Александр Абердин - Барабашки против Вельзевула
Миниатюрная красавица-татарочка Фаина вдруг побледнела и вся сжалась в комочек. Её большие карие глаза наполнились слезами и она, глядя на подруг молящим взглядом, прошептала:
— Неужели это из-за того, что я третьего дня поцеловала Мусу, девочки? Но ведь это был совершенно невинный поцелуй. Он пришел ко мне в спальню перед тем, как я легла спать, встал подле меня на колени и прочитал венок сонетов, который написал для меня. Хотя Муса и не Петрарка, поэт он всё-таки очень хороший. Меня от его стихов охватил такой восторг, что я вскочила с кровати, подбежала к нем и поцеловала. Пусть я и поцеловала его в губы, но это был совершенно невинный, сестринский поцелуй. Я ведь не дура, и прекрасно понимаю, что должна любить его, только как своего преданного паладина, умом, а не сердцем.
Барби всплеснула руками и воскликнула:
— Чёрт, так вот где собака порылась! Фаечка, милая, хотя ты и старше нас всех, дура ты, конечно, ещё та! Миленькая, фея никогда не должна так откровенно проявлять своих чувств. Боже мой, ты же разрушила всю магию не только в своей септурме, но и в десятках, если и вовсе не в сотнях других. Теперь всем тем септурмам, которые хорошо знают Горцев, грозит очень большая опасность и не только паладины в нашей сводной турме не смогут сомкнуть кольцо святости, но и они. Да, нас теперь не то что демоны, самые дохлые чёрные маги и те отметелят.
По лицу феи Фаины побежали слёзы и она дрожащим голосом буквально простонала:
— Что я наделала… Девочки, что же нам теперь делать? Но я ведь сделала это не нарочно и не из-за какого-то влечения. У меня на сердце не было ничего, кроме радости и гордости.
Фея Наташка вздохнула и с горечью сказала:
— Фаиночка, это у тебя то сердце, что здесь — Она постучала себя по груди — Ничего не почувствовало, но ведь у каждой феи помимо него всё равно остаётся ещё кое-что между ног и хотя это не сердце, оно тоже порой трепещет ничуть не хуже и тут одним только корвалолом не отделаешься, приходится пить водку. Да, девчонки, похоже, что мы оказались в глубокой заднице.
Барби широко и радостно улыбнулась и жестом поманила к себе фею Фаину. Та быстро вскочила шмыгая носом и подошла к ней и тогда фея Барби совершило нечто совсем уж недопустимое. Она посадила Фаину к себе на колени и когда остальные четыре феи были готовы разразиться возмущёнными криками, если и вовсе не грубой бранью, а от них можно было услышать в пылу схватки такое, что даже у демонов уши в трубочку сворачивались, но она сделала рукой властный жест и сказала:
— Фаиночка, девочка моя, настало время, чтобы ты передала свою волшебную палочку какой-нибудь другой фее, а сама перешла из любителей в профессионалы. Ты, можно сказать, уже не фея, ведь ты пообещала свою любовь паладину. Да, и Муса теперь уже не истинный паладин, а влюблённый принц, но ты ещё можешь сохранить свою боевую септурму и даже более того, сделать её и все боевые септурмы, которые питает наш общий источник магической силы, ещё сильнее. Ты согласна пойти на это ради Горцев и своего абрека с талантами Лонгфелло, и нас всех, наконец, кто тебя так любит?
— Да, конечно! — Громко воскликнула фея Фаина, но тут же поникла и рыдая сказала — Но уже ничего же нельзя исправить.
