Танит Ли - Повелитель гроз. Анакир. Белая змея
— Не так-то просто отбросить наследие своего отца, Зарос.
— Проще, чем ты думаешь. Равнины взращивают благородных и достойных людей. Давай отдадим им должное, но не будем кривить душой. Ты не принадлежишь к народу Равнин. Во-первых, как я вижу, ты не используешь их мысленный язык.
Ральдор невольно дернулся — новый знакомый вновь разбередил эту старую рану, которая и без того не думала заживать. Кроме того, он всегда слышал, что жители Степей пытаются сохранить свои способности к телепатии в тайне от Висов. Он ничего не сказал, а Зарос не стал допытываться. Но его мозг подхватил эту дискуссию и принялся терзаться.
Когда они въехали в широкие красные ворота Абиссы, с небес уже слетали первые бесплотные снежинки. Стражники с женщиной-драконом, эмблемой Тханна Рашека на груди, долго разглядывали их пропуск, передавая его по всей иерархии, пока он наконец не оказался у капитана, который даже вышел на улицу и принялся разглядывать их лица. В конце концов он спросил Зароса:
— Ты возьмешь на себя ответственность за этих людей?
— Возьму. Но разве в этом есть какая-нибудь необходимость? Как вы можете видеть, они совершенно взрослые и давно вышли из пеленок.
Капитан хмыкнул и с каменным лицом махнул рукой, впуская повозку.
— Вот идиот, — сказал Зарос. — Он боится короля Драконов.
— Повелителя Гроз?
— Его самого. Всем известно, что Амрек терпеть не может обитателей Равнин. Говорят, что одна ведьма из Степей наложила на него проклятие, притом даже еще до его рождения.
— Ведьма из Степей?
— Девушка из храма, которая, как считают, убила его отца, Редона, постельными играми, а потом обратила гнев Анакир на нерожденного принца. Вот уж воистину женщина многих талантов. Я не отказался бы с ней познакомиться.
В мозгу Ральднора шевельнулась тревога. Девушка из храма. В городе кто-то что-то такое говорил. Или ему это приснилось?
— И что это было за проклятие? — спросил он, отчасти для того, чтобы заглушить свое беспокойство. — Рас говорил о змеиной чешуе.
— Не исключено, но бездоказательно. Кто знает? Зато у матерей есть чем пугать непослушных детишек.
Снег повалил, скрывая башни и мраморные просторы города и укутывая все неподвижные предметы в городе глухим белым покрывалом.
— Здесь поблизости есть одна сносная гостиница, — сказал Зарос, но когда они добрались до нее, оказалось, что мест нет.
Было уже довольно поздно. Наверху, коптя, потрескивали масляные фонари, освещавшие все города Висов. Они побывали еще в трех гостиницах, и у двери каждой висел малиновый флаг, свидетельствовавший о том, что все забито. В последней из них во дворе расположились солдаты. Там горели большие жаровни, озарявшие пятерых или шестерых из них, хохотавших над какой-то шуткой у крыльца. Все они были как на подбор высокими и широкоплечими, закованными в причудливые латы — одна черная мерцающая чешуйка поверх другой, в каждой из которых тускло отражался огонь костра — драконья кольчуга эм Дорфара. Рыжие плащи, осененные черными драконами, развевающиеся на ветру, точно воздушные змеи. Гребни и забрала шлемов придавали им какой-то сказочный облик. Люди-ящерицы.
Повозка продребезжала мимо, и один из драконов бросил в их сторону взгляд. Улыбка еще играла у него на губах. Он аккуратно и старательно сплюнул.
Ральднор ощутил, как им овладел ужас. Внезапно его заставили ощутить все свое бессилие и бесправие, не только перед этими доспехами и копьями, но и перед вот такой нерассуждающей ненавистью. За что этот человек мог так ненавидеть их? Просто потому, что ненавидел его господин? Или это был какой-то первобытный страх, который было так легко вызвать у любого Виса просто в силу различия в пигментации и историй, которые ходили вокруг этого?
Ральднор бросил взгляд на Зароса. Тот, похоже, не заметил этот маленький инцидент. Вправду ли? Или и Зарос тоже был их потенциальным врагом?
В конце концов им все же удалось отыскать грязноватую гостиницу в узком переулке, носившем название Галечная улица. У камина в общем зале сидело несколько людей с Равнин. Драконы сюда не заходили, это было слишком далеко от дворца и их короля.
Зарос ушел в снегопад, пообещав вернуться утром с ценой, которую предложит его хозяин-ростовщик, и они, проглотив невкусный ужин — большая часть всей провизии в Лин-Абиссе уходила на то, чтобы прокормить дорфарианцев — поднялись по скрипучим ступеням в тесные спаленки. Ральднор, на которого опять напало былое стеснение, мимолетно коснулся руки Аниси в темноте и отошел от нее, не в силах разговаривать. Ночью он лежал, думая лишь о ней и о том, что он с ней сделал, и раскаяние причудливо мешалось в его душе с желанием. Его желание было гранитной стеной, разделявшей их. И Аниси, со своей стороны, видела обрывочные и пугающие сны о безликом мужчине с изуродованной рукой. Болтовня об Амреке и о его проклятии вновь оживили древний страх, уходящий корнями в ее раннее детство, когда она услышала от одной старухи, болтавшей с ее бабкой в развалинах дворца, упоминание о его имени, характере и его увечье.
А за окнами снег уравнивал весь мир своей сахарной бледностью.
Зарос вернулся утром, как и пообещал.
— Мой хозяин был вне себя от радости. Вы можете пригнать повозку к полудню на Косую улицу? Там в стене галереи есть дыра.
Орван хорошо знал это место.
— Я бы сказал, в этом районе нечасто встретишь в стенах дыры.
Зарон отмахнулся, пожав плечами.
— Да, вот еще что — придержите пока волчью шкуру. Она слишком хороша, чтобы продавать ее за бесценок. Потом попробуете сбыть ее меховщику.
Они уже почти договорились, что пока Аниси будет оставаться в гостинице, Орван и Рас — жители Равнин — поедут на повозке, а Зарос с его наполовину заравийским братом, Ральднором, пойдут вместе пешком, как граждане. Ральднор ощутил смутную тревогу, но трястись в повозке ему уже порядком надоело, поэтому он не стал спорить.
— Нашим бедным друзьям придётся тащиться в лучшем случае вдвое дольше, — заметил Зарос, когда они дошли до широких заснеженных улиц верхних кварталов. — Половина дорог перекрыта, вторая половина запружена зеваками. Из храма Ясмис во дворец движется процессия — Повелитель Гроз сегодня собирается молиться богине любви и брака. Похоже, дело пахнет помолвкой; Амрек и кармианка, Астарис. Ты, конечно же, ничего о ней не слышал.
— Ничего.
— Так я и думал. В один прекрасный день земля расколется надвое, а на Равнинах так ничего об этом и не узнают. Так уж и быть, невежда, я просвещу тебя. Астарис — дочь последнего короля Кармисса, ныне покойного. Ее мать была заравийской принцессой из выводка Тханна Рашека. Говорят — заметь себе, говорят — что она самая прекрасная женщина в мире. Она уже год живет в Зарависсе, в доме своего деда в Тираи. Однажды она приезжала в Абиссу, и с тех пор я, как и половина города, потерял покой души и чресел.
