Сара Бет Дерст - Лед
— Ну, не у всех же есть подкожный жир. — Она сняла шерстяные штаны, пижамные штаны и шелковые подштанники.
— Позовешь меня, когда закончишь?
— Миленько.
Она по дыханию определила, где он находится. Ей удалось не удариться пальцами ног о гардероб и подставку для раковины. Стоя перед ним, она протянула руку и коснулась его щеки. Она положила ладонь ему на лицо и почувствовала, как ресницы щекочут ей кожу. Он моргнул, словно бабочка взмахнула крылом. Теперь она начала нервничать. Впервые она была благодарна Медведю за то, что он настаивал на темноте в спальне. Так она может быть смелой. Так она может быть красивой.
— Ты уверена, что хочешь этого?
Конечно, он спросил о ее желаниях, это так в его духе. Она почувствовала, как беспокойство ее растворяется, точно сахар в воде, и улыбнулась ему сквозь тьму.
— Да, — просто ответила она.
Касси заключила его в объятия. Прижавшись щекой к груди, она чувствовала, как бьется его сердце: спокойные, ровные удары, словно океанская волна набегает на берег. Он тоже обнял ее, и она почувствовала прикосновение его ключиц. Он положил руки ей на спину, баюкая. Она спрятала голову у него на груди. Он склонился и поцеловал ей шею.
Кожа ее горела, из головы исчезли все мысли. Она чувствовала прохладу ледяной комнаты, тепло его дыхания и прикосновения его рук. В мире существовало только это.
Вокруг них молчали льды.
Четырнадцать
Широта 91º 00' 00'' N
Долгота: неопределенная
Высота 15 футов
КАССИ СХВАТИЛАСЬ ЗА ИЗЫСКАННЫЙ резной ободок ледяного унитаза. Боже, только не опять. Вот уже больше трех месяцев она страдала от внезапных приступов тошноты. И каждый раз, когда ей казалось, что она уже поправилась, тошнота снова поднимала свою уродливую… Ох-ох. Она скрипнула зубами, чувствуя, как желудок колотится в горле. Вкус во рту был, как от прогорклых орехов. На лбу выступил пот.
В ванную зашел медведь.
— Касси, с тобой все хорошо?
Она сплюнула в унитаз. Горло ее горело.
— Ох. — Она прислонилась лбом к краю хрустальной чаши. Она была такой прохладной, такой гладкой. — Никогда в жизни больше не буду есть.
Видимо, пора завязывать с волшебными пиршествами. У нее выросло пузико: теперь оно давило ей на резинку штанов.
Медведь коснулся носом ее влажных волос:
— Дыши глубже. Чем больше стараешься подавить тошноту, тем хуже будет.
Она ощутила его горячее дыхание. У нее даже голова зачесалась.
— Перестань маячить тут. — Она помахала в воздухе рукой, словно отгоняя муху.
— Это скоро пройдет.
— Да уж скорей бы. — Ох, слишком много движений. Ее внутренности все скрутились, и она снова нащупала унитаз. Желудок сжался, будто готовясь выстрелить легким через горло. Совершенно опустошенная, она откинулась назад. — Ты можешь заколдовать меня? Преобразовать мои больные молекулы?
— Я не хочу вмешиваться. Твое тело реагирует самым естественным образом.
— Ага, естественным образом реагирует на ботулизм.
Медведь поморгал своими стеклянными глазами:
— Ты шутишь? Ты ведь должна знать, в чем дело. Тебя каждый день тошнит, твоя фигура меняется.
Касси вцепилась в ободок унитаза. Когда он так говорит об этом… Но нет, она была осторожна. Она вела себя, как умница.
— Этого не может случиться. Это невозможно.
— Из-за химического дисбаланса? — Он прилег, свернулся вокруг нее, как гигантская кошка, и положил голову ей на колени, словно успокаивая. — Я знаю. Я все исправил. Теперь все хорошо.
— Ты исправил? — У Касси закружилась голова. Она была… нет. Она попыталась вспомнить, когда у нее в последний раз были месячные, и не смогла.
— Это было просто. Мне нужно было только отладить уровень гормонов. — В его голосе звучала неприкрытая гордость. — Это не сложнее, чем держать тебя в тепле или защищать от арктической воды.
Касси наклонилась вперед, и ее вытошнило со всей силы, словно она хотела избавиться от зародыша в своем теле. Горло саднило от желчи, и она снова откинулась назад. Диафрагма болела от усилий. Она вонзила ногти в свой округлившийся живот и попыталась его втянуть, но у нее ничего не вышло. Он был упругим, точно мышца.
Медведь отошел на шаг, пока ее тошнило, и теперь стоял рядом, бросая на нее огромную тень.
— Ты… Ты разве не счастлива?
— Как ты мог так со мной поступить? — Он нарочно изменил ее молекулы, чтобы она забеременела. Не спросив ее, не сказав ей! — Этот «химический дисбаланс» был намеренным. Я принимала таблетки.
— Намеренным? Ты… Но как? — Он замотал головой. Настоящий полярный медведь. — Ты же сама хотела. Я спросил, уверена ли ты. Ты сказала, что да. Я думал, ты понимаешь.
Она почувствовала, будто тонет. Его слова топили ее. Он продолжал:
— Ты знала это с самого начала: мне нужны дети. Именно поэтому я искал себе жену. В мире должно быть больше мунаксари. Ребенок — будущий мунаксари — очень нужен миру.
— Я думала, ты… — Она чувствовала, что у нее внутри все так трясется, что она вот-вот развалится на куски. — Я думала, ты любишь меня. Ради меня самой. Не из-за…
— Конечно, я люблю тебя. Ты моя туваакван, моя жена, мать моего…
— Ты использовал меня. Ты даже меня не спросил. Ты просто… «исправил» меня.
А она ему верила. Она думала, что они команда.
Он подошел ближе.
— У нас будет ребенок. Мы принесем новую жизнь в мир. Ты разве не видишь, как это чудесно?
— Просто… просто оставь меня.
Касси толкнула его в грудь (пальцы погрузились в мех), и он вышел из ванной. Она заперла дверь перед его носом. Прижавшись к двери спиной, Касси соскользнула на пол. Тошнота накатывала, точно прилив. Ей хотелось вырвать из себя все внутренности. Включая сердце.
Он сказал через дверь:
— Я люблю тебя.
Ее вырвало на пол, и она заплакала.
* * *Ему надо было вернуть все, как было. Вот так просто. Он может управлять ее молекулами; он может это исправить. Касси прогуливалась по саду, и снег хрустел под муклуками. Если он смог исправить «химический дисбаланс» и не дать ей замерзнуть в арктических льдах, сможет и вернуть все на круги своя.
Она нашла его среди розовых кустов. Он стоял, повернувшись к неугасающему солнцу, и не обернулся, когда она подошла. Касси сглотнула ком в горле. Он может это сделать, да. Но сделает ли? Она не знала. Он словно превратился в незнакомца; спрятался за черные глаза и молочно-белый мех. Она опустила взгляд и принялась изучать розы. Отражение Медведя колыхалось в янтарных и фиолетовых лепестках, сияющих от лучей низкого солнца.
