Мойра Янг - Мятежное сердце
— Не могу, — отвечаю я. — И так слишком много времени потратила зря.
— Что ж, — вздыхает Ауриэль. — Я сделала, что могла. Вот, возьми.
Она подходит к ограде загона, К столбику прислонен лук. Очень светлый, серебристо-белый. У меня мороз по коже.
Пролезаю под мордой Гермеса и подхожу к Ауриэль. Она протягивает мне лук.
— Лук твоего дедушки, — говорю я.
— Да, — отвечает она. — Он был великим воином, прежде чем стал шаманом. Теперь этот лук твой.
— Из сердцевины белого дуба, — шепчу я.
— Ты помнишь, — говорит Ауриэль.
— Я помню, — говорю я.
Принимаю лук обеими руками. От его прикосновения по коже разбегаются мурашки. Я ощущаю его гладкость. Его тяжесть. Прекрасное оружие. Верное.
Ауриэль подает мне стрелу. Я поднимаю лук. Прилаживаю стрелу к тетиве. Лук словно часть меня. И руки не дрожат.
— Сойдет, — говорю я. Забрасываю лук за плечо. Ауриэль протягивает мне полный колчан.
— Пора мне, — говорю я.
Ауриэль держит Гермеса под уздцы, пока я влезаю ему на спину. Теплый ночной ветерок приносит обрывки музыки. Шершавый сладкий шепот вальса.
— Есть короткий путь, — говорит Ауриэль. — Быстрее, зато опаснее.
— Рассказывай, — отвечаю я.
— К северу отсюда тебе попадется старая дорога Разрушителей. Она идет прямо через Пустоши, по холмам. Если ехать быстро и не останавливаться, к восходу приедешь к ущелью Ян. Там дорога кончается. По ту сторону территория тонтонов. Северо-западный угол Нового Эдема. Туда никто не ездит. Можно проскользнуть незаметно.
— Не слыхала ни о какой северной дороге, — говорю я с сомнением.
— Мало кому удавалось по ней пройти и в живых остаться, — объясняет Ауриэль. — Ее называют Дорогой призраков. Рассказывают всякое. Будто по ней бродят духи Разрушителей, ищут отмщения за свою загубленную жизнь. И странные звери. И охотники за черепами.
— Я рискну, — говорю.
— Что сказать Лу? — спрашивает Ауриэль. — Он ведь за тобой помчится.
— Потому мне и нужно спешить, — говорю я. — Потяни время. Наври ему что-нибудь. Лишь бы я успела уехать подальше.
Гермес трогается с места. Ауриэль хватается за уздечку.
— Ты береги своего брата, — говорит она. — Бывают раны такие глубокие, что их не видно со стороны. Они-то и есть самые опасные. И не забудь, что я сказала насчет Томмо. Он…
— Не до того мне, Ауриэль. Пусти.
— Это правда важно…
— Пусти, кому говорят!
— Демало, — произносит Ауриэль.
У меня внутри все сжимается.
— Что Демало? — спрашиваю.
— Он — Указующий путь. Вы с ним еще встретитесь. А ты не готова.
У меня взмокают ладони.
— Постараюсь с ним не общаться, — говорю я.
— Саба, ты только начинаешь понимать, кто ты и на что способна. Помнишь, там, в палатке, во время транса… Ты права, Демало хорошо знает тени. Свою, твою и наши тоже. У каждого есть тень. Ты должна научиться…
Ауриэль замолкает на полуслове. Прислушивается к своим путеводным голосам. Наклоняет голову.
— Распалась связь времен, — говорит Ауриэль. — Мир движется вперед слишком стремительно. Придется тебе справляться самой. Будь как можно осторожней.
— Мне правда пора, — говорю я.
Нерон взлетает. Кружит над нами, безмолвный ночной разведчик.
Ауриэль выпускает уздечку и отступает, кутаясь в платок.
