Андрей Погудин - Русский маг
Грибы она явно не любила, а может, просто раньше часто чистила?
Ближе к вечеру донеслись запахи цветов. Лес кончился, впереди лежала плоская как блин степь. На горизонте угадывались невысокие горы. Если идти дальше, придется ночевать на равнине. Шаман передохнул, вода из ручейка умыла лицо, зашагал к далеким скалам. Скорее всего башня находится за ними. Далековато, Шаман прибавил ходу. Позади из леса вышел могучий олень, за ним показалось все стадо. Он шумно потянул носом воздух, глаза отыскали еле заметную точку на небе. Вожак тут же повернул обратно.
Ноги превратились в чугунные тумбы, идти становилось все труднее. Высокая трава достигала пояса, из нее выглядывали редкие деревца. Шаман некстати вспомнил, что львы и леопарды как раз и прячутся в такой саванне, подкрадываясь к добыче. Но опасность пришла сверху. На земле показалась растущая тень, маг поднял голову. Со стороны заходящего солнца пикировала огромная птица.
Перья отливали металлом, клюв раскрылся в злом клекоте. Крылья растопырились, загребая воздух. Птица снижалась, блеснули изогнутые когти. Шаман огляделся в растерянности – в голой степи ни одного укрытия. Чудовищное пернатое приближалось. Маг побежал – откуда только силы взялись? – и в последний момент рухнул в траву, стремясь зарыться в землю, словно крот. Облако удушливой вони накрыло его и… пронеслось мимо.
Шаман вскочил. Птица разворачивалась, крылья хлопали по воздуху, как полотнища на ветру. Выпуклые глаза отыскали крошечную фигурку, которая букашкой металась в траве, зрачки зажглись злобной радостью. Шаман побежал к лесу. Высокая трава путала ноги, невидимые корни пытались сорвать сапоги. До деревьев оставалось совсем немного. Сзади раздался нарастающий свист. Шамана подбросило вверх, будто с размаху подцепил крюком кран. Руки чуть не вырвало из суставов – с такой силой птица вцепилась в предплечья. Земля удалялась с пугающей быстротой, налетающий ветер вышиб из глаз слезы.
Шаман понял, что сразу его птица есть не будет, и даже обрадовался – летит в нужном направлении. Внизу колыхался зеленый океан, замелькали пятна камней. Гигантский орел свернул к ущелью. В углублении скалы показалось гнездо, сплетенное из молодых дубов и берез. Птица на лету сбросила добычу. Шаман плюхнулся в теплую жижу, брызги полетели в стороны. Содрогнулся от омерзения – в помете копошились белесые черви. Руки кровоточили, когти сильно рассекли кожу, но это были пустяки. Проблема оказалась в другом: посредине гнезда сидел птенец размером с теленка. Изогнутый клюв раскрылся, внутри завибрировал алый язычок. Пронзительный крик заставил мага заткнуть уши. Голодный птенец прыгнул на человека.
Шаман выщелкнул жезл, тот трансформировался в толстую дубину. Птенец долбил клювом, маг отмахивался, сзади приближалась кромка гнезда. Маленький орел неистовствовал – странный червячок отбивается, явно бешеный, но все равно вкусный. У Шамана уже гудели руки от ударов по крепкому клюву, еще шаг, и спина уперлась в переплетение ветвей. Маг улучшил момент и обернулся. Деревца сзади разошлись, образовав дыру в полметра. Птенец понял, что добыча ускользает, и бросился вперед. За секунду до этого Шаман нырнул в отверстие. Массивное тело ударило в стенку гнезда. Руки разжались, и маг покатился по каменистому склону.
Вверху раздавался негодующий клекот. Шаман с удивлением обнаружил, что жив. Падая, он цеплялся шестом за неровности скалы, в конце спуска подвернулся отвесный уступ, перед глазами расцвели искры, и маг потерял сознание. Тело ныло, словно по нему прошлись катком. Шаман зашипел от боли, пальцы уже ощупывали ушибы. Теплые волны расслабили напряженные мышцы, синяки бледнели, ссадины затягивались. Кругом плескалось море эйнджестика, Шаман превращал магическую субстанцию в новую кожу, организм впитывал губкой энергию.
– Совсем не бережешься, – запричитала Зета. – Лезешь в самое пекло!
– Они первые начинают, – оправдался Шаман.
– Лучше остался бы на Танделле… пускай и с этой Лейлой.
– Зета, разве не видишь, что мастер Шаман – герой, – сказал Бурун. – Такие люди не сидят на месте, а повергают чудовищ и восстанавливают справедливость в мире.
– Если этот мир раньше не прибьет, – фыркнула Зета.
Кругом сгущались сумерки. Шаман заторопился к выходу из ущелья. Носорог с крыльями скоро вернется, а вторая встреча может стать менее удачной. Конечно, он – герой, Боевой маг и все такое, вот только другие этого не знают, и почти каждый встречный воспринимает его драгоценное тело исключительно в гастрономическом смысле.
Сапоги расползались на глазах. Камни попадались, как назло, с острыми гранями, кромки нещадно ранили ступни через тонкую подошву. Шаман закусил губу, хорошо хоть стена ущелья не отвесная. На вершину забрался, как раз когда ее осветил последний солнечный луч. Горы погрузились во тьму, словно сверху набросили черное покрывало. Идти дальше стало невозможно, только ноги переломаешь. Шаман на ощупь забился в глубокую расщелину и мгновенно уснул. Радэон приносил столько новых впечатлений, что хватило бы на несколько жизней.
Проснулся от холода. Тело закоченело, ноги напоминали две ледышки. Камни припорошило инеем, небо постепенно светлело, предвещая новый день. Ресницы смерзлись. Шаман потер глаза, скрюченные пальцы застыли когтями. Спохватился, непослушные губы прошептали заклинание огня. От валунов пошел пар. Замороженные мышцы начали оттаивать, прошиб озноб. Так и заболеть недолго. Шаман пустил по венам шарики энергии. Холод пробирал до костей, еще немного – и не проснулся бы.
– Вы чего не разбудили? – буркнул маг.
– Опасности не было, – сказала Зета. – А ты так спал сладко.
– Температура вашего тела понизилась, но не до критического уровня, – добавил Бурун.
Успокоили, блин. Шаман поднялся и шумно попрыгал. Ноги подкосились, маг взвыл от боли. Остатки сапог полетели в сторону. Так, ступни опухли, порезы от камней загноились. Шаман приступил к лечению. Через полчаса опухоль спала.
– Я вот все думаю: а если тебе оторвет руку, прирастить сможешь? – спросила Зета.
– Пока нет, – ответил Шаман.
– Зета, что за нездоровый интерес?! – возмутился Бурун.
– Я просто спросила… А если голову?
– И пробовать не будем! Ты смерти моей хочешь?
– Извини. Думала узнать пределы твоих возможностей, а то каждый раз обмираю, когда дерешься и совершаешь всякие геройства.
– Я и сам до конца в себе не разобрался, но как пасовать перед трудностями, когда за тебя беспокоится столь прекрасная дама?
Бурун одобрительно хмыкнул, а Зета наверняка залилась виртуальным румянцем. Шаман на мгновение почувствовал себя несокрушимым рыцарем на белом коне, но взгляд на изорванную одежду быстро вернул в реальный мир. Надо защитить ноги. Сложенные в несколько раз рукава халата облекли ступни словно толстые гетры. Шаман несколько раз притопнул, подошва получилась толстой. Пора ковылять дальше. С помощью гигантской птицы он здорово продвинулся, но впереди самая трудная часть пути по неприветливым скалам.
