Робин Маккинли - Корона Героев
Арлбет взглянул на дочь, потом на Гебета и его застывшее лицо, потом снова на дочь.
— Вы хотите о чем-то мне сообщить? — произнес он, и доброта в его голосе предназначалась не только дочери, но и верному, пусть и возмущенному слуге.
Гебет по-прежнему ожесточенно отмалчивался, поэтому ответила Аэрин:
— Сегодня утром я в одиночку отправилась в деревню Кта, дабы… вступить в бой с их драконом. Или… гм… драконами.
Как же правильно докладывать об уничтожении дракона? Умей она думать хоть немного вперед, уделяла бы больше внимания таким вещам. Ее никогда особенно не занимало, что происходит после убийства драконов. Самого факта уничтожения казалось достаточно. Но теперь она чувствовала себя нашкодившим ребенком. По крайней мере, в глазах Гебета.
Аэрин развернула сверток, который держала под мышкой, и выложила потрепанные драконьи головы на пол перед отцовским столом. Арлбет поднялся, обошел вокруг стола и воззрился на них, причем выражение его лица не сильно отличалось от Гебетова, когда тот впервые осознал, что лежит в пыли у конских копыт.
— Мы прибыли в деревню… после, — произнес Гебет, который предпочел не смотреть на уродливые знаки победы Аэрин по второму разу, — и я предложил Аэрин-сол сопроводить ее в обратный путь.
При словах «сопроводить ее в обратный путь» по лицу Арлбета промелькнула улыбка, но ответил он очень серьезно:
— Я бы поговорил с Аэрин-сол наедине.
Все тут же исчезли, словно мыши в стенах, только двери за собой прикрыли. Гебет, по-прежнему пребывая в ярости, ничего не сказал, но все прочие, кто слышал, как Аэрин заявила королю, что только что убила двух драконов, только и ждали возможности поделиться новостью.
— Ну? — произнес Арлбет бесцветным тоном.
Аэрин испугалась. Вдруг, несмотря на улыбку, он ужасно сердит на нее? Она не знала, с чего начать рассказ. Оглядываясь на все последние годы и вспоминая, как он не препятствовал ее работе с Талатом, как доверял ее суждению, она почувствовала стыд за свою тайну.
Но ее первые слова были:
— Я думала, если сначала скажу тебе, ты меня не отпустишь.
Арлбет молчал долго.
— Вероятно, так оно и было бы, — сказал он наконец. — И ты можешь сказать мне, почему мне не следовало тебе препятствовать?
Аэрин длинно выдохнула:
— Ты читал Аститерову «Историю»?
Арлбет нахмурился, припоминая.
— Я… полагаю, читал, в детстве. Не очень хорошо ее помню. — Он пригвоздил дочь королевским взглядом, куда более пронзительным, чем у простых смертных. — Кажется, припоминаю: автор уделяет много места сведениям о драконах, причем больше легендам, нежели делам насущным.
— Да, — подхватила Аэрин. — Я читала эту книгу некоторое время назад, когда… болела. Там в конце есть нечто вроде рецепта мази под названием кенет, защищающей от драконьего пламени…
Брови Арлбета снова сошлись на переносице, да там и остались.
— Суеверная чушь.
— Нет, — твердо парировала Аэрин. — Это не чушь. Просто рецепт неточен. — Она позволила себе скривиться от выбранного преуменьшения. — Последние три года я провела, экспериментируя с этим недоделанным рецептом. Несколько месяцев назад наконец нашла то… что работает.
Брови Арлбета слегка разошлись, но он еще хмурился.
— Смотри.
Аэрин отстегнула висевшую на плече тяжелую скатку и вытащила мягкий кошель с мазью. Она намазала сначала одну руку, потом другую, заметив, что обе дрожат. Быстро, пока отец не успел ее остановить, она подошла к камину, выхватила из него горящее полено, вытянула руку и сунула вторую в пылавшее вокруг пламя.
Брови Арлбета вернулись на свои места.
— Убедила. А теперь положи полено обратно в очаг, потому что смотреть на это не очень-то приятно.
Он вернулся за стол и сел. Морщины усталости снова проступили на его лице.
Аэрин подошла к столу с другой стороны, вытирая испачканные пеплом руки о кожаные рейтузы.
— Сядь, — велел отец, глядя на нее снизу вверх.
Аэрин осторожно убрала какой-то свиток с ближайшего стула и села. На свитке остались черные следы закопченных пальцев. Отец внимательно посмотрел на нее, потом на рваные лохмотья ее туники.
— И что, легко убивать драконов, когда они не могут тебя обжечь?
Она сложила грязные руки на коленях и уставилась на них.
— Нет, — ответила она тихо. — Дальше огня я не думала. Нелегко.
Арлбет вздохнул:
— Тогда ты кое-чему научилась.
— Научилась. — Она подняла глаза на отца во внезапной надежде.
Арлбет фыркнул или хохотнул.
— Не смотри на меня так. У тебя умоляющий вид щенка, который надеется избежать заслуженной трепки. Как думаешь, заслужила трепку?
Аэрин промолчала.
— Это не просто риторический вопрос. Какое наказание ты считаешь для себя подходящим? Ты уже немного переросла то время, когда тебя можно было отослать в детскую без ужина, и, полагаю, я даровал тебе независимость от диктата Теки, когда позволил вам с Талатом выезжать одним. — Он помолчал. — Сдается мне, в тот день ты хотела убраться подальше от Города, чтобы развести достаточно большой костер и как следует проверить свое открытие.
Аэрин по-прежнему молчала.
— Я не могу запретить тебе брать Талата, ибо теперь он твой, и я слишком люблю его, чтобы отказать ему в общении с хозяйкой.
Он снова помолчал.
— Повинность твоя скорее воинская, но поскольку у тебя нет звания, я не могу лишить тебя его, а поскольку ты не носишь меча, полученного из рук короля, я не могу забрать его у тебя и ударить тебя им плашмя. — Арлбет на миг задержал взгляд на именинном подарке Аэрин, висевшем у нее на бедре, но промолчал.
На сей раз пауза вышла долгой.
— Ты научишь меня делать огнеупорную мазь, если попрошу?
Аэрин вскинула голову. Он мог приказать ей дать разъяснения и знал, что она это понимает.
— Я с радостью научу любого, кто… с радостью будет учиться.
И как она поняла, что он не приказывает ей, так и он понял, чего она недоговорила: «С радостью будет учиться у меня, дочери ведьмы». Арлбет знал, хотя ему этого никто никогда напрямую не говорил, как именно называли его вторую жену.
— Я готов учиться. — Он протянул руку к мешочку с мазью, оставленному Аэрин на столе, зачерпнул кончиками пальцев немного желтоватого вещества и растер между большим и указательным пальцем. Принюхался. — Полагаю, этим объясняются рассказы о внезапно участившихся визитах первой сол к аптекарям.
Аэрин сглотнула и кивнула:
— Я буду… я почту за честь показать вам изготовление кенета, повелитель.
