Дмитрий Казаков - Логово тьмы
С момента, когда он остался без ледяного клинка.
Сила оружия, изготовленного из кости йотуна, уравновешивала могущество Сердца Пламени. И когда Рендалл носил при себе обе вещи, он находился в полной безопасности. Не являлась ужасная равнина из снов, но и Первородный Огонь не мог разрушить хрупкое человеческое тело.
Но когда нагхи отобрали меч, баланс нарушился.
– Разве ты не знал, что именно умеет перстень? – спросил Бенеш. – Я думал, ну… что тебе доступна вся память о нем…
– Я просто не заглядывал так глубоко, – ответил Олен, думая о том, какую плату потребует Сердце Пламени за свою помощь. – Не обращался к памяти тех предков, кто использовал кольцо…
– Эй, умники, – вмешался в беседу Гундихар. – Мудреные разговоры будете потом вести. Сейчас у нас есть дела поважнее – нагхов перебить да корабль захватить. Олен, это твое колечко сможет еще раз выплюнуть огонь?
Рендалл прислушался и уловил негромкое, но яростное гудение струй пламени, заточенных в оболочку из красного металла. Понял, что они готовы вырваться в любой момент, что нужна лишь команда.
– Да, – сказал он.
– Вот и славно, – кивнул гном. – Отдай тогда меч Саттии и пошли. И возьмите кто-нибудь факел, а то здесь темно, как у тролля в заднице…
Коридор закончился через пару десятков шагов ведущей вверх лестницей и квадратным люком. Полезший первым гном осторожно приподнял его, выглянул и сообщил:
– Чисто. Выбираемся.
За люком обнаружилось небольшое помещение, из которого вели четыре двери.
– Настоящий лабиринт, – досадливо проговорила Саттия, заглянув за одну и обнаружив там еще один коридор. – Мы будем ходить месяц, пока разберемся. Бенеш, ты бы хоть поколдовал чуток, чтобы стало понятно, куда идти…
– Палуба. Надо захватить, – подал голос капитан «Огня вод». – У кого руль и паруса – тот хозяин судна.
– Хорошо, я попробую… – Бенеш захрустел пальцами, затем подошел к стене и принялся рисовать прямо на ней знаки Истинного Алфавита. – Вскрытие тайного… изгнание тьмы, опираемся на… Да, – он обернулся, – но если на корабле есть колдун или талисман, то нас сразу обнаружат…
– Кто не рискует, тот не пирует, – хмыкнул Гундихар. – Пусть заметят, лишь бы побыстрее отсюда выбраться.
Олен чувствовал себя очень неуютно. Деревянные стены будто давили злобными взглядами. Казалось, что исполин, построенный руками нагхов, обладает разумом, видит чужаков в собственном чреве и ненавидит их от всей души. Желает погубить в мрачных и пустынных коридорах…
Бенеш закончил рисовать, отступил на шаг, сказал что-то. Надпись вспыхнула желтым огнем, давящее ощущение мигом исчезло, дышать стало легче. От символов Истинного Алфавита побежала волна голубого сияния, прошла сквозь пол, потолок и исчезла.
– Туда, – решительно сказал маг, указывая на одну из дверей.
– Отлично! – возликовал Гундихар.
Длинным коридором выбрались к лестнице. У ее основания обнаружились двое часовых. Но они не успели даже вскинуть мечи. Один свалился, заливая пол кровью из перерубленной шеи, другой отлетел к стене после могучего удара гнома. Так и остался лежать, будто куча тряпья.
– Легковат, зараза, – пробормотал Гундихар, взвешивая в руке «язык смерти». – Баланс непривычный. Но ничего, и такой штукой убивать можно. Берите мечи. – Он глянул на Бенеша: – Теперь вверх?
– Да, – кивнул тот. – Осталось немного.
Преодолели еще одну лестницу, короткий проход и через новый люк выбрались на открытый воздух.
В вышине, образуя узоры на черном платке ночи, мерцали желтыми, алыми и белыми огонечками звезды. Луны видно не было, мягко шуршали волны, ветер надувал паруса. Корабль плавно скользил по поверхности моря. Палуба выглядела пустынной, словно подвал разоренного замка.
– Где штурвал? – растерянно спросил капитан «Огня вод». – Почему нет? Зачем тогда шли?
– Ох, клянусь Селитой, какой же я дурак… – пробормотал Олен, вспоминая, что, когда его только затащили на чужой корабль, он видел эту палубу и уже тогда удивился, почему не видно рулевого. – Он, судя по всему, находится в трюме. Нагхи, похоже, не нуждаются в наблюдении за морем.
– Да, кажется, я видел…. Ну, в момент, когда колдовал… – Бенеш потер лоб. – Ближе к корме…
– Что, нам опять лезть вниз? – лицо Гундихара перекосило от отвращения, он сплюнул.
– Скорее всего, нет, – мертвым голосом отозвалась Саттия. – Или твою магию, Бенеш, засекли, или нас самих, но хозяева судна, похоже, решили разобраться с тем, что тут происходит.
С носа и кормы донесся равномерный шорох, вспыхнули десятки факелов. Стали видны ряды воинов-нагхов, оскаленные пасти, дубинки, чтобы оглушать пленников, сети и веревки, дабы не дать им уйти. Пассажиры и члены команды «Огня вод» сбились в кучу около люка. Те, кто был вооружен, приготовили «языки смерти». Гундихар выругался, помянув экзотичные и неприличные способы отношений меж богами.
– Выручай, – девушка кинула на Олена умоляющий взгляд, – стольких нам не одолеть. Опять попадем в тот затхлый трюм, и на этот раз сбежать нам не дадут. Так и придется ходить под себя до тех пор, пока нас не принесут в жертву.
– Хорошо. – Он глубоко вздохнул, поднял руку с Сердцем Пламени, но кольцо и не подумало отозваться.
Перстень чувствовал, что его хозяину в глубине души не хочется прибегать к мощи Первородного Огня.
– Давай ты! – прошипел Олен, заставляя себя вспомнить о том, что ждет впереди в случае повторного плена: путы, грязь и смрад узилища, и болезненная, страшная гибель во славу чужой магии…
И когда он ощутил настоящую ярость, кольцо ответило.
Сердце Пламени породило сноп коротких ало-желтых молний. Они удлинились и, точно змеи на добычу, бросились на нагхов. Раздался рев, вся палуба осветилась в одно мгновение. Мрак шарахнулся в стороны, а длинные извивающиеся языки пламени поразили цель.
Крик вырвался одновременно из десятков пастей, и прозвучали в этом крике ужас и боль.
– Чудовищно, чудовищно… – шептал Бенеш, глядя, как нагхи горят, оплывают, словно упавшие в костер свечки.
– По-другому и не скажешь, – прохрипел Олен, поворачиваясь к тем врагам, что подошли со стороны кормы.
Его трясло, словно в лихорадке. Чувствовал себя трубой, через которую льется кипяток. Пот выступал на коже и высыхал, застывая соляной коркой, жгло глаза, сердце колотилось, точно бьющаяся о стекло мошка. И где-то в самой глубине сознания, под гневом, страхом и болью, как гадюка под корягой, таилось упоение собственным могуществом.
А еще Рендалл хорошо понимал, что долго не выдержит, и поэтому торопился.
– Получайте… – сказал он, и Сердце Пламени выплюнуло настоящую волну белоснежного огня. Она вздыбилась на пару десятков локтей, словно замахнувшаяся для удара ладонь, и рухнула на палубу, словно цунами.
