда омерзительное видение исчезло, Тореол не сразу смог перевести дыхание — в такой тутой ком сбилась в горле черная брань. Выплюнул самые свирепые проклятья — и обнаружил, что Незаметного в комнате нет. Значит, розыск преступников уже начался…
Проклятый заговорщик тогда ускользнул, зато наррабанский колдун удрать не сумел!
Впервые в жизни Тореол присутствовал при пытке и хладнокровно смотрел на мучения того, кто пытался погубить Фаури и ребенка.
Колдун сломался быстро: не только выдал сообщников, но и признался, что не может снять им же наведенную порчу. Но знает, как это сделать.
На юге, у Лунных гор, стоит Трех башенный замок, им владеет Клан Медведя. Дед нынешнего властителя привез из Наррабана безделушку на цепочке: цветок из слоновой кости, сердцевинка серебряная. Как досталась силуранцу эта вещь — долго рассказывать, но цены ей он не знает: так, занятная побрякушка. А талисман этот носит имя Лотос-Целитель, он избавляет от злых чар. Наррабанец, оказывается, для того и прибыл в Силуран, чтобы вернуть амулет, некогда принадлежавший его семье.
Тут же во дворец был вызван почтеннейший Айдаг из Клана Акулы: старик мог на расстоянии беседовать со своими внуками, Хранителями двух портовых городов. В Деймир полетел приказ: немедленно известить Арджита Золотого Всадника, властителя Трехбашенного замка, — пусть срочно доставит в столицу Лотос-Целитель.
Вскоре из Деймира пришел ответ: гонец прибыл в замок, Арджит разыскал полузабытую вещицу и послал в столицу надежных людей с ларцом…
И все! Больше никаких сведений! Вот-вот хлынут осенние дожди, а Лотос-Целитель так и пропал где-то вдали от Джангаша.
— Берега Тагизарны… — вздохнул король. — Я там бывал. Дикие места… Неужели до зимы ничего нельзя узнать?
— Постараюсь, государь, — кивнул Незаметный. — Есть у меня в тех краях один человечек. Чистое золото, а не человечек…
Тореол не спросил, как Незаметный свяжется со своим «человечком». Все равно услышит невнятную отговорку.
А Незаметный, бросив сочувственный взгляд на осунувшееся лицо молодого короля, решил отвлечь и слегка позабавить своего господина:
— Кстати, повеление государя насчет молодого Аурмета уже исполнено.
Король не сразу понял, о чем речь. Какой Аурмет, какое повеление? Разве сейчас можно думать о чем-то, кроме Фаури?
Но тут же губы Тореола тронула улыбка: он вспомнил! Он действительно как-то пожаловался Незаметному, что с трудом выносит Стаю — уж очень назойливо выражают свои верноподданнические чувства бывшие дружки принца Нуренаджи. А настырнее всех Аурмет Ароматный Шелк — в спираль закручивается от желания угодить! Так и хочется дать ему по зубам, а нельзя: оскорбишь весь Клан Альбатроса в его лице… вернее, в его роже. В его наглой смазливой роже. Услать бы его подальше от столицы с поручением — так ведь провалит! Служил уже в Замке Темного Ветра, но вежливо выставлен оттуда из-за полнейшей непригодности к делу. (Хранитель замка добавил неофициально: к любому делу, не только к этому.)
Вот король однажды и пошутил: мол, неплохо бы измыслить для молодого Альбатроса занятие, достойное его незаурядных способностей. Послать его, например, на Янтарное взморье для поголовного пересчета морской рыбы. Или, скажем, в Уртхавен за финиками…
И оба — Тореол и Незаметный — ухмыльнулись, представив себе щеголеватого русобородого красавчика среди вьюг и льдин Уртхавена…
— Согласно пожеланию государя, — лукаво сказал Незаметный, — Альбатрос отправлен на юг с миссией, достойной его происхождения. Возможно, на обратном пути его задержит распутица, и тогда двор до самой зимы лишится одного из блестящих молодых вельмож.
— До зимы, да? Просто не знаю, как я это переживу!
— Зато обществом этого способного юноши будет наслаждаться старый знакомый государя — властитель Замка Трех Ручьев.
— Унтоус?!
Тореол недобро нахмурился. У него остались тяжелые воспоминания о том, как в юности он был несправедливо обвинен в покушении на дядю-короля. Пришлось скитаться, скрывая свое имя. Тогда и привела его дорога — в компании других путников — к воротам Замка Трех Ручьев. Унтоус поначалу неплохо принял гостей, но потом по своей прихоти бросил их в темницу. Чудом удалось вырваться из башни, носящей выразительное название Людожорка. Как выяснилось позже, Унтоус испугался, что выплывут на свет его преступные дела: он покровительствовал банде, которая продавала в рабство мирных путников, и разбогател на этом. Став королем, Тореол приказал Незаметному разобраться в делишках, что творились в Замке Трех Ручьев. Не будь Унтоус Сыном Клана, пришлось бы ему поплатиться жизнью. А так он расплатился лишь золотом — но основательно…
