Майкл Муркок - Вечный воитель / The Eternal Champion
Она кивнула.
— Думаю, что так, Воитель.
— Я даже не имею представления о том, где нахожусь, — продолжал я. — Я не могу понять: то ли, я пришел к вам из далекого будущего, то ли — из не менее далекого прошлого.
— Элдренов не заботит время, — сказала она. — Правда, некоторые из нас считают, что прошлое и будущее — одно и то же, что Время движется по кругу и прошлое становится будущим, а будущее прошлым.
— Интересная мысль, — заметил я. — Но уж очень все, по-моему, просто получается.
— Пожалуй, я соглашусь с тобой, — произнесла она. — Время многогранно. Даже мудрейшие из наших философов не могут похвалиться тем, что до конца постигли его природу. Элдрены редко задумываются нам тем, что такое Время, ибо нам незачем о нем беспокоиться. Разумеется, у нас есть своя история, но история — не Время, история — это перечень событий.
— Понятно, — сказал я.
Она подошла к борту и слегка оперлась на него одной рукой.
* * *В тот момент я испытал чувство, с каким, наверно, смотрит на дочь отец, любуясь невинной самоуверенностью юности. По внешности я бы ни за что не дал Эрмижад больше девятнадцати лет. Однако в голосе ее порой слышалась убежденность, которую дает только богатый жизненный опыт, да и в манере держаться было нечто, вовсе не свойственное застенчивой молодости. Похоже, граф Ролдеро был прав. Как, в самом деле, определить возраст Бессмертного?
— Сперва я решил, — сказал я, — что пришел к вам из будущего. Но теперь засомневался. Быть может, я пришел из прошлого, и тогда ваш мир по отношению к тому, что я называю «двадцатым столетием», есть далекое будущее.
— Наш мир очень древний, — согласилась она.
— Сохранились ли сведения о тех временах, когда на Земле жили одни только люди?
— Мы ни о чем таком не слышали, — улыбнулась Эрмижад. — В давно позабытых мифах и преданиях говорится о том, что когда-то на Земле жили одни только элдрены. Мой брат изучал эти мифы. Он мог бы рассказать тебе больше моего.
Я вздрогнул. Не знаю откуда, но у меня возникло ощущение, будто я изнутри превратился в ледышку. Я не в силах был продолжать разговор, хотя мне очень того хотелось.
Девушка словно не замечала моего состояния.
Наконец я через силу выдавил:
— День и вправду исполнен предзнаменований, госпожа. Надеюсь вскоре побеседовать с тобой снова.
Поклонившись, я спешно ретировался к себе в каюту.
Глава 16
СТОЛКНОВЕНИЕ С КОРОЛЕМ
Тем вечером, укладываясь спать, я нарочно, хотя и не без некоторого трепета, не стал напиваться.
— Эрекозе…
Голос звал меня точь-в-точь как тогда, в мою бытность Джоном Дейкером. Только принадлежал он не королю Ригеносу.
— Эрекозе…
Этот голос был музыкальнее.
Я увидел густые зеленые леса, высокие зеленые же холмы, равнины и замки, красивых животных, названия которых я не знал.
— Эрекозе? Меня зовут вовсе не Эрекозе, — сказал я, — Меня зовут принц Кором. Да, принц Кором — принц Кором Бэннан Флуранн, Принц в Алом Плаще. Я ищу свой народ. О, где мой народ? Когда же прервется мой тяжкий путь?
Я скакал на лошади. Лошадь была укрыта желтой попоной; к седлу были приторочены несколько корзин, два копья, простой круглый щит, лук и полный стрел колчан. На мне была двойная кольчуга: нижняя рубашка медная, а верхняя из серебра. Голову защищал конический серебряный шлем. На поясе у меня висел длинный и острый клинок, который назывался иначе, чем Канайана.
— Эрекозе.
— Я не Эрекозе.
— Эрекозе!
— Я Джон Дейкер!
— Эрекозе!
— Я Джерри Корнелиус!
— Эрекозе!
— Я Конрад Арфлейн!
— Эрекозе!
— Чего ты хочешь? — спросил я.
— Нам нужна твоя помощь.
— Я вам помогаю!
— Эрекозе!
— Я Карл Глогауэр!
— Эрекозе!
Имена не имели значения. Я это осознал. Значение имело только то, что я не способен был умереть. Я был вечен. Я был обречен жить во множестве тел, носить множество имен — и сражаться, сражаться без конца.
Быть может, я ошибался. Быть может, я лишь по чистой случайности оказался заключенным в человеческом теле.
Мне показалось, что я завыл от ужаса. Кто же я? Кто же я такой, если не человек?
Голос по-прежнему звал меня, но я к нему не прислушивался. Мне до безумия хотелось повернуть время вспять и очутиться в теплой постели в теле Джона Дейкера.
* * *Я проснулся весь в поту. Я не узнал ничего нового ни о себе, ни о тайне своего существования. Похоже, я лишь еще сильнее запутался.
Я лежал в темноте, не смея заснуть.
Я вглядывался во мрак. Я видел занавески на окнах, белое одеяло на кровати, видел лежащую рядом жену.
Я закричал.
* * *— Эрекозе… Эрекозе… Эрекозе…
— Я Джон Дейкер! — взвизгнул я. — Смотрите: я Джон Дейкер!
— Эрекозе…
— Я ничего не знаю об Эрекозе. Меня зовут Элрик, принц Мелнибонэйский. Элрик Убийца Родичей. У меня много имен.
Много имен — много имен — много имен… Неужели возможно существовать одновременно в десятках воплощений? Неужели возможно переходить по воле случая из эпохи в эпоху? Неужели возможно покинуть Землю, устремиться туда, где сверкают холодные звезды?
Что-то зашелестело. Меня повлекло во тьму, в безвоздушную пустоту. Вниз, вниз, вниз. Во всей Вселенной не было ничего, кроме медленно струящегося газа. Не было ни тяжести, ни цвета, ни воздуха. Я был единственным разумным существом. Правда, где-то далеко находился кто-то еще.
Я закричал.
И запретил себе воспринимать окружающее.
* * *«Какова бы ни была моя судьба, — подумал я утром, — мне никогда ее не понять. Быть может, это к лучшему».
Я вышел на палубу и натолкнулся на Эрмижад. Она стояла на том же самом месте, облокотившись на борт. «А не провела ли она тут ночь?» — мелькнула у меня шальная мысль. Небо слегка очистилось, из-за туч временами выглядывало солнце. Мир казался разделенным на две половины — светлую и темную.
Унылый день.
Я присоединился к девушке. В молчании мы смотрели, как пенится у бортов вода, как монотонно, в едином ритме, движутся весла.
Первой опять заговорила Эрмижад.
— Что они собираются делать со мной? — спросила она.
— Тебя будут держать в заложницах на случай, если твоему брату, принцу Арджевху, вздумается напасть на Некраналь, — ответил я, не открыв ей, впрочем, всей правды. Ей вовсе ни к чему было знать о том, какие козни строятся против ее брата. — Тебе ничто не угрожает. Король не посмеет причинить тебе зло. Ты нужна ему живая и здоровая.
Она вздохнула.