— Ни в коем случае не задерживайся на Дороге призраков, — говорит она.
— Счастливо, Ауриэль, — говорю я.
— И помни о том, во что веришь, — добавляет она. — Иначе мы все пропали.
Я киваю на прощание. Поворачиваю Гермеса на север. И не оглядываюсь.
* * *В полулиге от лагеря Нерон вдруг устремляется обратно. Вихрем проносится мимо меня и каркает без перерыва.
Оборачиваюсь посмотреть, из-за чего такая паника.
Из темноты галопом вылетает Следопыт. Легко догоняет Гермеса.
Следопыт… Я его оставила привязанным к дереву. Сейчас не видно даже обрывка веревки.
Пес бежит молча. Ни лаем, ни взглядом не упрекает меня. Просто пристраивается рядом с Гермесом и мчится себе дальше.
У меня становится легче на душе. Сердцу тесно в груди. Как там сказала Ауриэль?
Он выбрал тебя. Ворон и волкодав, хорошие спутники для воина.
Мой ворон. А теперь еще и мой волкодав.
Не захотел от меня отстать. Зря и пыталась. Больше не буду. Могла бы и догадаться, что он не останется на привязи.
Дорога призраков
Мы скачем по каменистой равнине. Среди озер в обрамлении скал и густых еловых лесов, где воздух тяжелый и затхлый. Где стоит густая застарелая тьма.
Небо сплошь черное. Ни единой звезды. Холодная белая луна. У меня все нервы натянуты, аж звенят. И Гермес неспокоен. Дай ему волю, полетел бы стрелой. Ох, как бы мне этого хотелось. Но я сдерживаю коня. Тихо, тихо. Впереди долгий путь.
Глухо стучат копыта. Где-то далеко-далеко слышится звук барабанов. Или показалось? Кто его знает. Все стихло. В этом каменном краю в воображении сами собой рождаются страшилища. Дорога призраков. Духи Разрушителей. Кто по ней отправится, сгинет без следа.
О призраках я теперь знаю все. Неупокоенные души меня больше не пугают. Держу в руке Сердечный камень и думаю о Джеке. Как мы с ним встретимся. Как он обнимет меня крепко-крепко, а я его еще крепче, и Сердечный камень обожжет мне кожу.
Стараюсь представить, что мы скажем друг другу. Он мне, а я ему. Я не умею говорить нежности. Не в моем характере.
Будь со мной, Джек, вот как я скажу. Будем гореть вместе. Сиять вместе.
Впереди летит Нерон. Позади — Следопыт. Я поглядываю то влево, то вправо. Постоянно настороже. Я свободна. Впервые за долгое время мне легко дышится.
Здесь. Сейчас. Когда вокруг никого, только мое сердце свидетель, можно честно произнести вслух. Без Лу я могу дышать.
Он душит меня. Давит на меня. Связывает по рукам и ногам своей заботой и своим горем, своим гневом и страхом.
Когда я найду Джека и мы все будем вместе, я придумаю, как ему помочь. Клянусь. Должна придумать. Мы с Джеком найдем способ, как помочь Лу.
На Дороге призраков пока привидений не видно. И все-таки нехорошо здесь. Воздух какой-то душный, застоявшийся. И все это место ни живое, ни мертвое. Ждущее. Как будто миг между жизнью и смертью.
Мы проезжаем мимо длинного ряда ржавых, рассыпающихся на куски автомобилей. Он растянулся на целую лигу, а то и больше. Машины стоят одна за другой, и все обращены к западу. Как будто разом отправились в одну и ту же сторону, а вот здесь почему-то остановились. Па рассказывал, когда он был еще мальчишкой, после урагана открылась засыпанная раньше машина с четырьмя Разрушителями внутри. Тела совсем высохли, кожа пристала к костям, как у засохшего стручка. Хорошо, хоть в этих автомобилях мертвецов нет. На Дороге призраков и без того страшно.
