Александр Мазин - Волки Одина
Санёк отодвинул занавеску в углу. Увидел деревянное идолище, увенчанное волчьим черепом, лобную часть которого кто-то издырявил рунами.
– Дом ведьмы, – неожиданно заявила Алёна.
– Почему так решила?
– Вот это и это, – она показала на пучки сушеных трав. На взгляд Санька – сено и сено. Но он вовремя вспомнил, что Алёна прошла «знахарско-лекарский» курс. Должна разбираться. В целом.
– Оба повернулись! Медленно! – сказано было по-русски, хотя и с чудным, шепелявым выговором.
Пожаловал хозяин избушки. Стоял в дверях, заслоняя свет. Широкий, почти во весь дверной проем.
А еще у него был лук, а на луке – стрела, нацеленная Саньку в голову. И вторая стрела наготове. Зажата между мизинцем и указательным пальцами правой руки, выдавая умелого и опытного стрелка.
– Да уж… – пробормотал Санёк, оценив ситуацию.
– Как только меня ни называли, девка, но ведьмой – первый раз, – прошепелявил мужик, сделав полшага назад. Убедился, что их в избушке только двое, и отодвинулся, чтобы не заслонять свет. Теперь Санёк мог разглядеть его получше. Зрелище не порадовало.
На лице у хозяина избушки волос было много даже по местным меркам. Живая иллюстрация к поговорке «бородой зарос по глаза». Зато выше глаз – ни намека на растительность. Ни бровей, ни шевелюры. И на месте мужика Санёк непременно носил бы шапку: верхняя часть головы бородача – огромный и жуткий шрам. Не иначе как от ожога? Блин! У него что, костер на голове развели?
– Думаешь, как я выжил? – поинтересовался хозяин. – Думай. И думай хорошенько, может, и сам поживешь подольше. Не то я и из тебя сала натоплю, как из того мишки.
«Так это медведь его ободрал!» – сообразил Санёк.
– Не надо меня на сало, – сказал он, усмехнувшись. – Я – тощий.
Бородач расхохотался. От души. Аж слезы из глаз. Но лук при этом держал твердо. И по тому, как он его держал, и еще по паре стрел, привычно прихваченных двумя пальцами левой руки, Санёк с первого взгляда угадал умелого стрелка, так что не рыпался. И на широкий наконечник «среза» вообще старался не глядеть. С пяти метров дыру пробьет – шире, чем от клинка.
– Сала в тебе много, – отсмеявшись, сообщил хозяин избы. – Два гарнца набрать можно. В девке твоей – и то меньше. Что ж такая худая, а?
– Не нравится – не ешь, – парировала Алёна.
Она не боялась. Здесь женщин убивать не принято. И Санька он бить не станет. Захотел бы, уже стрельнул.
– Нахальная, – констатировал бородач. – Но я тебя поправлю. Поучу маленько уважению. А ты, Два Гарнца, выдь-ка наружу.
И сам отошел от дверей дальше во двор. Шагов на десять, но по-прежнему держа Санька под контролем. Можно было не сомневаться: на дистанции в дюжину шагов мужик точно не промахнется. И Санька достанет, и Алёну, если потребуется.
Санёк почувствовал легкий укол в руку. Скосил глаза: сфинкс, прорисовавшийся с удивительной четкостью, застыл в напряжении…
«Если я выйду, он меня застрелит», – мысль была такой четкой, будто кто-то произнес ее Саньку на ухо.
– Алёна, – произнес он негромко. – Когда я сделаю шаг, прыгай вправо.
– Что ты там бормочешь? – рыкнул бородач. – Сюда, живо!
– Иду, – сказал Санёк и шагнул к дверному проему… И прыгнул влево-вперед. Практически одновременно с Алёной.
Щелчок тетивы отстал от него на долю секунды. Стрела смачно долбанула в стену. Быстрый, сволочь. Санек прижался к бревнам у дверного проема, вытянул меч, приготовился. Пусть только сунется, сволочь скальпированная!
– А тебя убью, Два Гарнца! – пробасил снаружи бородач. – А бабу твою костлявую себе возьму. Откормлю малёхо, так, глядишь, и на бабу похожа станет. А пока и так сойдет. Давненько я своей корягой в мягоньком не шуровал. Соскучилась коряга-то.
– Помечтай пока! – крикнула Алёна. – Пока я твою морковку тебе же в жопу не засунула!
– Морковку! Га-га! – Бородач развеселился. – А мы с тобой, девка, поладим! Я задорных люблю!
– Эй! – вмешался в беседу Санёк. – Я жив покуда, лысый, ты не заметил? Не хочешь войти и меня убить?
– Не! – отказался бородач. – Я б тебя сразу подстрелил, да в избе гадить не хочется. Выдь и умри как муж! Все одно не жить тебе, Два Гарнца, это ясно!
– А что так? – Санёк медленно сдвинулся от двери к окошку. Выглянуть осторожно, глянуть, что это образина затевает? А то, может, и ответ ему послать. Не у одного этого урода лук имеется…
– А потому ясно, что не воин ты, а неумеха. Из торговых небось? Меч нацепил и возмечтал, будто хирдманом сделался.
– Это почему ж я не воин? – поинтересовался Санёк, осторожно пододвигаясь к узкому оконцу.
– А был бы воин, я б тебя так врасплох не взял бы! – поведал бородач. – Так что не прикидывайся. Выйди да прими смерть как подобает. Всё ж свободным умрешь, не рабом. Глядишь, возьмут тебя в Ирий за храбрость. И уж я подмогну: предам тебя огню со всем уважением и пламя кровью покроплю. Олешка я нынче добыл. От с него и пожертвую.
Санёк не мог заставить себя выглянуть в окошко. Ощущение – как с высоты прыгнуть. Кажется, просто. Шаг – и летишь. А не шагнуть. И тут так же. Даже проще. Подвинуть голову на несколько сантиметров.
А никак. Со всей отчетливостью представилось. Вот он выглядывает – и получает стрелу прямо в глаз.
Шапку, что ли, какую-нибудь высунуть, как когда-то Фёдрыч учил проверять «на снайпера»?
Нет шапки. Зато есть кое-что получше. Меч. Отполированный до блеска клинок. Чем не зеркало заднего вида?
И Санёк аккуратно поднял меч, повернул так, чтобы…
Стрела ударила с такой силой, что едва не вырвала оружие из пальцев. Взвизгнула, срикошетив, к счастью, не в Санька, а выше, в потолок. Вернее, в крышу, потому что потолка в избе не предусматривалось. Зато имелся продух…
Снаружи помянули лешего. В непотребном контексте.
Санёк не отреагировал. Крыша… А на крыше – кустики. Есть надежда, что прикроют от лысо-бородатого. Рискнуть? Заметит ворог – сшибет как белку. Но адреналин уже хлынул.
– Алёнка, давай ко мне, только аккуратнее. Значит, идея такая… Держи меч! Я сейчас полезу на крышу. С луком…
– Дурная идея! Он тебя…
– Дослушай сначала, – раздраженно перебил Санёк. – Там кусты на крыше. Надеюсь, прикроют. А ты мечом в окошко посверкай… Стрелять он больше не будет, но отвлечется. А я вниз спущусь и попробую обойти его с фланга.
– Убьёт он тебя, – тоскливо проговорила девушка.
– Не факт. Других вариантов его достать я не вижу. А что он не уйдет, это тоже факт. От своего-то дома.
Возразить было нечего.
И Санёк полез в продух.
Когда он уже был наверху, Алёна, как и было уговорено, посверкала в окошко мечом.