Самая юная, из всех собравшихся в этой комнате без окон фей — Барби, прижала к себе плачущую девушку и радостно засмеявшись, гладя её по вздрагивающим плечам воскликнула:
— Это что ещё за глупости? Нет, девчонки, каждая фея рано или поздно пройдёт через это. Быть феей вовсе не проклятье и не напасть. Теперь наша Фаиночка должна просто стать королевой, выйдя замуж за своего принца Мусу, но на это они должны получить согласие у второго паладина феи Фаины, Олеся, и тот должен поклясться им обоим в своей верности, но и эта клятва не навсегда. Когда наступит его время и он встретит свою принцессу, а это не обязательно должна быть фея, то он должен будет воспитать и привести в септурму Горцы юного паладина себе на смену. Кстати септурма вовсе не обязательно должна быть боевой. Теперь Горцы, если они этого захотят, могут построить себе рыцарский замок, поселиться в нём всей септурмой, пригласить в него жить других магов и тогда Муса и Фаина будут королём и королевой крохотного магического королевства, стоящего на небольшом лугу. Правда, и это ещё не факт, ведь они запросто смогут сделать своё королевство Призрачным и тогда этот лужок увеличится хоть в сто тысяч раз и станет очень даже большим.
— Ой, Барби, а ты не врёшь? — Изумлённо выдохнула Синичка и её глаза наполнились слезами — Если всё, что ты говоришь, действительно правда, тогда и я смогу выйти замуж за своего Гошку? — Увидев сердитые взгляды подруг, Синичка тут же сердито прикрикнула — Ша, девочки! Это произойдёт не завтра и даже не через два года, а позднее. Фея Синичка ещё не выполнила свой личный план по уничтожению нечисти, да, и не так уж много на счету у Гопников действительно серьёзных побед.
Фея-хулиганка Наташка, закурив длинную сигарету, спалила её в две затяжки и хрипловатым голосом попросила:
— Барби, ну-ка расскажи нам, откуда это тебе известно?
Не такая уж и могучая на вид фея в латексе, лёгким движением перебросила фею Фаину с рук на соседнее кресло, куда та плюхнулась с весёлым смехом облегчения, загадочно заулыбалась, покивала головой и ответила:
— Девчонки, вы мне не поверите. Всё из того же детского сна, в котором мне приснилась моя септурма. Я уже тогда знала, что каждая фея рано или поздно станет принцессой потому, что один из паладинов станет для неё принцем и она отдаст ему не только сердце, но и всё остальное. Сделать это очень легко. Сейчас вся септурма феи Фаины встанет в круг братства и любви и она скажет всем, что её сердце принадлежит Мусе и попросит Олеся обвенчать их. Вот и весь ритуал. После этого они станут королём и королевой и круг святости снова можно будет сомкнуть очень легко, но он станет от этого ещё мощнее, ведь это будет королевский круг святости. Ну, что, девочки, пошли в наш парадный зал и покончим с этой бедой, пока наши паладины не начали поливать свои угли бензином?
У Барабашек была очень хорошая база, капитальная, с отличным рыцарским парадным залом под самой крышей, в котором можно было принять гостей. Там, не одеваясь по такому случаю в какие-нибудь парадные одежды, они и провели обряд бракосочетания принца Мусы и принцессы Фаины, но сначала фея Барби рассказала всем о своём детском сне, первая часть которого и свела их всех вместе, а теперь настала пора попробовать на вкус, что такое вторая его часть. После этого бывшая фея Фаина сказала Горцам, что её сердце принадлежит Мусе и упав на колени перед своим вторым паладином, попросила отдать ей его брата в мужья, благословить их брак и, заодно, обвенчать их так, как тот сочтёт это нужным. Олесь широко заулыбался и сделал всё не сходя с места. Помимо того, что этот гуцул был прекрасный паладин, великолепный рыцарь и хороший друг, он был ещё и маг преизрядный, а потому под сводами рыцарского зала тут же заиграл свадебный вальс Мендельсона и Олесь, как заправский священник за каких-то четверть часа повенчал новобрачных. В тот же самый момент в одной из самых глубоких пропастей ада, там где стоял замок Асмодея, раздался дикий рёв. У великого Князя Тьмы случился очередной крупный облом на Земле.
